Жить дальше - Даниэла Стил

— Вот это порядок, — сказал он, добравшись наконец кончиком носа до донышка стаканчика, так что растаявшее мороженое залило подбородок, и Пейдж вдруг ощутила острый прилив любви к сыну.

— Ты прелесть… ты знаешь это? Ладно, мне бы не следовало тебе говорить, но ты просто прелесть, Эндрю Кларк… из тебя выйдет отличный бейсболист… Разве могла бы я быть счастливей?

Он расплылся в улыбке, и теперь мороженым было перепачкано все, даже кончик ее носа, после того как она поцеловала сына.

— Ты отличный парень!

— Ну, ты тоже ничего… — Он нырнул в остатки мороженого и, когда вынырнул, посмотрел на нее вопросительно. — Мама?..

— Ну? — Она уже почти покончила со своей порцией, но его «Скалистая дорога» грозилась перемазать все окружающее в радиусе метра. Почему-то, попав в руки детям, мороженое начинает увеличиваться в объеме.

— Как ты думаешь, у нас будут еще дети?

Пейдж замерла от изумления — мальчики таких вопросов обычно не задают. Алисон-то уже несколько раз ее спрашивала, но Пейдж в свои тридцать девять решила, что с этим скорее всего покончено. Не то чтобы она чувствовала себя слишком старой, просто ей не уговорить Брэда на третьего ребенка.

— Вряд ли, мой дорогой. А что? — Неужели его это в самом деле волновало или это было простое любопытство?

— У Томми Силверберга мама на прошлой неделе родила двойню. Это просто прелесть! Они такие одинаковые, — оживленно начал он. — Они весят по семь фунтов каждый — больше, чем я.

— Это верно. — Он-то весил от силы три фунта, потому что родился слишком рано. — Да, наверное, они прелесть… но не думаю, что у нас тоже будет двойня… или хотя бы еще кто-то. — И почему-то ей стало грустно. Она всегда горячо поддерживала Брэда, что два ребенка — это как раз столько, сколько нужно для идеальной семьи, их семьи, но иногда совершенно неожиданно она почему-то начинала тосковать по новому ребенку. — Вот поговори об этом с папой, — поддразнила она сына.

— О близнецах? — поинтересовался он.

— О третьем ребенке.

— Это так забавно… Ну, конечно, с ними вроде довольно много хлопот. У Томми в доме такое творится! Повсюду разбросаны эти штуки… ну кроватки там, корзинки… и пеленки… и всего по два… Приехала его бабушка помогать. Начала готовить: обед и все сожгла. Его папа так ругался!

— Мне это не кажется столь уж забавным, — улыбнулась Пейдж, представив себе появление близнецов в доме, где и так было мало порядка и еще двое детей. — Но вначале всегда так, пока не освоишься с этим.

— Когда я появился на свет, был такой же беспорядок? — Он доел наконец мороженое и вытер губы рукавом, а руки о шорты своей бейсбольной формы. Пейдж рассмеялась.

— Нет, но зато теперь беспорядка предостаточно, парень. Давай-ка поедем домой и переоденемся.

Они забрались в машину и покатили домой, болтая по дороге, но у нее из головы не выходил его вопрос о ребенке. Ее сердце снова сжала тоска. Может быть, дело было просто в теплом солнечном дне? Или это просто весна? Но почему-то ей захотелось еще детей… еще поездок с Брэдом вдвоем… и чтобы можно было лежать с ним в постели днем, и никуда не нужно было спешить, и нечем заниматься, кроме как любовью с ним. Как бы ей ни нравилась ее жизнь сейчас, ей хотелось иногда обратить время вспять. Сейчас она только и занималась, что домашней работой, уроками детей, дележкой машины с Брэдом и детьми, так что им с Брэдом удавалось поймать друг друга разве что на лету или в конце дня, когда оба уставали. А ведь, несмотря ни на что, у нее оставались желания и любовь… но не было времени, чтобы насладиться всем этим. Единственное, чего им постоянно не хватало, так это времени.

Через несколько минут они подъехали к дому, и, пока Энди собирал свои вещи, Пейдж огляделась и заметила машину Брэда.

— Ну, сегодня был отличный день, — сказала она, еще не остыв от солнца. Ее сердце было исполнено любви к сыну. Сегодня был один из тех дней, когда наконец-то понимаешь, что счастлива и благодарна за каждый миг жизни.

— Да… спасибо, что ты приехала на матч, мама! — Он отлично знал, что она могла бы и не приезжать, и был рад, что она все-таки приехала. Она была так добра к нему, и он любил ее за это. Но ведь он в самом деле хороший парень, он это заслужил.

— Всегда готова, мистер Кларк. Расскажи папе об этом знаменитом мяче. Ты просто на глазах творишь историю!

Мальчик рассмеялся и побежал в дом, а она подняла велосипед Алисон, брошенный поперек дорожки. Ее роллеры были прислонены к стене гаража, а ракетка лежала на стуле у кухонной двери, рядом с банкой мячей, «одолженных» у отца. Сегодня у дочери явно был тяжелый день. Когда Пейдж вошла в дом, дочь была на кухне и болтала по телефону. Она еще не переоделась после тенниса и стояла спиной к матери. Закончив разговор, она повесила трубку и повернулась к Пейдж. Алисон была так красива, что Пейдж иногда просто боялась за нее — она была на вид совсем взрослой. Тело взрослой женщины и ум ребенка, и при этом она всегда была в движении, всегда решала какую-то проблему. Ей всегда нужно было что-то сказать, спросить, быть где-то — два часа назад, сейчас, сию минуту — в самом деле надо! Вот это и было написано на ее лице, так что Пейдж мгновенно переключила стиль с легкого и непринужденного общения с Энди на Алисон. Алисон больше походила на Брэда — всегда в движении, всегда в пути, с мыслью о следующем деле, о том, что ей необходимо в следующий момент. Она была динамичней Пейдж, более жесткой и собранной, вовсе не такой доброй, каким, наверное, вырастет Энди. Но в общем она была хорошей, умной девочкой с добрыми намерениями и захватывающими планами. Иногда, впрочем, здравый смысл изменял ей, и тогда у них с Пейдж происходили стычки из-за какой-нибудь типично подростковой проблемы, но в конце концов Алисон быстро приходила в себя и набиралась терпения, чтобы выслушать родителей.

Такие выходки в пятнадцать лет нормальны — она просто пробовала свои крылья, искала свой путь, пытаясь понять, кем она станет — не Пейдж, не Брэдом, а самой собой. Она была похожа на них, но хотела быть только собой, не как Энди, хотевший походить на отца, а на самом деле похожий на мать. Алисон считала его младенцем — когда он родился, ей было восемь, и она считала его лучшей игрушкой. Она никогда раньше не видела такую кроху. Она, как Пейдж и Брэд, боялась, что он умрет, не выживет, и, когда его наконец привезли домой, Алисон гордилась им больше всех. Она носилась с ним по всему дому, и если Пейдж не могла его найти, то знала, что скорее всего он в комнате у Алисон, которая нянчила его, как куклу. Она несколько лет просто обожала его и даже сейчас потакала братцу, покупая ему сладости и бейсбольные карточки. Хотя сама бейсбол терпеть не могла. Она и теперь охотно признавалась, что любит Энди.