Сентиментальная история - Френсин Паскаль

- Было бы предложено, - пожала плечами Элизабет и принялась собирать учебники.

- Но это уже кое-что, - быстро проговорила Джессика. - А брюки можно взять?

- Бери, конечно.

- И галстук-бабочку?

- При одном условии, - заявила Элизабет. - Чтобы в конце недели весь костюм, чистый и отглаженный, висел у меня в шкафу.

- Даю честное слово.

- Все, пропал костюм, - вздохнула Элизабет.

- Элизабет Уэйкфилд, ты самая лучшая на свете сестра! - Джессика бросилась к шкафу Элизабет. - Теперь, по крайней мере, в самый ответственный день в моей жизни я не буду абсолютной уродиной.

- Да брось, Джес, - возразила Элизабет. - Прием в "Пи Бета" - не такое уж великое событие. По правде говоря, я начинаю жалеть, что поддалась на твои уговоры и подала заявление.

- Ну что ты говоришь! - закричала Джессика. - Ты же знаешь, как важно быть членом клуба девушек, тем более такого. Все лучшие девочки там.

- Может, и лучшие, но слишком воображают.

Это был отголосок споров двухнедельной давности. Джессика тогда умоляла сестру вступить вместе с ней в "Пи Бета Альфа". И Элизабет в конце концов сдалась. Преимущественно потому, что они с Джессикой все всегда делали вместе, и ей не хотелось нарушать это правило из-за таких пустяков, как школьный клуб.

Джессика уверяла Элизабет, что испытания, которые им придется пройти перед вступлением, будут совсем легкие.

- Да ерунда всякая! - убеждала она.

Ерунда! Первое испытание - заказать у Гвидо в "Пицца Палас" пиццу с доставкой, чтобы ее принесли прямо в класс мистера Руссо во время урока химии.

- Ни за что! - воскликнула Элизабет. От одной мысли о том, какова будет реакция мистера Руссо, ей делалось дурно. Боб Руссо был одним из самых умных и требовательных учителей. Но легко впадал в гнев, и язык у него был острый как бритва. Сморозишь какую-нибудь глупость, он так на тебя посмотрит, словно ты ничтожная козявка. Все в школе его боялись. И вот им придется заказать пиццу...

- Просто обхохочешься, - сказала Джессика.

Обхохотались, это точно. Разносчик в переднике, заляпанном томатным соусом, и со стереонаушниками ввалился прямо в кабинет, держа блюдо с огромной дымящейся, остро пахнущей пиццей с перцем, и остановился, вопросительно глядя на мистера Руссо, который увлеченно выписывал на доске какую-то сложную формулу.

- Что такое?

- Пиццу заказывали? - спросил разносчик, и весь класс застыл, как будто всех разом хватил удар. Кто-то фыркнул, стараясь подавить приступ смеха. Кто-то захихикал. Лицо Элизабет залилось краской под стать пятнам на переднике разносчика.

- Что вы сказали? - все еще не понимая, в чем дело, переспросил мистер Руссо, увлеченный своей формулой. Тут класс не выдержал и разразился хохотом.

- Двойная порция пиццы с перцем для... - Разносчик заглянул в заказ, Элизабет Уэйкфилд.

Лицо Элизабет горело. Все уставились на нее, не веря своим ушам. Элизабет Уэйкфилд, всегда такая серьезная и уравновешенная в отличие от своей сестры, и вдруг выкинула такое! Только Элизабет знала, кто в действительности заказал пиццу и воспользовался ее именем.

- Так-так, - сказал мистер Руссо. - Элизабет, может быть, вы заказали пиццу из любви к науке? И это какой-нибудь важный эксперимент?

Все опять засмеялись.

Элизабет была в полном смятении. Что же сказать? Бросив взгляд на Джессику, она поняла: помощи ждать неоткуда. Лицо сестры светилось ангельской невинностью стороннего наблюдателя.

- Э-э... вот именно, сэр... - пробормотала Элизабет, стараясь нащупать почву под ногами. - Э-э... мы хотели выяснить, сколько тепловой энергии теряет пицца по дороге от пиццерии до школы и... э-э...

Тут даже мистер Руссо не выдержал и улыбнулся. Покопался в ящике стола и достал термометр.

- Понятно, - сказал он. - Ну что ж, давайте измерим температуру пиццы до того, как в ней произойдут химические реакции, в быту именуемые пищеварением.

Первое испытание сошло с рук. С двумя другими тоже как-то обошлось. Благополучно послали музыкальную телеграмму директору школы, напыщенному чудаку мистеру Куперу, которого все звали Медный Лоб. И свели с ума всю столовую, подсыпав лиловой краски в картофельное пюре.

И вот настал решающий день. В двенадцать им сообщат, приняты ли они в клуб "Пи Бета". Элизабет это не очень волновало, но Джессика отметила этот день у себя в календаре красным фломастером. Настоящий праздник! Если, конечно, их примут, но в этом она почти не сомневалась.

А для Элизабет этот день был испорчен с самого утра. Она все думала о звонке Тодда, на душе было тяжело, и к глазам подступали слезы. Но она ни за что не покажет Джессике, как переживает из-за Тодда. К чему? Ведь совершенно ясно, кого из сестер Тодд предпочитает. Все правильно, так и должно быть. Какая другая девушка может соперничать с неотразимой Джессикой Уэйкфилд?

2

Когда Элизабет спустилась к завтраку, Джессика уже сидела за столом.

- Сегодня папа опять задержится на работе, - сообщила дочерям Элис Уэйкфилд, раскладывая по тарелкам тосты.

- Что случилось, пап? Одна гигантская компания поглотила другую? Или они объявили друг другу войну? - спросила Джессика, вызвав у отца улыбку. Нед Уэйкфилд всегда служил объектом шуток для своих жизнерадостных дочерей.

- И то и другое. И еще кое-что, - сказал он. - Назревают большие события. Все может очень серьезно обернуться для футбольной команды школы. Возможно, футбольное поле скоро станет полем боя.

- Правда? А почему? - спросила Элизабет.

- Я в этом деле выступаю в качестве адвоката и не могу ответить на твой вопрос. Слишком рано делать какие-то выводы, да и дело слишком запутанное, ответил отец. - Мы ведем его с Марианной. Так что я опять приду поздно. Ну что, хватит или вам мало этой неприятной новости?

- Ладно уж, любитель страшных тайн, - засмеялась Джессика.

- Ты, Джессика, сегодня тоже поздно придешь? - спросила мать. - У тебя, кажется, тренировка болельщиков?

- Да. Я вернусь не раньше семи.

- А ты, Лиз? Как всегда в этот день до самого вечера в "Оракуле"?

- Да. Выходит, все семейство Уэйкфилдов занято сегодня выше головы, улыбнулась Элизабет.

- И поэтому... - произнесла Элис Уэйкфилд.

Элизабет с Джессикой знали, что за этим последует.

- ...и поэтому вы можете сегодня взять "фиат", - закончила она.

Близнецы заверещали от восторга. Им лишь изредка разрешалось ездить в школу в маленьком красном открытом "фиате", которым обычно пользовалась мама.

- Вот здорово! - Джессика вскочила. - Пусть все увидят меня в новой блузке с галстуком-бабочкой и за рулем "фиата"! Держись, Ласковая Долина!

- Джессика, - остановила ее мать. - Должна тебя разочаровать, малышка. Машину поведет Лиз.

- Что-о? - вопль разочарования, вырвавшийся у Джессики, разнесся по всему дому Уэйкфилдов.

- Ты прекрасно знаешь, Джессика, тебе нельзя водить три недели. И не смотри на меня так. Ты же попала в аварию.

- Это несправедливо, - заныла Джессика. - Я не хочу, чтобы меня отвозили в школу, как будто я маленькая, это унизительно! Ладно, мам, я не обижаюсь. Лиз всегда была твоей любимицей, а я - так просто, недоразумение.

- Идем, Джессика, - проявляя ангельское терпение, сказала Элизабет. - Уж сегодня никак нельзя пропустить школу. Что "Пи Бета Альфа" будет без тебя делать? Пошли, а то опоздаем.

- Авария! - буркнула Джессика, когда они ехали по Ласковой Долине, прелестному маленькому, утопавшему в зелени городку в Калифорнии, где они жили.

- Подумаешь, вмятинка на бампере. А маму послушать, так ни больше, ни меньше шесть машин столкнулись на скоростном шоссе под Лос-Анджелесом!

- Эта вмятинка обошлась в двести долларов, - сухо заметила Элизабет, моля Бога, чтобы сестра наконец перестала жаловаться и дала ей возможность насладиться ездой по долине, где раскинулся их городок. Она часто думала, как им с Джессикой повезло, что они живут в Ласковой Долине. Ей здесь все нравилось - и пологие холмы, и центр с его причудливой архитектурой, и удивительно белый песок пляжей всего в пятнадцати минутах езды от дома. А недавно им повезло еще больше - прямо за домом построили открытый бассейн.

- Тебе хотелось бы жить на холме, как Пэтмены и Фаулеры?

- Джес, ты шутишь? - воскликнула Элизабет. Но она отлично знала, что сестра не шутит, ей в самом деле хочется жить на холме, где живут богачи Ласковой Долины в своих великолепных особняках.

- У папы дела идут неплохо, - продолжала Элизабет. - Он много работает. Последнее время чуть не каждый день сидит на работе допоздна.

- Я думала об этом, Лиззи. Тебе не кажется это странным?

- А что ты имеешь в виду?

- Ну, то, что папа задерживается допоздна. Я один раз позвонила ему вечером в офис, и подошла та женщина.

- Мисс Уэст?

- Да. А ты слышала, как он назвал ее сегодня? Марианна!

- Ее так зовут, глупенькая, - сказала Элизабет, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. Но в душе она не была такой уж спокойной, ей тоже приходили в голову всякие мысли об отце и Марианне.