Ночные кошмары и фантастические видения (сборник) - Стивен Кинг

Однако все это как бы между прочим, не просто отклонение от темы, но еще и толика нытья: в конце концов, есть ли писатель, который считает, что к нему или к ней критики относятся с должным уважением? Вот о чем я начал говорить, прежде чем так грубо перебил себя: усилие веры, что превращает момент откровения в реальный предмет – то есть рассказ, который люди действительно захотят прочитать, – в последние несколько лет дается мне чуть труднее.

«Что ж, не пиши их, – скажет кто-нибудь (обычно это голос в моей голове, как у Джесси Берлингейм из «Игры Джералда»). – В конце концов, сейчас тебе не нужны деньги, в отличие от прошлых времен».

И это справедливо. Дни, когда чек, полученный за чудо из четырех тысяч слов, позволял купить пенициллин для лечения ушной инфекции кого-то из детей или оплатить аренду квартиры, давно в прошлом. Но такая логика не просто фальшива – она опасна. Видите ли, если на то пошло, мне не нужны и деньги, которые приносят романы. Если бы речь шла только о деньгах, я мог бы повесить форму на крючок и отправиться в душ… или проводить остаток дней на каком-нибудь карибском острове, нежась в солнечных лучах и проверяя, насколько длинными отрастут ногти.

Но дело как раз не в деньгах, что бы ни говорили глянцевые таблоиды, и не в огромных тиражах, во что, похоже, действительно верят самые заносчивые критики. Фундаментальные основы не меняются, и моя цель осталась прежней: добраться до Вас, постоянный читатель, задеть за живое и, если удастся, испугать так сильно, что Вы не сможете спать с выключенным светом. Моя цель в том, чтобы увидеть невозможное… и рассказать об этом. Заставить Вас поверить во все, во что верю я, хотя бы на короткое время.

Я редко об этом говорю, потому что смущаюсь, и это звучит напыщенно, но я считаю, что истории очень важны. Они не только обогащают жизнь, но иногда и спасают ее. В прямом смысле. Хорошо написанное произведение – хорошая история – это боек воображения, а предназначение воображения, как я считаю, – предлагать нам утешение и защиту в жизненных ситуациях, которые в противном случае оказываются невыносимыми. Я, разумеется, могу говорить только о собственном жизненном опыте, но воображение, в детстве так часто не дававшее мне заснуть и пугавшее меня, в зрелом возрасте помогло одержать победу в столкновениях с жуткой реальностью. Если истории, созданные этим воображением, в той же степени помогли людям, которые их прочитали, тогда я абсолютно счастлив и всем доволен – а насколько мне известно, сделки по продаже прав на экранизацию или многомиллионные книжные контракты не приносят таких чувств.

Но все же рассказ – сложная, смелая литературная форма, и вот почему я так рад – и так удивлен, – обнаружив, что у меня их достаточно для третьего сборника. И собрались они вместе в подходящее время, потому что ребенком я, среди прочего, свято верил (несомненно, я почерпнул этот факт в одной из книг «От Рипли: хочешь – верь, хочешь – нет!»), что за семь лет человек обновляется полностью: на каждом участке кожи, в каждом органе, каждой мышце все клетки заменяются новыми. Я подготовил сборник «Ночные кошмары и фантастические видения» летом 1992 года, через семь лет после публикации «Ночной смены», моего последнего сборника рассказов, а «Команда скелетов», мой первый сборник рассказов, увидел свет за семь лет до «Ночной смены». И это прекрасно – осознавать, что такое по-прежнему возможно, пусть все труднее совершать прыжки веры и воплощать идеи в реальность (прыгательные мышцы тоже стареют с каждым днем, знаете ли). И не менее прекрасно знать, что кто-то хочет прочитать эти рассказы, и это Вы, постоянный читатель, уточняю на всякий случай.

Самый старый из этих рассказов (моих версий смертельно опасной жидкости в мячах для гольфа и абортивных монстров, если хотите) – «Центр притяжения», впервые опубликованный в «Болотных корнях», литературном журнале Университета Мэна, хотя я существенно переработал его для этой книги, чтобы он смотрелся лучше, чем ему, похоже, того хотелось: последний взгляд на обреченный городок Касл-Рок. Самый свежий – «Перекурщики», написан за три лихорадочных дня летом 1992 года.

В сборнике есть настоящие диковинки: первый вариант моей единственной оригинальной, а не переделанной из рассказа или повести телепьесы; шерлокхолмская история, в которой доктор Ватсон берет расследование преступления на себя; история из мифов Ктулху, место действия которой – пригород Лондона, где жил Питер Страуб, когда я с ним познакомился; крутая криминальная история в стиле Ричарда Бахмана; чуть измененная версия рассказа «Мой милый пони», который впервые был выпущен ограниченным тиражом Музеем американского искусства Уитни с иллюстрациями Барбары Крюгер.

После долгих раздумий я также решил включить в сборник достаточно объемное нехудожественное произведение «Голову ниже!», о детях и бейсболе. Впервые оно появилось в «Нью-Йоркере», и мне, возможно, пришлось попотеть над ним сильнее, чем над любым другим, написанным за последние пятнадцать лет. Это не значит, что оно лучше всех, но я точно знаю, что работа над ним и публикация принесли мне огромное удовлетворение, и именно по этой причине оно в сборнике. Разумеется, среди историй о неведомом и сверхъестественном оно может показаться неуместным… но, с другой стороны, ему здесь самое место. У него та же фактура. Посмотрим, может, Вы со мной и согласитесь.

К чему я стремился сильнее всего, так это держаться подальше от историй «с бородой», историй, попахивающих нафталином, историй, давно пылящихся на полке. Где-то с 1980 года некоторые критики утверждают, что я могу опубликовать список сданного в прачечную белья и продать миллион экземпляров, но пусть это утверждение останется на совести тех, кто думает, что именно этим я и занимаюсь. Люди, которые читают мои произведения ради удовольствия, очевидно, думают иначе, и я подготовил этот сборник с мыслями о таких читателях, а не о критиках. В результате получилось некое подобие пещеры Аладдина, книга, которая завершает трилогию, куда уже вошли «Ночная смена» и «Команда скелетов». Все хорошие истории теперь объединены в сборники, все плохие сметены как можно глубже под ковер, где и останутся. Если суждено появиться еще одному сборнику, он будет состоять из историй, не только еще не написанных, но пока даже не задуманных (в которые, если хотите, я еще не поверил), и появится он, подозреваю, уже в году, который начнется с цифры 2[3].

А пока предлагаю Вам двадцать с небольшим рассказов (среди них, должен предупредить, есть очень и очень странные). И в каждом есть то, во что я какое-то время верил, и я знаю, некоторые вещи – палец, торчащий из раковины, жабы-людоеды, голодные зубы – могут напугать, но я думаю, все закончится хорошо, если мы пойдем вместе. Главное, повторяйте за мной, как катехизис:

Я верю, что десятицентовик может пустить под откос товарный поезд.

Я верю, что в канализационных тоннелях Нью-Йорка живут крокодилы, не говоря уже о крысах, больших, как шетлендские пони.

Я верю, что можно оторвать от человека тень, прибив ее стальным колышком для палатки.

Я верю, что существует настоящий Санта-Клаус, а все эти парни в красных шубах на Рождество – действительно его помощники.

Я верю, что нас окружает невидимый мир.

Я верю, что теннисные мячи наполнены ядовитым газом, и можно умереть, если вскрыть мяч и вдохнуть вышедший воздух.

И самое главное: я верю в привидения, я верю в привидения, я верю в привидения.

Повторили? Готовы? Вот моя рука. Мы отправляемся. Дорогу я знаю. Все, что от Вас требуется, – держаться крепко… и верить.

ПРОСНУЛИСЬ? СПИТЕ?

ПО КАКУЮ СТОРОНУ ГРАНИЦЫ

НА САМОМ ДЕЛЕ НАХОДЯТСЯ СНЫ?

«Кадиллак» Долана[4]

Месть лучше вкушать холодной.

Семь лет я ждал и следил за ним. Я наблюдал за ним, за Доланом. Я видел, как он расхаживает по шикарным ресторанам, одетый в пижонский смокинг, каждый раз – под руку с новой девицей и под бдительным присмотром пары громил-охранников. Я видел, как из пепельно-серых его волосы стали модными «серебристыми». Мои же только редели, пока и вовсе не сошли на нет. Я видел, как он покидает Лас-Вегас в своих регулярных паломничествах на Западное побережье. Я видел, как он возвращается в город. Пару раз я наблюдал с боковой дороги, как его седан «девиль» – тоже серебристый, под цвет его модных волос – со свистом пролетает по шоссе номер 71 в сторону Лос-Анджелеса. Я видел, как он выезжает из дома на Голливуд-Хиллс на том же сером «кадиллаке», возвращаясь в Лас-Вегас, – но такое случалось нечасто. Сам я школьный учитель. В плане свободы передвижений школьные учителя никогда не сравнятся с крутыми бандитами – таков непреложный закон экономики.