Шутки духов Рождества - Людмила Романова

– А Жерарчик обнимает и целует! Счастливая… – повторила с грустью Нина.

– Оно так и будет, – успокоила свою совесть Светлана, понимая, что не совсем гуманно так расписывать свои дни в завтрашнем Париже, и понимая, что расскажи она всю правду, Нине было бы легче на душе. Будет и праздник и елка. Только удовольствия мне не принесет, вот и все!

Она помнила слова своих подружек, когда прошел год, а потом второй, а свадьбы все не было.

– Ну что, я тебе говорила. Выпустил пар и все. Своя жена всегда дороже, – проворковала Вера, когда Светлана вернулась из поездки без обручального кольца, и они сидели за накрытым французскими деликатесами столом. – А ты уже губу раскатала, женится! Я тебе давно говорила!

– Ничего Свет, все мужчины сволочи, – скрывая удовольствие, поддакнула ей Нина. – А думаешь, каково жене было, когда вы там с ним на ее глазах!

– Да мы никогда на ее глазах, – не раз, объясняла им Светлана. Она и не подозревает ничего. Он ее уважает и боится сделать ей больно. Поэтому мы и не решаемся сказать ей. Вдруг умрет с горя. У нее же сердце! А потом, где и когда? Мы же всегда на виду!

Это было правдой, и Светлана прекрасно понимала, какое ядовитое злорадство скрывалось за утешениями такого рода. И доставлять второй раз такое удовольствие своим подругам она не хотела. Она не любила, когда ей сочувствуют, тем более, когда радуются на ее потери.

Светлана не лукавила. В тот момент, они были чисты перед всеми. А симпатии, и разговоры о свадьбе, пока что были только разговорами, и пока, неприятности для Симон были далеко-далеко. Хотя, конечно, если считать большей изменой измену в душе, то она произошла. Жерар был влюблен как мальчишка. А Светлана, как только она оказывалась рядом с Жераром, чувствовала его прикосновение и взгляд, по ее телу бежали мурашки, сверкали белые молнии, и она боялась, что ее лицо выдает все ее чувства.

Грешниками они стали гораздо позже, когда Жерар приехал в Москву, один! Вот тогда было все! Но в этом была вина Симон. Она не захотела поехать в Москву, ей было лень гулять по улицам, без автомобиля, ведь вся ее жизнь была связана с ним. А ногами она просто разучилась ходить. Жерар любил гулять, и узнавать новое, и это было причиной, по которой он настоял на своей поездке в Москву, правда, в обмен на круиз, который купила для себя Симон. Так что все было с ее попущения. Все подходило под слова Нины.

– Раз сама пустила его одного к бабе, значит так ей и надо. Что с дур взять!?

Дело развода замедлилось то из-за ухудшения здоровья жены Жерара, то из-за проблем с дележкой наследства, после смерти Марлен, и каждый раз Жерар не отказывался от своих слов, он на самом деле любил ее, это Светлана видела. Она обожала Жерара, и пока что ждать было не трудно. Им было хорошо вместе, потому что, и Светлана и Жерар использовали всякую возможность для того, чтобы увидеться или на той или на этой стороне. А в промежутках они жили надеждой, ожиданием новой встречи и ощущением того, что они имеют такое сокровище, как любовь.

Симон, она пока ни о чем не подозревала. И если внутри себя на нее страдальчески глядела Светлана, то Симон, в свою очередь, со снисхождением смотрела на Светлану, замечая, что ее муж нравится их гостье. Но спокойствие ее от этого не нарушалось, потому что уж в ком – ком, но в Жераре она была уверенна. Он никогда не разведется. А если что, то она напомнит ему, что причитается ей при разводе, а на такую потерю, он вряд ли, пойдет. А уж если пустить в ход мнимые проблемы со здоровьем….Симон за столько лет знала Жерара на сто процентов. И ревновать к этой простенькой русской, было выше ее достоинства.

– Представь, что я капитан дальнего плавания, и ухожу на три месяца в море. А потом возвращаюсь. Так бывает! И ты моя жена, которая ждет, – сказал ей как-то Жерар. Я люблю тебя и никакой другой женщины мне не нужно. Ты моя любовь. Мы с тобой уже пять лет! Это срок. Если бы я тебя не любил, то и не приезжал бы к тебе, и тебя бы не приглашал. Но я тебя люблю, сильно!

Жерар умел сказать приятное, и Светлана и не сомневалась, что он любит ее. Правда, иногда она начинала сомневаться, о том, что он вкладывает в эти слова. Может быть, под этим он понимает просто секс? Но, Жерар развеял и эти ее мысли, он сказал:

– Любовь не бывает без секса, и если я тебя люблю, то конечно я хочу тебя как мадам. Но секса я мог бы найти сколько угодно и во Франции, а я еду к тебе. Не знаю, почему, но я не могу не думать о тебе. Мы с тобой будем вместе всегда – всегда!

– Логично, – подумала Светлана. И ее назревшие претензии, снова растаяли в объятиях Жерара.

Правда она и сама была виновата в том, что все это затянулось так надолго. Она хотела остаться чистенькой в этом кошмаре их развода. Жерар ведь однажды предложил:

– Хочешь, она сейчас войдет, и я ей все скажу.

Светлане очень хотелось, чтобы Жерар сделал это, когда она была в Москве. Там она не представляла, как страшно, сказать человеку, с которым ты прожил двадцать пять лет, – давай разведемся или, – я тебя больше не люблю. Но теперь здесь, она быстро представила эту сцену, которая будет происходить у нее на глазах, и сколько ужаса она испытает от слов Симон, от ее истерики, от необходимости прожить в этом доме еще две недели, которые остались ей до отъезда. От этих мыслей, она похолодела, как будто на нее вылили ушат ледяной воды, и она, тут же остановила Жерара.

– Нет, нет, ты что! Не сейчас. Без меня!

– Ты не хочешь мне помочь! – возмутился Жерар. – Ты же видишь я трус, я боюсь начать этот разговор с Симон, так помоги мне, поддержи!

– Потом, – сказала Светлана, вырываясь из объятий Жерара, и в душу ее пробрался тот самый холод, схожий теперь с заморозкой, от которого даже руки и ноги ей перестали повиноваться.

Светлана, вырвавшись из рук Жерара, быстро вышла на кухню, и, поправив волосы, включила чайник, стараясь настроиться на обычный лад. А когда в дом ворвалась Симон, вернувшаяся слишком быстро из булочной, она была в норме и ничем не выдала того, что счастье Симон висело на волоске. Она в общем то уважала его жену, и даже любила ее, ведь и Симон участвовала в гостеприимной обстановке для Светланы уже несколько лет. Она была ей почти подруга, правда такой, которой она ничего лишнего рассказать не могла. Это был парадокс. Она любила Жерара, и очень хотела, заполучить его. Но она любила и Симон, и не хотела ей несчастья. Тем более, что здоровье у Симон было не в лучшем состоянии.

Когда сцена возвращения прошла успешно, Светлана окончательно успокоилась, заклеймив в душе и себя, за то, что потеряла контроль, и Жерара за его беспечность. Ведь останься она в комнате вместе с Жераром еще минуту, риск быть застигнутыми на месте преступления, был стопроцентным. Эти страхи, и раскаяния продлили ее терпение еще на несколько лет. Мало того, теперь она и сама не очень хотела их развода.

– Вот если бы все произошло само собой. Без стрессов. Но как?

Светлане тогда было страшно озвучить эту мысль. Но ее озвучила Вера, как всегда точно, и резко.

– Тебе надо ждать, и будет как в сказке. Или осел, или падишах, или Нассредин. Кто– то уйдет первым.

– Уйдет! Это значит, умрет, как еще? – подумала с тоской Светлана.

Ей не хотелось, чтобы кто-то уходил первым, а по– другому, разрубить этот узел было нельзя. Иногда она представляла все эти варианты:

– Падишах, – он мог умереть первым. По обычному закону подлости. Ни Светлане, ни Симон! Но тогда они с Симон оставались, неутешными вдовами, легальная и нелегальная. Нет, она не хотела, чтобы уж так не повезло им с Жераром. У нее поднималась буря возмущения, в которой она обвиняла Симон в том, что та не дала Жерару того, что могло продлить его жизнь. Она всегда считала, что Симон плохо готовит, плохо любит, и вообще взвалила на Жерара все, что можно, при этом, не давая ему ничего! Ни детей, ни любви, ни возможности оставить себя любимую. Это был плохой вариант.

– Осел! – если, уйдет осел! Конечно, это бы был лучший вариант!

Но однажды, когда Симон свалилась и загремела в госпиталь, Светлана увидела неподдельное горе Жерара. Он страдал, он жалел! Он навещал свою Симон почти каждый день, в госпитале, который был в ста километров от дома. И кто знает, как бы он стал относиться к Светлане, бичуя себя и ее тоже, за то, что это их вина, что ушел «Осел» Только тогда, когда Симон пошла на поправку, Жерар сказал Светлане:

– Если что, я конечно не хочу этого, – оправдал он свое следующее предложение, – но мы сразу женимся, ты никуда не уедешь и останешься тут в качестве мадам Ренуа. Хорошо?

– Хорошо! – сказала Светлана, но я тоже не хочу… она имела ввиду Симон. И подумала, – почему он не сказал ей этого раньше? Теперь, после выздоровления Симон, это было уже не актуально и безопасно для них обоих. Для Симон, и для самого Жерара!

Но, Светлана снова растаяла. Ведь для нее главное было знать, что Жерар любит и хочет, чтобы они были вместе. А Симон, пусть уж она будет здорова!