Крылья страха - Анна Данилова

Юля почувствовала, как тело ее заволновалось, а к щекам прилила кровь.

– Нет, не хочу. У тебя под рукой телефон, ты можешь набрать любой номер и напроситься в постель к любой красивой девушке нашего города. А мне это не нужно. У меня у самой есть телефон, и я могу.

– Вот и я о том же. – Голос Крымова изменился, стал жестче. – У тебя под окнами вот уже три вечера подряд стоит большая черная машина. Ты ПОЭТОМУ мне отказываешь?

– Может, и поэтому. Ладно, Крымов, давай не будем начинать все с самого начала. Я пришла к тебе работать, а не стелить постель. Ты, конечно, красивый мужчина, но не для меня.

– Тогда до утра, – судя по его тону, он обиделся.

– До утра. – Она положила трубку и вернулась в постель. Но укрывшись одеялом, вдруг так отчетливо представила себе обнаженного Крымова, что чуть не застонала от досады: к черту принципы! Она бы сейчас так сладко понежилась в его объятиях… «Но не звонить же ему еще раз!»

Агентство находилось на первом этаже старинного, недавно отремонтированного особняка, стены которого были выкрашены в приятный серый цвет, а белые наличники, освежающие и без того роскошные, европейского стиля окна с аккуратными решетчатыми рамами делали офис внешне схожим с деталью голландского городского пейзажа. Для Юлии внешний вид места, где она работает, всегда играл большую роль, так же как и место, где она живет. Ее жизненные принципы практически с самого детства основывались на таких понятиях, как красота, стиль и комфортность, без которых, по мнению ее матери, воспитавшей Юлию такой эстеткой, жизнь потеряла бы всякую прелесть. И если в такой неухоженной стране, как Россия, порядок еще только предстояло навести, то, по мнению все той же мамы, нормальным людям не оставалось ничего другого, как строить государство в государстве, то есть свой собственный мирок в большом и грязном мире. И это касалось не только чистых стен и мебели, чаще всего приходилось окружать себя, как ни странно, НЕСЛУЧАЙНЫМИ людьми, а это оказалось куда более сложным занятием. Свои стены, свои люди, своя жизнь. Это стало, пожалуй, ее кредо. Но вовсе не означало, что Юля культивировала подобную чистоту, инстинктивно подражая своей матери. Юля была в меру ленива, и это делало ее жизнь нормальной, лишенной патологии.

Мама Юли жила в Москве со своим новым мужем. Юля же после неудачного брака с Земцовым осталась с его фамилией, двухкомнатной квартиркой и трехлетним опытом супружеской жизни. Основной причиной их развода, по мнению обоих, было полное отсутствие общих интересов и, как выяснилось, любви. Быть может, поэтому процедура развода прошла безболезненно и тихо.

Юля остановилась в нескольких шагах от крыльца своего офиса и внимательно посмотрела на стоящую на другой стороне улицы женщину в черном костюме. Она появлялась здесь вот уже три дня и, казалось, не могла решиться позвонить в дверь агентства. А в том, что эта особа приходила именно к ним, Юля нисколько не сомневалась: здесь в трех кварталах от здания, в котором располагалось агентство, не было ни одного магазина, учреждения или какого-либо другого общественного места, куда бы можно было войти такой представительной даме, как эта. Разве что к кому-нибудь домой, поскольку на Абрамовской улице, названной так в честь знаменитого купца Абрамова, в этих престижных домах жили наиболее обеспеченные горожане.

Юля чуть помедлила на крыльце, делая вид, что роется в сумочке в поисках ключей, и поняла, что рассчитала все правильно: она уловила боковым зрением, что дама двинулась прямо к ней. Минута, и она услышала приятный бархатистый, хотя и взволнованный голос:

– Здравствуйте.

Юля повернулась и увидела женщину совсем близко – она стояла по левую сторону от крыльца и теперь смотрела на Юлю снизу вверх. Это была высокая стройная блондинка с длинными прямыми волосами, узким лицом, на треть скрытым темными очками, одетая в черный облегающий костюм с довольно короткой юбкой, что наводило на мысль о том, что женщина еще молода и не стесняется своих ног. «Пришла нанять Шубина, чтобы тот проследил за ее мужем». Это была первая мысль, после того как Юля оценила стоимость костюма и духов незнакомки. В эту дверь входили только очень состоятельные люди, и не потому, что Крымов столь высоко ценил работу своего персонала, просто очень много денег уходило на оклады так называемым «внештатным» сотрудникам, официально работающим в прокуратуре и угро, моргах и криминалистических экспертных лабораториях, не считая невидимых агентов, целыми днями названивающих в офис и докладывающих о результатах своей кропотливой и нудной работы. Плюс еще счета за аренду здания, телефон, электричество и горячую воду.

– Здравствуйте, проходите пожалуйста, – Юля постаралась улыбнуться, хотя особой причины для этого на сегодняшнее утро у нее не было.

Женщина поднялась на несколько ступенек и, лишь оказавшись совсем близко к Юле, пробормотала извиняющимся голосом:

– Вы знаете, я кружу вокруг вашего агентства вот уже несколько дней.

– Три дня, если я не ошибаюсь, – не выдержала Юля, открывая дверь ключом и приглашая потенциальную клиентку войти.

– Да, правильно. Но вот как представлю, что мне придется разговаривать с мужчинами… ведь у вас работают в основном мужчины.

Юля решила ее на этот раз не перебивать: пусть говорит.

– …и вот увидела вас.

В агентстве еще никого не было, Щукина почему-то задерживалась, а потому рассчитывать на кофе пока не приходилось.

Юля провела посетительницу в серый и неуютный кабинет шефа с закрытыми плотными жалюзи и спросила:

– Зажечь свет, или вы не хотите, чтобы я видела ваше лицо?

Возникшая пауза подсказала Юле, что она угадала тайное желание посетительницы. Что ж, Крымов всегда предупреждал своих работников о том, что контора у них специфическая и что с клиентами нужно обращаться как можно бережнее.

– Тогда поговорим в полумраке. Я вас слушаю.

Юля сидела за столом Крымова, спиной к большому окну и в отличие от собеседницы могла слегка рассмотреть ее. «Породиста, роскошна, с проблемами, богата, ревнива…»

– Только пообещайте, что не примете меня за сумасшедшую.

«Хорошенькое начало».

– Не беспокойтесь, можете рассказывать мне все. И поверьте, если это будет в наших силах, мы вам поможем. – Юля вдруг почувствовала, что ранняя посетительница становится ей неинтересна. Кроме того, сильно раздражал факт, что дама явно тянула время.

– Ведь это детективное агентство? Или сыскное? Вы ищете?

– Мы делаем ВСЕ.

– Понятно. Значит, так. Начну с главного. Вот уже примерно неделю я живу в доме человека, который называет меня своей женой. Этого человека зовут Сергей Садовников. Насколько мне известно, он бизнесмен и очень богатый человек.

– Подождите, я что-то не поняла. Как это ЖИВЕТЕ?

– Он называет меня своей женой… Лорой. Но я не его жена. Я вообще не знаю, ЧЬЯ я жена. Я знаю, что у меня точно был какой-то муж, семья и, кажется, даже дети, но мой муж был много старше меня и лысоват. А Сергей Садовников молодой красивый мужчина, прекрасный в постели и все такое… Вот вы смотрите сейчас на меня и думаете, что я умом тронулась… Но это не так, поверьте. Ведь в жизни…

Юля вдруг вспомнила, что забыла включить магнитофон, как ее учил Крымов. Кажется, все самое интересное она уже пропустила и не записала. «Идиотка!»

– Подождите минуточку, кажется, я оставила закрытой дверь. А я жду клиента. Извините ради бога… – Юля вышла из кабинета и сделала вид, что действительно открыла наружную дверь, но когда вернулась, то, проходя мимо стеллажа с аппаратурой, незаметно включила магнитофон и даже услышала едва различимый шелест пленки.

– Значит, говорите, Сергей Садовников. Мне знакома эта фамилия. И вы – его жена?

– Да нет же, говорю вам, – женщина перешла на шепот: – Мне кажется, что со мной что-то произошло. Точнее, с моей памятью. Но в его доме я нашла альбомы с фотографиями… с МОИМИ фотографиями… Мы с ним на море, на теплоходе. И везде – Я. Понимаете, мне страшно. Мне незнакома эта большая квартира, мебель, особенно кровать. У нас была совершенно другая кровать, испанская, я точно помню, с резной широкой спинкой и инкрустациями. А мой НАСТОЯЩИЙ муж был смуглый и худой мужчина. И он – не Садовников.

– А имя-то свое вы помните? – с недоверием в голосе спросила Юля, которая уже поняла, что видит перед собой не вполне здоровую женщину.

– Нет, не помню, – тяжко вздохнув, проговорила посетительница и пожала плечами. – И как вы думаете, зачем я к вам пришла?

– Даже и не знаю. И зачем же?

– Вы сейчас разговариваете со мной как с маленькой девочкой. А я пришла к вам с надеждой, что вы поможете мне найти себя. По-идиотски звучит, верно? Но мне бы хотелось, чтобы вы отыскали мой настоящий дом и моего мужа, если он, конечно, был. Главное условие – вы должны верить мне и не считать меня больной. В противном случае все, что я буду вам сейчас говорить, окажется бессмысленным. Ведь в жизни случается всякое. А что, если меня, к примеру, привезли сюда из другого города? Я читала про такое в книгах. Или же кто-нибудь проводит надо мной какие-то опыты?! Сейчас вы имеете возможность оценить, что мыслю я вполне логично и здраво. Я не больна. Я совершенно здорова. Что, если меня напичкали какими-нибудь препаратами, чтобы вызнать какую-то информацию, мало ли?.. Я чувствую себя совершенно растерянной, и мне очень неприятно сознавать, что со мной происходит что-то непонятное. Мне трудно это объяснить, но Садовников ведет себя, как бы это сказать… ИДЕАЛЬНО, что ли… Он ведет себя так, словно я действительно его жена. Он очень нежен со мной, ласков. И, если уж быть до конца откровенной, мне даже НРАВИТСЯ быть его женой. Возможно, что раньше я была замужем за мужчиной такого ранга, что кому-то было просто выгодно перевезти меня в другой город, чтобы шантажировать его.