Я хочу в школу - Евгения Пастернак

– Это правильный вопрос! – тут же отозвалась Кошка. – Мы же не спрашиваем, правда ли, что человек произошел от птицы, мы спрашиваем почему. То есть уверены в том, что правы, и хотим разъяснить это всем окружающим.

– Хорошо, убедила, – улыбнулась Ольга Петровна, – просто я не люблю вопросы в названиях. Потом вас каждый будет попрекать, что вы на него не ответили.

– Мы ответим! – уверенно сказал Женя. – Обещаю.

Презентация продолжалась, Ольга Петровна реагировала хорошо. Где-то смеялась, где-то хмурилась, что-то черкала у себя в блокнотике.

– В целом неплохая работа, – сказала она. – Дырки есть, конечно… Особенно все, что касается строения скелета, притянуто за уши. Я б на вашем месте вообще про это ничего не говорила, это ваше самое слабое звено.

– Но если совсем ничего не говорить, – вступил Дима, поправляя очки, – все поймут, что мы не хотим говорить на эту тему, и нас завалят.

– Зато теория о том, почему и как пропало оперение, – просто блеск! – продолжила Ольга Петровна.

Анечка счастливо покраснела.

– Она настолько остроумна, что ее не хочется критиковать, хочется сразу в нее поверить!

– Просто это правда! – радостно сообщила Аня, и все засмеялись.

– Ладно, я от всей души буду желать вам завтра победы, но не думайте, что будет легко.

– Да мы и не думаем! – отозвался Женя.

– Хотя лично мне гораздо приятнее поверить в то, что человек произошел от птицы, чем от рыбы или от растения, – добавила учительница. – Кстати, обычного голосования не будет.

– А что будет? – спросила Кошка.

– Вам будут начисляться баллы. Сначала за презентацию, потом за ответы на вопросы. Для зачета нужно не меньше пятидесяти баллов. А еще будут учитываться все ваши вопросы, которые вы зададите командам-противникам.

– Не противникам, – серьезно поправила Аня, – а командам, представляющим альтернативную точку зрения.

Ольга Петровна кивнула и продолжила:

– А за агрессию и переход на личности будут начисляться штрафные баллы.

Кошка потупилась и принялась разглядывать пол.

– Летите на обед, Птицы, – улыбнулась Ольга Петровна, – уже почти три часа. И постарайтесь не наиграться сегодня до полусмерти в футбол, как перед прошлой защитой.

Птицы захихикали и убежали.

Беда пришла откуда не ждали.

Ждали ее с задней парты, за которой расположился проверяющий из роно – лысоватый толстячок с заранее недовольным видом. По опыту и ученики «нашумевшей» школы № 34, и ее учителя знали, что люди со стороны очень тревожно относятся ко всему, что происходит в этих стенах. Чужих раздражало: отсутствие привычных «параллелей» и наличие вместо них странных разновозрастных групп; оценки, которые ставились только в качестве поощрения; вольное обращение с учебным планом и утвержденной министерством программой; даже то, что ученики обращаются к педагогам по имени, а то и по кличкам.

Но толстячок оказался безвредным. Когда он увидел тему дебатов – «От кого на самом деле произошел человек», – то замер, удивленно задрав брови к лысине. И чем больше слушал, тем выше поднимались брови, хотя это противоречило всем нормам физиологии и стандартам пластической хирургии.

К третьей защите («Человек разумный еще не произошел») брови гостя добрались почти до макушки и застряли там, зато за ними потянулись уголки губ. Птицы защищались последними. Их представитель роно встречал радостной улыбкой и нетерпеливым выражением лица: «Ну, удивите и вы меня чем-нибудь!» Похоже, толстячку в детстве очень не хватало вот таких сумасшедших посиделок, на которых пятиклашки с умным видом доказывают выпускникам, что направленные вниз ноздри – еще не доказательство водного происхождения человека. И что самое удивительное, выпускники не отвешивают наглой мелюзге «леща», а на полном серьезе отвечают: «При всем уважении к вашему ошибочному мнению…»

Словом, проверяющего оставалось только добить, и Птицы горели желанием это сделать. Они не ограничились иллюстрированным докладом и моделированием в 3D Max. Целый месяц они готовили механическую модель эволюции птицы в человека. Это должно было произвести сногсшибательное и зубодробительное впечатление: с размахивающей крыльями птицы сначала слетает все оперение (которое держится на тщательно рассчитанном слое клея), затем деформируются кости (Димка весь месяц колдовал над телескопическими трубами), выпрямляется походка (тут сработает металл с термопамятью) и преобразится череп (единственный этап, на котором вмешивался человек – Кошка, мгновенно меняющая одну черепушку на другую).

И все это произошло! Все перья облетели, ни одно не «примерзло»! Кости без единого скрипа преобразовались в человеческие! Термопамять сработала всего с двухсекундной задержкой! А маневр с заменой черепов вышел у Кошки прямо-таки виртуозно.

В этот момент, хотя это и не было принято на дебатах, все захлопали. Даже проверяющий. Или нет, он, кажется, и начал… Впрочем, неважно. Таких оваций школьный зал не слышал – разве что во время юбилея директора.

Только Молчун не хлопал. Он тихо подошел к макету и попытался что-то с ним сделать. Не получилось. Молчун исподлобья посмотрел на Птиц, но те сейчас мало что соображали, только краснели, пыхтели и с трудом сдерживали улыбки.

Тогда Молчун подошел к доске и принялся рисовать. Один за другим зрители переставали хлопать, удивленно уставившись на фигурку у доски. Когда Молчун закончил чертеж, в зале царила полная тишина.

– А что случилось, Михаил Александрович? – шепотом спросил проверяющий у сидевшего рядом директора.

Тот ответил громко, для всех:

– Артем только что нашел критическую нестыковку в вашей гипотезе. Большой палец…

Зал нестройно, но явственно ахнул.

– Я извиняюсь, – человек из роно чувствовал себя как Иван-дурак на съезде Эйнштейнов, – но при чем тут палец?

И Михаил Александрович растолковал – уже вполголоса, только для проверяющего, – что отстоящий большой палец есть определяющий атрибут Homo habilis и вообще всего отряда Homo. И что у птиц большой палец никак не мог стать отстоящим. А если мог, то в проекте этот момент упущен…

У доски тем временем кипела битва. На Птиц наседали. Птицы отбивались как звери, но силы были неравны. Дельфины разобрали скелет птицечеловека по косточкам (и в прямом смысле, и в переносном). Хомо Футурисы засомневались в скорости трансформации черепа. Динозавры требовали археологических доказательств… Молчун скромно уселся за парту и молчал, уткнувшись в свой планшет.

Птицы оказались единственной командой, которая провалила защиту, недобрав всего пару баллов. Проверяющий подошел к ним и искренне сказал:

– Вы молодцы! Мне очень понравилось!

– Ага, молодцы, – буркнула Кошка. – Это несправедливо! У нас не хуже был, чем у всех!

– И что теперь? – Инспектор почему-то чувствовал себя виноватым. – Снизят оценку за четверть?

– Да при чем тут оценки! – Юля мотнула головой так, что хвост чуть не хлестнул ее по щекам. – Опозорились же!

– Но проект переделаем… – вздохнул Женька. – Если захотим.

– А если не захотите?

Птицы посмотрели на проверяющего, как на человека с ограниченными умственными возможностями.

– Тогда не переделаем, – терпеливо объяснил лидер группы.

– Но мы переделаем! – пообещал Димка, протирая стекла очков, которые запотели во время бурных дебатов. – А то стыдно же…

Кошка глухо зарычала. Проверяющий растерялся и хотел погладить ее по голове, но в последний момент передумал и погладил Анечку. А потом зачем-то пожал руку мрачному Жене. Окончательно смутившись, толстячок пробормотал нечто невнятное и торопливо ушел…

А на следующий день пришла настоящая беда.

День не задался с самого начала, даже у вечно спокойной Настеньки (учительницы русского языка) все валилось из рук.

А когда она решила «посмотреть вдаль» – то есть заглянуть в словарь Даля – и потянула его с полки, то… все содержимое книжного шкафа вывалилось на нее.

– Говорили мы вам, давайте пользоваться интернет-словарями, – бурчала Кошка, откапывая из-под толстых томов учительницу.

– Интернет-словари у вас и дома есть. Они хороши, когда нужно срочно что-то глянуть. А мы с вами учимся, мы можем себе позволить… пока…

Настенька запнулась и опустила глаза.

– Что значит «пока»? – спросил Женя.

Учительница махнула рукой.

– Нет уж, – встала в позу Кошка, – раз уж начали говорить – договаривайте.

– У вас собрание после моего урока, там все и узнаете, – вздохнула Настенька и быстро надела очки на подозрительно влажные глаза.

От нехорошего предчувствия ни у кого даже слов не нашлось, чтобы друг друга подбодрить.

Школьный зал, битком набитый народом, молчал. Ученики школы № 34 пытались осознать то, что только что сообщил их любимый директор.