Кастинг. Маргарита и Мастер - Владимир Буров

– Первое – это большое удивление, как автомагнитола из Волжары оказалась вдруг прямо дома? И второе:

– Почему не подал прямо в руки, а нагло бросил в ванну, где было полно воды – почти полная – и главное, тоже почти:

– Между ног. – Ну, это-то я понял, – сказал озабоченно Пли, – дверь машины открыл при помощи школьно-детсадовской линейки, магнитолу снять каждый может, если ее еще никто не снял до вас, придя с утра пораньше, часика так в четыре, как принято начинать особо обоюдоострые войны, затем берем, – как говорил один руководитель воровской операции по взятию квартир граждан, уехавших в счастливый отпуск, трубу и по ней лезем все выше и выше, как говорил актер Николай Рыбников, набирая и набирая высоту в фильме:

– Весна на Заречной Улице, – а потом с нее же и падая:

– В данном случае, немного проще: берем провод, тащим его прямо по лестнице на четвертый этаж дома, где мы живет, заводим Волгу, даем конец вместе с магнитолой деду прямо в добрые лапы – всё:

– Дым, искры, высунутый изо рта иво язык, подтверждающий наличие смерти в доме. – И это несмотря на двенадцать только вольт в его запасе, но как говорится:

– Ты все равно в этом не разбираешься.

– А как бабку, бывшую еще в школе, во времена игры на гитарах и песнях под них приличной тушенкой, – маленький-махотка мог поднять за задние лапы и перевернуть туды-твою, не понимаю?

– Так я вам и диктую, – наконец выдохнула Редисон Славянская, что там Уже Были!

– Кто?

– Так об этом весь сериал, а не могу раскрывать тайны создание этого, или:

– Этих супергероев нового времени, – но намекну:

– Пришли как раз оттуда, куда мы сейчас идем. – Если, я имею в виду, вы уже меня порекомендовали вашей бабке – прощу прощения – просто молодой леди в возрасте Мэрилин Монро и ее же обольстительной внешности.

– Да.

– Да? Тогда и я да:

– За Плинтусом жили Баба Яга и ее любовник Верлиока, скрывавшиеся – если уж даже в лесу не дают возможности воровать кору с дерев – за…

– За вашим личным Плинтусом!

– Великолепно. Вы не пожалеете, что рассказали мне эту мечту-идею на… сколько там серий было у – сериал про знаменитого рисованного сыщика.

– Если вы готовы за меня поручиться, я расскажу по дороге – куда мы идем? – всё – или почти всё – что там еще есть у меня за душой.

– Да, но только ответьте на один последний вопрос.

– Да, конечно, могу и на два.

– Спасибо, потому что их как раз два. Первый, – Пли огляделся по сторонам.

– Вы чего? – спросила Редисон Славянская.

– Подслушивают гады, – как сказал Боря Сичкин, или кто-то похожий на него, – а мы должны договорится о тайном договоре.

– Тайном Договоре? – повторила Реди.

– Да, но об этом потом, – хотя считайте, что я вас уже включил в список

– Какой список, Шиндлера?

– Та не, здесь без Шиндлера делов хоть отбавляй. Впрочем, мы можем перейти сразу ко второму вопросу.

– Ко второму?

– Да, но не к тому второму, который я сначала имел в виду, а ко второму, который идет после двух первых: первого и второго.

– Может быть, лучше, чтобы я не запуталась, начать с первого первого?

– ОК, – как мяукают у вас в Голливуде. Не будем торопиться. Хотя поторапливаться надо, ибо они уже зашли в универмаг-универсам, и если будет драка, мы можем понадобиться.

– У вас, точнее, у нас в магазинах уже дерутся, как раньше, когда делили карточки на хлеб?

– Нет, сейчас уже докатились до того, что, да, делить продолжают, но исключительно только духовную пищу, как-то:

– Кто стоял раньше в очереди: я или вы все здесь вместе взятые, если учесть, что мне одной лет больше, чем двух-трем из вас опять-таки взятым в одну корзину, как котята для утопа, а?

– Так бывает?

– Да, некоторые привыкли еще с пятидесятых настолько долго стоять в очередях за хлебом, что теперь никак не могут отвыкнуть, чуть что:

– Я здесь стояла еще с двух ночи.

– Почему?

– Потому что считают: своё уже не только отсидели, но и отстояли – больше, как грится:

– Не мохгу, – дайте дорогу, тем более, у меня с собой только бутылка водки. Вторая привязана между ног – не найдут, постесняются. И знаете почему? Не захотят раскрывать перед новым охранником место, где они затариваются для дома-для семьи.

– Неужели здесь так долго живут? – удивилась Ред.

– Вы не знали?

– Нет.

– Зря уехали, жили бы здесь долго, но…

– Но именно по этой причине: пока хочется ругаться – человек хочет жить, пока при виде его все не будут разбегаться в разные стороны. Но сами же и понимают тщетность своих надежд, ибо очередь крепка не только своей длиной – как в ГУМе, но, разумеется, не в 200-ю секцию:

– Как буфет для Владимира Вы всегда отрытый, но для других так же всегда, увы:

– Закрытый. – Но и духом единым:

– Не пропустить налетчика или налетчику вперед, и знаете почему?

– Почему, все полезут?

– Честно говоря, не знаю ответа на этот вопрос.

– Получается – если я правильно поняла: чем длиннее очереди – тем длиннее и жизнь?

– Наоборот: чем дольше тянется жизнь – тем очереди всё больше и больше заменяют нам телевизор. Ибо:

– Намного веселее.

– Если у вас логика и дальше развивается по пути этого, как его Сократа, то, да, ясно: надо договариваться.

– Да, как просил Лопе де Вега:

– Если очередь в ГУМ больше полутора тысяч человек, то да простится мне моя слабость:

– Не стоять ее просто так, а все эти трое суток разбираться с теми, кто будет лезть без нее, без очереди.

– Я думала, вы скажете:

– Простите, можно я дам иму бесплатную взятку, как двадцать-двадцать пять сверху, и не за чешско-польский гарнитур для Эльдара, а просто за простую американскую Аляску, и не ту, заметьте, что была сделала для Джека Лондона с золотом, а с:

– Капюшоном.

– Я еще не говорил вам ответ на первый вопрос?

– Ответ я сама знаю, вы скажите вопрос.

– Кто написал Петра Первого? Просто? Но вы сначала ответьте.

– К счастью я знаю ответ не только на первый, но и на второй вопрос. Поэтому давайте разделим их поровну.

– А именно?

– Один написал Аэлиту, а другой Петра Первого – справедливо?

– Да, безусловно, но так ли это было на самом деле?

– Но я еще не до конца показала свою логику, а именно:

– Так как Первый Толстой жил ближе к Петру Первому, то он его и написал, а Второй Толстой находился уже ближе к Концу Света, и естественно, как для каждого боязливого человека, хотел бежать отсюда на Марс, или куда он там намылился, в общем, как говорил Владимир:

– Тот же самый виноград, – я имею в виду, как все:

– В Голливуд и обратно.

– И обратно?

– Ну, не совсем, связи остались, хотя муж бросил.

– Бросил?

– Нет, я его бросила, но всегда надо говорить, что он, ибо за это как раз и платят нотариальные конторы:

– За обиду, нанесенную в потрясенную до глубины э-э почек душу.

– Хотите услышать второй вопрос?

– Без сомнения.

– Я скажу вам его, но с ответом не спешите, ибо сначала вы должны увидеть весь контингент.

– Я могла бы и по-фамильно.

– Лучше все равно подумайте.

И рассказал, что Кот – вы его не знаете – придумал, как можно быстрее и легче получить Нобелевскую премию.

– Создать группы человека по три, и кто получит, то будем делить, как и привыкли, на троих, – сказала Реди.

– Как вы догадались?

– Голливуд только тем и отличается от здешних, так сказать, произведений искусства, что знает всё тоже, но немного раньше.

– Вообще-то, – возразил Пли, – это сомнительное утверждение. Мне кажется, они знают, что-то совсем другое.

– Правильно, но это и есть именно тот временной сдвиг по фазе, который позволяет предвидеть.

– Хорошо, ваш кандидатский минимум – это найти третьего, ибо вы и я уже договорились?

– Да. И да: я знаю его.

– Кого его?

– Третьего, это Кот Штрассе, я имела с ним дело на БАМе, или как его там называют – Край.

– К сожалению, его еще не приняли в нашу организацию. Так-то бы, да, но СНС боится, что он ее переживет.

– Пережмет, вы имеете в виду?

– Да.

– Но у него нет денег. Так только пугает, что знает, где Александр Меньшиков зарыл свои сбережения, перед тем, как его посадили. И, конечно, это не бумажные деньги, а золото, и не просто золото, а золотые ожерелья, короны и ордена древних индейцев Майя. Вы представляете, сколько это может стоить. И даже больше, чем сами деньги. Ма-ги-я древнего культа крылатого змея Кецалькоатля.

– Да, но сомнительно.

– Что вы имеете в виду? Что ее нет, или что есть, но до нас всё равно ни бум-бум:

– Даже магия не достучится, – почему и сказано в Библии:

– Бросьте ее – бесполезно, ибо вы уже не можете окаменеть, как древние индейцы Майя, чтобы пройти в Тайный Храм Древних Мистерий.