Водяные знаки - Наталья Тимофеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Виноградная спелая гроздь…»
Виноградная спелая гроздьНалилась упоённо закатом,Небо заревом роз занялосьИ речные зажгло перекаты.По алеющей водной тропеЗаскользили волшебные блики,Зимородок несмело запел,Пустельги возбуждённые крики,Трепет крыл её – звуки свелиВ резонанс безутешного эха,И с водой в берегах потекли…Словно первая осени вехаНа траве засияла роса,Паутин потянулись тенета,Сладким соком огрузла лозаИ, наверное, кончилось лето.Только зелено всё невпопадВ этом царстве добра и покоя…Догорел за горою закат,Воцарилась луна над землёю,Зазмеилась река серебром,И таинственно выкрались тени,И посыпались колким стекломЗвёзды с неба ко мне на ступени.Ветер тронул листву, как струну,Задышал упоительно, влажноИ, колыша тугую волнуАроматов, продолжил отважноКроны тёмных деревьев трепать,Нагнетая безудержно тучи,И в прозорци2 с разбега стучать,Обещая грозы неминучей…Пала ночь, и глуха, и черна,Засквозило вокруг, зазнобило…Я опять очутилась однаИ опять своё имя забыла…
«На небе алыми мазками…»
На небе алыми мазкамиНебесной магмы цвёл закат.Он невесомо над горамиВисел и плавился. РаскатВорчливый грома плыл, стихая,С востока из-за синей мглы,Где гор громада налитаяДубов баюкала стволы.И робкий месяц из-за тучиЛовил последний солнца луч,И остриё звезды падучейВонзалось в спины дальних круч.Одно мгновение, и палаЗавеса ночи, словно рок,И ничего вокруг не стало, —Закрылся видимый чертог.Лишь в отдалении неясном,Переливаясь и горя,Огнивом вспыхивая красным,Зажглись огни монастыря.А ночь сгустила чёрный пологИ обострила каждый звук,И стал невидимым посёлок,И горы, ставшие вокруг.Лишь под оркестр кузнечьих скрипок,Под лай нестройный местных псовКачался воздух, прян и зыбок,И ждал заветных вещих снов…
***
Слоистый воздух то студён, то жарокВ заросшей улице над каменной тропой,Из-под поникших виноградных арокВослед за мной он льётся медленной рекой.
На повороте хмелевой волноюОбдал лицо моё дремотный аромат,И пчёлы заскользили дружным роем,В излёте лета опыляя чей-то сад.
Цикорий отражение закатаВ кордиеритовые чашечки пленит,И, кажется, я здесь жила когда-то,И потемневших стен мне дорог тленный вид,
Когда они, средь зелени мелькая,Убогих будто бы щербин своих стыдясь,Мне отдают тепло чужого края,Где я и впрямь недавно снова родилась.
«Река молчит. В остудном ожиданье…»
Река молчит. В остудном ожиданьеПрозрачных струй – осенняя печаль.За перекатом – синих ив смыканьеИ омута таинственный Грааль.
Так тихо, словно жизнь вот-вот угаснетИ в зазеркалье омута падёт,Лишь старых ив несмелые запястьяНад ней дрожанье успокоят вод.
А берега, не ощутив событий,Гиперболой вопроса замерев,Останутся хранилищем наитий,Где скрыт в молчанье вечности распев.
Болгарские напевы
«Дождь пахнет рыбой. Может быть, она…»
Дождь пахнет рыбой. Может быть, она,В раздутой туче плавая, играетИ, сетью молний там оплетена,На землю чешую свою роняет?
И чешуя, сползая по стеклу,На нём кривит серебряные блёстки…Дождь, обернув мой двор в свою полу,Бросает скупо книзу влаги горстки,
Тотчас закончив свой нетвёрдый крап,Как только вечер, потемневший ликом,Его настиг. Дождь выдохся, ослаб,И солнце предзакатным нежным бликом
Вдруг высветило зелени каймуНад черепичной красной мокрой крышей,И светотень ажурную канвуЯвила взору, где искусно вышит,
Дождём омытый, абрис вечных горИ цепь огней в таинственном предгорье,И на моём окне рисунок штор,Изломанный дыханьем ветра с моря.
Уплыли рыбы в тучах… ВерховейУнёс их запах, острый, как касаньеХребтов колючих радужных сельдейИ чешуи серебряной мерцанье.
«Не распознаю сослепу рубля…»
Не распознаю сослепу рубля,Но лист любой на ощупь распознаю…Уже за Янтрой вспаханы поля,А лозы солнцем кисти наливают.Из летних таинств не разгадан лишьОкруглый короб с мякотью ореха.Он падает, скорлупкой бьётся в тишь,Но этот звук для уха не помеха.Его тугого тела не разъять,Он бесконечно крепок для ладони.Молочно-спел иль горек, – не узнать,Пока сентябрь на землю не уронит.И запах йода, и смолистый вкус,И множество извилин мозговитых, —Мой с детства не приевшийся искусОткрыть орех в стараньях позабытых.Его я покупала, лучших яствПопутчика, уже разбитым где-то,Теперь он ждёт, когда рука раздастМоя его на две частицы света.Он ждёт давно, огромен, одинок,Стеля листву по черепичной кровле,И серый ствол услужливый вьюнокОбвил, струясь цветочной алой кровью…
«Я стала блюсти сиесту, —…»
Я стала блюсти сиесту, —Здесь солнце палит нещадно.Найду попрохладней место,Залягу с винцом – и ладно.
А бархатный персик – влажен,А синяя слива – гладка,А день непомерно важен,В жару расплываясь сладко.
Звучит над селеньем песня,Болгарский напев порожист,А я ем лохматый персик,В него погружая ножик.
Окну орхидеи снятся,В стекле отражая стрелы…Да, мне уж давно не двадцать,А впрочем, кому есть дело?
Мне нравится леность тела,Забывшего торопливость,Я в зеркало поглядела,Его не взыскуя милость.
Живу, ожидая чуда —Восхода или заката…Я здесь обрелась оттуда,Где правды ждала когда-то.
«Сломать воспоминанья об колено…»
Сломать воспоминанья об колено,Как хлам ненужный, выбросить в навоз,Сдуть наносное, словно с пива пену,Начать сначала. Можно – не всерьёз.
Зачем бежать, стерню ногами чуя,А сердцем пересиливая боль?Ведь есть же на земле такое чудо,Которое зовётся просто – «соль».
Соль солона, но не из слёз родится,И не от бед пластуется она,А смысла наполнением гордитьсяЕй по ранжиру, тем и я сильна,
Хоть не вписалась в жизни повороты.Но не люблю бессмысленную «круть»,Когда она безглазо мчит кого-тоИ не даёт на миг передохнуть.
На поле лжи лежат мои сомненья,Они за расстояньем скрыли рты,Что прокляли моё освобожденьеОт недостойной этой маяты.
Здесь даже сны нахлынули другие, —Они наивней, чище и светлей.И снятся мне не копи соляные,А разговоры звёзд-поводырей…
«У ветерка рубаха нараспашку…»
У ветерка рубаха нараспашку,Ему косая сажень с косогорДала полынной веточкой отмашку,А он и побежал во весь опор.
В чешму3 насыпал сливы по дороге,И по проулкам разогнал собак,Цыганские подталкивая дроги,Их выкатил на Вырбицкий большак.
Пошёл плясать по мосту, пыль вздымая,Да спрыгнул в реку и пропал из глаз….И лишь большая рыба золотая,Хвостом плеснув, его поймала враз.
Она вздохнула, плавники топорща, —Ловить здесь воздух, видно, не впервой,К тому же, ветер был весьма солощий, —Приличный ужин рыбе золотой…
Она стояла в водорослях, ластясьК потоку солнца, словно сытый кот,И блёсткой головой сусальной мастиЧесала камни, разевая рот…
«Какие тени нам на стенах…»
Какие тени нам на стенахРисует полная луна!Орех зелёной вздыблен пеной,Остатки давешнего снаНа нём качаются, спадаетВ прохладу сумерек простор,И в небо абрис улетаетЗакатом высвеченных гор.Бежит цыганская лошадка, —Копыт ритмичен метроном,Поёт пичуга тонко, сладко,И залит дворик серебром.Он светляков на дне качает,Как проблесковые огни,И шоколадом вечер тает,И в целом мире мы – одни.
«Устами роз глаголет тишина…»
Устами роз глаголет тишинаО невозвратном времени бутонов.Судьба моя теперь предрешенаПо правилам совсем иных законов.
Как будто я отрезала пирог,Огромный пласт, испорченный гниеньем,И чист мой разум, и высок порогПред новым, неопознанным рожденьем.
Как будто детство постучалось вновьНа улочку, укрытую разлукойОт глаз, забывших вечную любовь,Задавленную бесконечной мукой.
Из сада слов я вырву сорняки,И горный воздух мне наполнит душу,Чуть было не ослепшую с тоски,Разученную понимать и слушать.
Благоуханна, словно фимиам,Ложится тишина, венчая веси,И жмутся разноцветные к горамСкоплений терракотовых навесы.
Драконы гор мой стерегут покой,Закольцевав хвосты под облаками,И просто нет возможности такой —Разжалобить тоскою белый камень.
Здесь бьют ключи благословенных вод,Их разговор студён и равнодушен.И жизнь моя размеренно течёт,И ритм её дыханию послушен.
«Здесь шум дождя такой же, как везде…»
