Человек-эхо - Сэм Холланд

* * *

Добравшись до дому, Джесс принимает душ, смывая все следы Итана-Ивана. Наливает себе чашку кофе и выносит ее в сад.

Дождь перестал, и студеный зимний воздух покусывает кожу даже через одежду. Она садится на краешек одной из бетонных ступенек крыльца, лишь в джемпере и джинсах, босиком, со все еще сырыми после душа волосами. Джесс понимает, что не стоит тут засиживаться, но ей нравится, как холодный воздух освежает тело.

Сад у них большой и бестолковый. Трава вымахала чуть ли не по колено, из щелей между плитками дорожки вовсю пробиваются сорняки, кусты — не более чем разномастные пучки голых веток. Ее муж время от времени отпускает замечания по поводу «всего этого бардака», но она всегда говорит ему, что так ей больше по душе — когда природа идет своей собственной дорогой, не обращая внимания на закон и порядок.

Допив кофе, Джесс опускает взгляд на свои ноги. Кожа побелела, ногти уже попросту синие. Она начинает поеживаться. Самое время вернуться в дом, и она задумывается над тем, чем бы заняться до того, как надо будет ехать забирать Элис из школы.

Некогда Джесс работала, но с постоянными школьными разъездами это был натуральный кошмар. По работе она ничуть не скучает — это была такая же тоска, как и сейчас, — но хоть на что-то можно было отвлечься. Теперь же сосредоточиться абсолютно не на чем. Абсолютно нечем себя занять.

* * *

У школы она нервно оглядывает толпу, но, к счастью, Итана-Ивана нигде не видать. Джесс держится на самом краю детской площадки, не обращая внимания на болтовню других мамаш, — она терпеть не может изрекаемые ими банальности. Дверь открывается, и из-за нее один за другим начинают появляться дети, подталкиваемые учительницей к своим мамам.

А вот, наконец, и Элис. Тряся выбившимися из-под гребня кудряшками, мчится к Джесс с широченной улыбкой на своей симпатичной мордашке, школьный ранец все еще кажется слишком массивным по сравнению с ее хрупким тельцем. Джесс заключает ее в объятия, а потом поспешно подталкивает к машине, вполуха слушая ее болтовню о случившемся за день.

За рулем она то и дело поглядывает на дочь в зеркале заднего вида. Просто удивительно, как ей удалось породить такое чудесное, уверенное в себе существо — общительное, раскованное, грациозное, полное энергии. Единственное, что по-настоящему удалось ей в жизни, уныло думает она. Элис без умолку рассказывает про какую-то Джорджию, про Изабель, про Неда… Про каких-то безликих детей, которых Джесс никогда не видела.

— Ну а что Хейден? — бросает она дочери через плечо.

Элис мотает головой.

— Не знаю такого, — отзывается она, и Джесс чувствует облегчение. Меньше всего ей надо, чтобы дочь подружилась с этим мальцом, а то и пригласила его к ним домой.

Вот наконец они и дома. Элис сразу кидается к своим игрушкам, а Джесс принимается за приготовление ужина. Сегодня вечером она готовит говядину в красном вине — тщательно шинкует овощи, обжаривает мясо… Слышит, как в дом входит муж и как Элис мчится поздороваться с ним. Едва ли поднимает взгляд от готовки, пока не чувствует, как Патрик прижимается к ней сзади и, целуя в шею, бормочет ей в волосы:

— Вкусно пахнет…

— Я или ужин? — спрашивает она, и он смеется.

Обернувшись, Джесс смотрит, как муж выходит из кухни, на ходу снимая пиджак и стаскивая с шеи галстук. Беспристрастно оглядывает его.

Патрик никогда не отличался стройностью, но в последнее время совсем уж раздался. Воротничок рубашки едва сходится на шее, живот нависает над брючным ремнем.

Джесс вновь поворачивается к плите. Она несправедлива и знает это. Он любящий, отзывчивый, трудолюбивый… Полный набор определений идеального супруга. Следовало бы пользоваться этим на всю катушку, думает она, наливая себе бокал красного вина и отправляя остаток в бутылке на сковородку. Это с ним надо бы трахаться в общественных туалетах, а не неизвестно с кем. Может, тогда он не столь стремился бы получать это на стороне…

Джесс отходит от плиты, чтобы приложиться к бокалу, но рука мокрая после возни с мясом и овощами, и тот, выскользнув, разбивается вдребезги об пол.

— Мамочка? — слышит она крик Элис из гостиной.

— Все нормально, просто кое-что уронила. Не входи сюда.

Джесс опускает взгляд и, насупившись, смотрит на острые осколки стекла на плитках, вокруг которых медленно расплывается красная лужа. Один осколок кривится на нее с пола, острый кончик его нацелен в потолок. По-прежнему босиком — с их дорогущим подогреваемым полом ни обувь, ни носки не нужны, — Джесс поднимает правую ногу и заносит ее прямо над осколком. Медленно переносит на нее свой вес. Слышит треск, когда осколок ломается, а потом тоже скорее слышит, чем чувствует, как лопается кожа и стекло вонзается в мягкие ткани.

Хорошо!

Смотрит, как из-под ноги медленно выползает небольшая ярко-красная струйка крови, смешиваясь с более бледной и жидкой лужицей красного вина.

— Джесс! Да что ты, блин, творишь?!

Она чувствует, как руки Патрика обхватывают ее за плечи. Он оттаскивает ее от усыпанной осколками розовой лужи на полу, силой усаживает на стул. Джесс с размаху опускается на него. Патрик смотрит на нее, уперев руки в бока.

— Могла бы сообразить, — говорит он, наклоняясь и осматривая рану. — Блин, — бормочет почти про себя, прищурившись и пытаясь вытащить осколок из передней части ее ступни. — Придется зашивать.

— Я с этим сама разберусь, — говорит она. — Попрошу Нава приехать.

Патрик встает и смотрит на нее. Явно собирается выпалить что-то резкое, но прикусывает язык.

— Мясо я сам доделаю, — только и говорит он.

Джесс поворачивает ступню к себе, чтобы тоже посмотреть. Края пореза ровные и чистые, но сильно разошлись, из образовавшегося «рта» безостановочно сочится кровь. Патрик передает ей рулон бумажных полотенец, и она, кое-как обмотав ногу бумагой, хромает в ванную. Запирает за собой дверь и садится на закрытую крышку унитаза. Достает из шкафчика аптечку и открывает ее, пристраивает на краю ванны. Это не просто обычный домашний набор первой помощи: здесь целый набор разнообразных бинтов, марли, пластырей — все, что может понадобиться в подобной ситуации.

Джесс опять осматривает подошву ступни, после чего принимается за дело — стягивает края пореза вместе, промокает кожу вокруг раны и, как может, залепляет ее бактерицидными пластырями. Но кровь все равно просачивается наружу. Патрик прав — надо зашивать. Она достает телефон и отправляет эсэмэску. Сразу же приходит ответ.

«Я на работе, Джесс, в ночную смену. Обратись в обычную травму, как все