Средняя Азия: Андижанский сценарий? - Михаил Мейер

Мятеж в Андижане был подавлен. Запад критикует узбекские власти за жертвы среди мирного населения, за жестокость, которая может породить новые выступления против режима.

Ну а если предположить, что президент Каримов уступил бы мятежникам, захватившим оружие и заложников (прибывший на переговоры местный прокурор был избит и захвачен ими, а потом убит)? Не приходится сомневаться, что тогда мятеж покатился бы дальше по всей Ферганской долине, охватил бы другие области республики, а затем пришел бы в Ташкент, где власть взяли бы вооруженные молодые люди в спортивных костюмах, каких встречали на улицах Андижана в самом начале событий английские журналисты. Но кто бы пришел к власти в этом случае? Радикальные исламисты? Защитники интересов неимущих слоев населения? Ориентированные на Запад либеральные демократы, сторонники реформ? Соперничающие за власть и чувствующие себя обделенными кланы? Оппозиция внутри самого истеблишмента? Или все они вместе? Ведь сложился же в свое время блок исламистов и демократов в Таджикистане.

Но Ислам Каримов извлек уроки из поражения Аскара Акаева и проявил решительность, не посчитавшись с возможными политическими издержками. Жертвы среди мирного населения, кровопролитие, неоправданное применение силы – хорошо, если бы удалось обойтись без этого. Наверное, правоохранительные органы республики должны были действовать более эффективно и пресечь действия боевиков на самой ранней стадии. Но какова была альтернатива? И уж точно, в случае победы заговорщиков сегодня мы вряд ли имели бы в Узбекистане светский демократический режим, где на ключевых ролях находились бы симпатичные просвещенные оппозиционеры вроде Нигары Хидоятовой.

Кстати, сравнение с Киргизией напрашивается во всем. Да и руководитель Узбекистана открыто говорил, что по крайней мере часть боевиков пришла в Андижан из соседней республики. Среди арестованных зачинщиков есть киргизские граждане узбекского происхождения. Этого не отрицают и в самой Киргизии. Ясно, что территория Ферганской долины, поделенная между тремя центральноазиатскими республиками – Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией, подобна сообщающимся сосудам. Сколько ни перекрывай границы вплоть до их минирования, как это делала узбекская сторона, люди все равно будут перетекать из одного сосуда в другой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что исламисты появляются и действуют то на одной, то на другой части долины. После поражения мятежа кто-то настойчиво уговаривал людей (не только андижанцев, но и жителей других населенных пунктов) покинуть родные места и переместиться на юг Киргизии, где проживает узбекское население. Неудивительно, что напуганные всем происшедшим и циркулирующими слухами о возможных новых событиях люди легко поддались на уговоры, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких. В самой Киргизии возникли разногласия вокруг проблемы узбекских беженцев. Руководство Ошской области, куда в основном и прибывали беженцы, считали необходимым препроводить их обратно, Бишкек счел необходимым предоставить им убежище.

Появляются данные и об «афганском следе» в андижанских событиях. Российский министр обороны Сергей Иванов, прибыв на заседание Совета Россия – НАТО в Брюссель, уверенно заявил журналистам: «У нас есть неопровержимые данные о присутствии в этих событиях иностранного следа».

Как бы то ни было, нужно время, чтобы разобраться в событиях и сделать выводы. Я надеюсь, что публикуемый материал поможет в этом.

Виталий Наумкин,

президент Центра политических и стратегических исследований,

профессор, доктор исторических наук, заведующий кафедрой факультета мировой политики МГУ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КАК ЭТО БЫЛО

ПРЕДЫСТОРИЯ КОНФЛИКТА

Как все начиналось…

Шестнадцать лет назад, в начале лета 1989 года, в Ферганской долине разразился кровавый конфликт на почве межнациональной розни. В городах, поселках и кишлаках полыхали дома, а то и целые кварталы: в Фергане, областном центре, не было улицы без свежих пожарищ, в Коканде целиком выгорели несколько улиц. Жгли дома турок-месхетинцев.

В 1944 году этот кавказский народ был депортирован в Среднюю Азию из южных районов Грузии. За десятилетия переселенцы сумели укорениться на новом месте, для их молодого поколения Узбекистан стал родиной. И вдруг настал день, когда толпы разъяренных людей пошли по улицам, уничтожая их дома, убивая, насилуя, калеча…

События развивались стремительно и организованно. У многих тогда сложилось впечатление, что вспышка яростного насилия была подготовлена и просчитана заранее: составлены списки обреченных домов, заранее заготовлены канистры с бензином, охотничьи ружья, палки… Кое-кто из пострадавших турок рассказывал позже, что сотрудники милиции не только не препятствовали погромам, но и сами принимали в них активное участие. Правда, не все.

В Коканде сотрудники местного отдела милиции три дня отражали ожесточенный натиск погромщиков, но не выдали несколько турецких семей, которые они укрыли в помещении райотдела. Несколько десятков тысяч турок, которым удалось спастись от погромщиков, взяла под охрану расквартированная под Ферганой советская воздушно-десантная дивизия. Беженцев разместили в палатках на территории учебно-тренировочного полигона и там охраняли, хотя сами десантники в события не вмешивались. Порядок наводили части внутренних войск, прибывшие из разных регионов СССР.

Понадобилось около двух недель, чтобы потушить пожар насилия, быстро распространявшийся по всей Ферганской долине. Следом за Ферганой погромы начались в Намангане и Андижане, а затем перекинулись на Ташкентскую область. Окончательно успокоить ситуацию удалось только после того, как практически все турецкие семьи из Ферганской долины были вывезены из Узбекистана. Незначительная их часть попала на юг Казахстана, большинство доставили в южные области России.

Официальную оценку событиям 1989 года дал глава советского правительства Николай Рыжков, который приезжал в зону конфликта. Он обвинил в произошедшем «коррумпированные силы», стремящиеся остановить проведение реформ в Узбекистане.

Процесс этот начинался при Юрии Андропове знаменитым «хлопковым делом» и привел к загадочной смерти главы республики Шарафа Рашидова.

Особенно строгим проверкам правоохранительных органов СССР в тот период подверглась Ферганская долина.

В 1992 году в Узбекистане вновь прошли крупные социальные волнения, в организации которых были обвинены функционеры «Бирлика» и отпочковавшейся от него партии «Эрк» («Воля»). В республике началась борьба с оппозицией, возникшей на волне демократических процессов конца перестройки. Она завершилась ликвидацией института легальной оппозиции, что постепенно привело к появлению на территории Узбекистана подпольных экстремистских организаций, таких как Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и отделения международной исламской партии «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Исламская партия освобождения»), целью которых является построение всемирного халифата. Политические противники Ислама Каримова обвинили президента в установлении тоталитарного режима и совершили ряд кровавых акций против представителей власти (убийства милиционеров, поджоги домов в Ферганской долине и т. д.). Считается, что организованные властями Узбекистана гонения на неофициальный ислам лишь усиливают фундаменталистские настроения.

В феврале 1999 года у ташкентских правительственных зданий произошло пять взрывов, в результате которых погибли 16 и были ранены более ста человек. Власти Узбекистана квалифицировали теракты как покушения на Ислама Каримова и ответственность за произошедшее возложили на ИДУ и партию «Эрк». После терактов сотни жителей Ферганской долины были осуждены по подозрению в связях с запрещенными исламскими организациями. На протяжении 1999–2001 годов угроза вторжения боевиков-исламистов на территорию Узбекистана (в столичную Ташкентскую, Кашкадарьинскую и Сурхандарьинскую области) из Таджикистана и Киргизии возникала неоднократно. Летом 2000 года в окрестностях Андижана шли ожесточенные бои между правительственными войсками и экстремистами из группировки ИДУ. Тогда исламисты были разгромлены.

Весной и летом 2004 года Узбекистан вновь накрыла волна террористических актов. В течение трех последних дней марта в Ташкенте, а по некоторым данным, и в других городах Узбекистана, произошли серии взрывов (на ташкентском рынке Чорсу, у столичного магазина «Детский мир», в частном доме в кишлаке Кархамон Бухарской области и в других местах). Были совершены нападения на милицейские блокпосты, отмечены уличные бои, а в столичном пригороде Ялангач правоохранительные органы были вынуждены провести спецоперацию против бандформирования, состоявшего не менее чем из 20 человек.