Основные труды. Том 1. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства - Галина Ракитская

Мощный методологический прорыв к целостному подходу в изучении общества, по нашему с Г.Я.Ракитской мнению, произошёл и стал оформляться в 1840-1850-е годы в трудах К.Маркса и Ф.Энгельса. Но не оформился, не закрепился. Уже в первом томе своего «Капитала» К.Маркс не оказался на высоте целостного подхода, съехал (скорее всего под влиянием А.Смита) на экономико-материалистический подход, на позиции экономического детерминизма. Труды последователей К.Маркса и Ф. Энгельса не выправили этого методологического перекоса, а писания тоталитарных «социалистических» вождей (Сталина, Мао Цзедуна и др.) довели экономико-детерминистскую вульгаризацию до крайности.

И до сих пор все шаги к целостности предпринимаются в рамках (на незыблемой основе) той или иной разновидности метафизической методологии. Но метафизический склад ума неспособен ухватить существо целостности (это убедительно показал Г.В.Ф.Гегель, разъясняя, почему математика, в отличие от философии, неспособна познать живое). Целостность мерещится метафизику как полный набор частей (элементов), как сумма всех без исключения слагаемых. Но общество качественно отличается от набора составляющих его элементов, вот в чём дело!

Целое (или, как удачно иногда выражаются философы, целокупность) – такое состояние реального бытия, при котором структурное многообразие и разнообразие форм представляет собою устойчивое (закономерное) единство благодаря сущностной связанности. Соответственно, целостность есть свойство реального бытия, присущее ему как целому и выступающее по отношению к структурным элементам (строению) целого и по отношению к конкретным формам бытия (к явлениям) как качественная мера их принадлежности к целому.

Обыденному сознанию (так называемому здравому смыслу, дай, Боже, ему многие лета!) всё это кажется нарочитой заумью. Чем плохо, рассуждает Здравый Смысл, понятие «всё вместе взятое»? И если бы не встречный вопрос «Кем взятое вместе?», то всё было бы без проблем. Как раз в те времена, когда мы осваивали целостный подход к обществу и к общественным процессам и состояниям (1960–1970 гг.), бурно всплыл и вошёл в моду так называемый системный подход. Некоторое время мы по инерции пользовались понятиями «система», «системный» как полными синонимами понятий «целое», «целостный». Потом нас стал настораживать явный привкус метафизического мышления в определениях системы[2]. Системный подход культивировался в то время в увязке с кибернетическим, а это настораживало дополнительно. Если бы при становлении кибернетики возобладали подходы физиолога Петра Кузьмича Анохина, метафизичность не так выпирала бы. Но возобладали подходы математика Норберта Винера. А математике – прав Г.В.Ф.Гегель – не дано понять живое.

Так что не интуитивно, а осознанно мы стали развивать целостный подход в своих исследованиях общества как отличный от системного подхода. Мы просто берегли диалектический метод как зеницу ока, как золотой ключик методологии. Позже оправданность различения целостно-обществоведческого и системного подходов обозначилась с дополнительной ясностью. Общая теория систем так дерзко игнорирует принцип конкретной историчности! А для обществоведа же абстрагирование от конкретно-исторического равноценно деградированию в пустобрёха.

Когда Г.Я.Ракитская стала исследователем, вооружённым целостно-обществоведческим подходом? По-видимому, с самого начала. Во всяком случае, в 1974 г. выбор и постановка темы кандидатской диссертации, вступительный (в аспирантуру[3]) реферат не оставляют сомнения, что перед нами зрелый исследователь с выношенным и прочно усвоенным методом, а именно с целостно-обществоведческим методом[4]. В развёрнутом же виде и специально целостно-обществоведческий подход сформулирован Г.Я.Ракитской гораздо позже – в её докторской диссертации (2003), в её монографии (2003) и в нашей совместной работе (2009 и 2010). Но это уже концентрированное описание проверенного, давно применяемого в исследованиях метода[5].

В данной вступительной статье неуместно излагать сам подход (метод). Позволю себе лишь пару замечаний, оттеняющих качественные отличия и преимущества целостно-обществоведческого подхода в сравнении с системным и иными подходами.

Первое замечание касается представлений о типе детерминизма в обществе. Метафизические подходы (включая системный), как минимум, тяготеют к представлениям об устойчивой субординированности структурных элементов целого, о строгой и устойчивой диспозиции причин и следствий. Это – как минимум. А как норма – они кладут эти представления в основу своих учений об устройстве и динамике реального общества. Без сомнений, и структурная субординированность, и причинно-следственные связи – неотъемлемые свойства реального общества. Но метафизические подходы придают им «застывший вид», устойчивость, превышающую меру реальной устойчивости. В отличие от этого, целостно-обществоведческий подход, будучи диалектическим, трактует и субординированность, и причинно-следственные зависимости как ситуативно-исторические.

Разъясню это. К.Маркс в своём знаменитом «Предисловии» к книге «К критике политической экономии» (январь 1859) с предельной чёткостью очертил сугубо метафизический (экономико-материалистический, экономико-детерминистский) подход. На нём стоит всё Марксово экономическое учение (которое сам К.Маркс склонен был воспринимать как учение об обществе или об анатомии общества). Экономические отношения были объявлены реальным базисом, всегда доминирующей причиной развития общества. Производительные силы (особенно материальные) трактовались при этом фетишистски. В 1890-е годы Ф.Энгельс был вынужден признать несовершенство экономико-детерминистских подходов К.Маркса и даже частично дезавуировал их. Корректировки Ф.Энгельса шли в направлении отказа от метафизического детерминизма и к становлению диалектического понимания детерминизма.

А каково диалектико-материалистическое понимание детерминизма применительно к обществу? Оно развито в рамках целостно-обществоведческого подхода, в том числе не в малой мере и трудами Г.Я.Ракитской. Общество есть целостность. Все общественные реалии взаимодействуют. Взаимодействуют! – и этого достаточно для установления их взаимозависимости. Любая общественная реалия в той или иной исторической ситуации может стать причиной или следствием. Роли причин и следствий не закреплены за общественными реалиями; причины и следствия меняются местами.

Это, многоуважаемые коллеги, не релятивизм, это именно диалектический материализм применительно не к метафизически препарированному и метафизически воспринятому, а к реально существующему, живому обществу.

Второе замечание связано с проблематикой вариантности и её причин.

Лишь немногие из считающих себя марксистами замечают, насколько мал в классическом марксизме (не говоря уж о марксизме-ленинизме) запас наработок относительно вариантности будущего. А из тех, кто замечает, в лучшем случае лишь единицы отдают себе отчёт в причинах более чем скромной прогностической результативности (и потенции). Казалось бы, метод исторического материализма открывает неограниченные возможности как раз в сфере предвидения будущего, притом предвидения вариантного и одновременно реалистического[6]. Ан нет! Преобладают слоганы о коммунизме как о светлом будущем всего человечества и бесконечные переплясы и перепевы на тему приведения «опять отставших» производственных отношений в соответствие с развитием производительных сил[7]

Причина бесплодности классического марксизма в сфере научного предвидения будущего (особенно с различением его абстрактных и реальных вариантов) заключается в том, что уже в «Капитале» К.Маркс не оказался на высоте им же порождённого целостного подхода к обществу, съехал на уровень экономического материализма. Реальные движущие силы общественного развития – субъектные взаимодействия социальных групп (в первую очередь самых крупных социальных групп – классов) – ушли из поля его зрения, оказались задрапированными экономическими отношениями. Целостно же обществоведческий подход, научно изучая факторы и перспективы общественного развития, отодвигает экономические факторы на их надлежащее историческое место. Одновременно он восстанавливает должное внимание к действиям и взаимодействиям социальных сил, понимание закона движения общества как закона соотношения социальных сил. В множестве идеологий разных социальных сил заложены (содержатся) истоки и перспективы разных вариантов продолжения общественной истории. Более того, в этом множестве идеологий продолжается вариантность прошлого и пребывает вариантность настоящего. Такое вот непрерывное сослагательное наклонение как нормальное состояние реальной истории общества.