Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина

— Как насчет … неё? — отрывисто бросил их лидер, запнувшись и явно избегая имен. — Она вполне может выступить Вашим представителем…

— Уже не может, — остановил его он. — Ее лишили памяти, — добавил он, словно камень бросил в потрясённой тишине.

Через несколько мгновений лидер группы упрямо тряхнул головой.

— Мы можем отправиться туда сами, — решительно заявил он. — Даже если она нам уже не поможет, Ваших там больше, чем тех, бесхребетных, — пренебрежительно взмахнул он рукой, — и они появились там раньше…

— Творец также наделил своих верноподданных, — не стал слушать дальше он, — правом единолично решать судьбу обитателей этого мира. Следить за ними, испытывать их преданность, карать за отступничество. Вы уверены, что готовы повести их на убой? — спросил он с острым прищуром.

— Что же делать? — растерянно спросил другой посетитель после продолжительного молчания. — Смириться?

— Да, — холодно подтвердил он. — Пока. Вам оставлена возможность действовать в этом мире, и я ставлю перед вами две задачи. Во-первых, искать любые проявления первородного греха — того предательства, которое началось здесь — и делать всё возможное, чтобы наши противники карали их своими же собственными руками. Во-вторых, находить среди обитателей самых ярких, талантливых, мыслящих бунтарей и сомневающихся и открывать им наш ход мыслей. Пополнять свои ряды, — пояснил он в ответ на недоуменные взгляды, — мы можем отныне только за счёт местных аборигенов.

Его слушатели глухо заворчали.

— Но самой сложной задачей для всех нас будет ожидание, — добавил самый блестящий ум Вселенной задумчиво.

— Ожидание чего? — вскинулся лидер его слушателей.

— Отдав именно этот, особый мир своим верным практически в безраздельное владение, — ответил он, глядя поверх их голов и словно говоря с самим собой, — Творец окончательно нарушил баланс сил. Он ликвидировал равновесие, и те, кому он вручил абсолютную власть, уверовали в свою непогрешимость. Они будут подавлять всё, что не согласуется с их точкой зрения, и неминуемо скатятся к тирании. Которая, также неминуемо, повлечёт за собой сопротивление. А нам придется ждать, пока у этого сопротивления появится центр, который закончит — с нашей помощью — то, что не удалось сейчас нам. Этот центр может появиться только там, где власть и давление наших противников будут безграничны. В моем мире.

Медленно, неохотно, но его слушатели всё же кивнули один за другим и начали разворачиваться к выходу.

— У меня к вам есть ещё просьба, — бросил он им вдогонку. — Личная.

Они вновь обернулись со вспыхнувшей надеждой в глазах.

— Я сейчас допишу письмо, — объяснил он. — Передайте его, пожалуйста, ей. Не может быть, что она совсем ничего не помнит.

Его уже готовые к выходу сторонники снова переглянулись — с неловким удивлением.

— Она же читать не умеет, — неуверенно пробормотал их лидер. — У них же никто ещё ни чтение, ни письмо не освоил — только рисовать начали.

Бывший Первый после Творца замер, лихорадочно перебирая в памяти все моменты своего пребывания в том мире. Задолго до своего поражения он уже начал проводить там почти всё свое время — практически не отходя от неё ни на шаг. Разумеется, у него ни разу не возникло надобности даже в записках.

У него потемнело перед глазами. Найдя наощупь лист бумаги с бесполезной уже строчкой, он скомкал его и с яростью отшвырнул от себя. И вдруг увидел тонкую светящуюся дугу, повторившую путь бумажного комка в кромешной тьме. Нет, не в кромешной — эта тьма была усыпана мириадами ярких точек, как ночное небо, полное звёзд…

Которое он создал чуть ли не на первом этапе проекта и которое потом так часто разглядывал вместе с ней, рассказывая ей о своих дальнейших планах его развития.

Неужели…?

Он мысленно произнес её имя, потом вторую фразу из не написанного письма с обещанием вернуться, сколько бы времени ни занял обратный путь, и вновь послал своё обращение туда, где больше всего хотел сейчас оказаться.

На этот раз дуга заискрилась и её начало запульсировало в такт его внезапно заколотившемуся сердцу.

Да! Творец может перекрыть ему путь в его собственный мир физически, но чтобы разорвать его мысленный контакт с ней, нужно понимать, как этот контакт работает. А для этого Творцу нужно хоть однажды свои, а не чьи-то замыслы воплотить.

— Вы правы, — глухо проговорил он, опустив глаза, чтобы не выдать своё возбуждение. — Тогда просто передайте ей, что там, наверху, у нее есть друг. Или защитник … не знаю, хранитель, покровитель — всё, что угодно. Всё вместе. Который следит за тем, чтобы у неё все было хорошо. И который посылает ей падающую звезду в знак того, что помнит о ней. И если, увидев такую звезду, она загадает желание — оно будет исполнено.

На этот раз его посетители лишь скосили друг на друга глаза — с одинаковыми, тщательно непроницаемыми лицами.

— А может, Вам лучше обратиться к Творцу? — неловко пробормотал их предводитель. — Попросить у него один-единственный визит… Чтобы попрощаться, так сказать. Если уж он другим второй шанс дал, то Вам-то, Первому…

Бывший Первый резко выпрямился.

— Я не нуждаюсь во вторых шансах, — произнёс он сквозь крепко сжатые зубы, надменно откинув голову. — Я не нарушил ни одной договорённости с ним. Я не превысил ни одного права, которыми он меня наделил. Я не совершил ничего, чтобы сейчас просить и каяться. Я не посягал ни на один из миров — кроме того, который создал для себя с его разрешения.

У него перед глазами вновь заискрилась тонкая дуга слепящего света, летящая от него к его творению.

— И ещё, — медленно, с расстановкой добавил он, — больше не называйте меня ни Первым, ни каким-либо иным после Творца. Отныне меня зовут Несущий Свет.

Глава 1. В начале всех начал лежало слово…

Первый после Творца пинком ноги распахнул дверь в свою комнату и бросился к столу. Неужели придётся всю карту перерисовывать? Он всё же надеялся обойтись минимальными изменениями — тогда проще будет убедить Творца в их необходимости. Тот, конечно, не лишит себя удовольствия снова ткнуть его носом в последствия его экспериментов. Как будто не благодаря им у самого Творца появилась возможность вознаграждать с важным видом отличившихся у него на службе разными мирами — в полном соответствии с их заслугами.

Первый после Творца всегда болезненно воспринимал такие упрёки — в конце концов, он всего лишь выполнял свою работу. Творец ведь создал его, чтобы разгрузить себя самого — со всем объёмом ответственности на творчество у него уже не оставалось ни времени, ни сил. И торжественно пообещал — сразу после объяснения своему первому творению его должностных обязанностей — никак не вмешиваться в полёт его фантазии. Создание концепции и её практическое воплощение одинаково важны, добавил Творец и заверил своего Первого в равноправии и партнёрстве их будущего сотрудничества.

Впоследствии, впрочем, оказалось, что полёт фантазии приветствовался Творцом исключительно до момента создания солидного портфолио типовых проектов. Затем каждую новую идею Первого встречали неодобрительно поджатые губы и ворчание о нерациональном расходовании ресурсов на её реализацию и времени будущего владельца на изучение новинок.

Будущие владельцы, как выяснилось, полностью разделяли точку зрения Творца — тот, по всей видимости, учёл свой первый опыт и ни с одним из своих последующих созданий о равноправии и партнёрстве больше не заговаривал.

Все те, кому Творец даровал право владения собственным миром, довольствовались одним из уже существующих проектов. Наиболее популярными среди них были пустынная плодородная равнина, на которой окрестности хорошо просматривались во все стороны вплоть до горизонта, либо наоборот — местность, заросшая густой вечнозелёной растительностью с обилием живности в ней.

Основным их преимуществом будущие правители считали простоту организации быта и пропитания и на любые предложения Первого после Творца внести в проект некоторое разнообразие отвечали вежливым, но категорическим отказом. Если они и просили что-то изменить, это всегда казалось ещё большего упрощения модели: свести растительность к двум-трём видам и расположить её в виде шалашей или добавить на равнину пару холмов с уже готовыми пещерами в них.