Окно в доме напротив - Кирилл Берендеев

Она жила на окраине города, на первом этаже, в первой квартире: так удобно, чтобы не сбиться с пути. Пока Анна, возясь с ключами, отпирала дверь, я несмело обнял ее - со мной это было впервые, - и она не стала возражать. Вечер был промозглый: дул сильный ветер, моросил дождь; снимая ветровку с плеч Анны, я поцеловал ее в шею. Она вырвалась и, обернувшись, привлекла меня к себе. И утопила своего послушного ученика в жаре любовной страсти....

Позже, по прошествии этих страстных минут, Анна понудила меня распрощаться с нею. В тот момент она уже не была ни ласкова, ни внимательна, - я счел это усталостью от любовной игры, - она торопилась выпроводить меня, но, невзирая на это, я все же выпросил у Анны номер домашнего телефона. Когда я вышел на улицу, новый день вступил в свои права, предрассветный холод сковал пожухшую сентябрьскую зелень: я продрог до костей, возвращаясь пешком по предрассветному городу, но не замечал этого. Как не замечал в тот день и в день прошедший вообще ничего, кроме нее. А вернувшись, я решил, что Анна будет моей женой.

Ксения хотела что-то сказать, но, всмотревшись внимательнее в мои глаза, решила не делать этого.

- Все, что случилось дальше, очевидно. Быть может, и наш с тобой брак - неочевидное следствие того вечера, определенная случайностью закономерность, кто знает, ведь и ты старше меня, пусть ненамного, но старше, для мужчин важен не срок, а факт. После того вечера, я уже никогда более не встречался с Анной в той дурманящей обстановке, с теми же стонами желания. Несколько раз видел ее, уставшую, потяжелевшую - у нее должен был вскоре появиться ребенок, - то в магазине, то на автобусной остановке. Но я упорно ездил в тот район, не надеясь ни на что, или почти не надеясь, разве мечтая увидеть ее сызнова, такой, какая она была прежде, в тот вечер.

Изредка мы все же встречались с Анной. И расставались, перебросившись на скорую руку парой ничего не значащих фраз - как бы не старался я найти в них хоть какой-то намек на прошлое, я не мог этого сделать. А перед расставанием долго молчали, с усилием подбирая слова, означавшие конец недолгой беседе.

У нее был муж, конечно, как же иначе, она сама сочла обязанной сообщить мне об этом; мои благородные жесты пропали втуне. Я ожидал со страхом отчаяния, что Анна избавится от ребенка, но на свет появился чудесный мальчик. Я просчитался и тут - ей действительно был нужен ребенок... впрочем, она говорила, что всегда мечтала о нем, ждала всем сердцем... но слабость мужа не позволила мечтам осуществиться. Супруг тоже думал о наследнике, и надеялся, как это свойственно всем мужчинам....

По-своему Анна любила его. Или просто любила, без того желчного слова.

Я несколько лет не ездил в ее район, когда - после долгого перерыва вновь увидел Анну: она сидела на скамейке, читала книжку, а свободной рукой качала светло-зеленую коляску. Она не заметила меня, я надеюсь; мне оставалось лишь повернуться и уйти. Кажется, я так ничего и не почувствовал в тот короткий миг узнавания.

Я хорошо помню, что приснилось мне в последующую ночь. То было странное видение: я шел по улице под руку с Анной, был уже поздний вечер, и мы спешили. Знакомые места, столь часто посещаемые мной прежде: мы приближались к ее дому. Зашли в подъезд, поднялись на пролет лестницы; когда Анна достала ключи, я поцеловал ее, она ответила, ключи упали, и мы долго не могли их найти. Я сгорал от нетерпения, она тоже, я готов был, наплевав на приличия, взять ее прямо на лестничной площадке, под тусклой лампой-минуткой. Но она нашла ключи, томительные минуты кончились. Мы прошли в темноту прихожей.

Я торопливо освобождал ее от одежды, обнимая и целуя, она отвечала тем же, задыхалась, смеялась чуть слышно и закусив губу, как делала это в тот единственный раз.

В кухне послышался шорох, странно, я только сейчас заметил, что она освещена. В прихожую вышел маленький мальчик лет четырех. Не обращая на меня внимания, малыш дернул Анну за край задравшейся юбки и тихо спросил:

- Мам, ну почему тебя так долго не было?

Темнота, поплывшие пятна света, и пробуждение....

После этого мне довольно часто, не единожды, снился этот сон. Всякий раз он заканчивался одинаково, но я, слишком занятый в тот момент Анной, всегда вздрагивал и просыпался при появлении маленького мальчика. И ни разу мне не пришло в голову, что это мой сын. Мой и ее.

Скрипнуло кресло: Ксения переменила позу. Я продолжил:

- Случалось, в разговоре со старыми знакомыми, мы вспоминали Анну. Я спрашивал о ней, но после первых же слов оказывалось, что с Анной уже давно была потеряна всякая связь: у кого-то год назад, у кого-то больше. Она словно вышла из нашей среды, плотно притворив за собой дверь. Несколько раз меня просили передать привет при встрече: старые знакомые тепло отзывались о ней, а я старался найти намек, двусмысленность в их словах, представлял себе, что не понимаю их дружеского отношения к Анне. Возможно, просто потому, что мои знакомые не были так близки и, вместе с тем так далеки ей, как я.

Снова скрипнуло кресло. Я смотрел в ту сторону.

- Не знаю точно, сколько прошло лет. Четыре-пять, вряд ли больше. Я уже заканчивал обучение в институте, готовил дипломную работу, когда снова встретил ее. Одну. - Ксения ничего не сказала в ответ на мое уточнение. Она по-прежнему смотрела мимо меня в сторону окна. Взгляд ее терялся за тюлевыми занавесками. - Нам оказалось по пути, и у нее было немного свободного времени, которое она, по молчаливому уговору, согласилась потратить на меня.

Я проводил ее до дома. Мы постояли у подъезда, говорили о пустяках, что-то вспоминали, чему-то улыбались. Анна совсем не изменилась за прошедшее время, она была все той же девушкой, встреченной мною на случайной вечеринке. Может быть, чуть серьезнее показались мне ее глаза, видящие неведомые мне пространства. Потом она предложила мне зайти, я не отказался. Я следовал за ней в знакомый подъезд, поднимался на лестничный пролет и ждал, как во сне, пока Анна подберет оброненные ключи... и только "минутка" не работала в этот раз. Небо заволокло, на площадке стемнело. Скоро должен был пойти дождь.

Все повторилось, как в тот раз: и объятия и поцелуи. Только что-то, необъяснимое, неосознаваемое, какая-то преграда встала меж нами. Прошлый раз, в самом деле, остался единственным - эта встреча закончилась ничем. Мы лежали в объятиях друг друга, пытаясь вернуть покинувшие нас переживания. Потом Анна беззвучно заплакала и, одеваясь, отошла к окну. Я последовал за ней, обнял и привлек к себе. Она осталась глуха к моим стремлениям, безучастно смотрела в никуда, будто ожидая чего-то. Я стал собираться, но она отговорила меня.

Мне кажется, Анна хотела повторить тот единственный вечер - так, как о том мечтал я. Но время вышло, она поняла это и не решилась.