Вселенная бессердечна (СИ) - Рейн Алина

Лира! Та самая, ради которой меня и убили. Значит — это склеп семьи Нейтана. Я прочла надпись на ближайшем надгробии, чтобы удостовериться. “Оливер Гилфорд. 1805–1836 год. — "покойся с миром, любимый сын”. Могила старшего сына Лидии, которого убил Нейт. И Лиру они похоронили здесь же.

— Не кусала, тебе показалось… Мы не хотим здесь быть, — от жалобной мольбы я поняла, что уже просто закипаю.

— Да поняла я! — я оторвала задумчивый взгляд от пыли и праха и гневно взглянула на теней. — Тогда валите куда-нибудь! У меня и без вас забот хватает.

— Мы не можем, — с обидой в голосе протянула большая.

— Почему?

— Тени не ходят просто так. Одни. Это против правил. А вернуться без твоей души нам нельзя.

— Оставайтесь здесь, — недолго думая, согласилась я. — И больше не тяните меня вниз! Я на тот свет не собираюсь.

Несколько следующих минут я только и делала, что выслушивала причитания двух пришельцев из иного мира. И остаться не могут, и вернуться назад боятся. И я, в добавок, такая плохая, что не спешу на свидание с Демоном. Мне так это надоело, что я злобно скрипнула зубами.

— Так, ясно! Замолкните! Я с вами не пойду. Но и вас гнать не стану, раз уж вы тут по моей вине. Но только мешать мне не смейте! Тени… нужно вас как-то назвать.

— Назвать? — переспросила большая, подлетая ближе. — Именем? У нас нет имен. Мы бесплотные.

— Но мы многое знаем…

Малая тень воодушевилась, это было видно по тому, как она слегка раздулась, становясь немного прозрачнее. Похоже, почуяла перспективы такого сотрудничества.

— Ладно! — я призадумалась. Довольно странно называть их тень и … тень. Если они разумны, а похоже, это так, то им нужно имя. И они разные. Одна сильнее и плотнее, другая выглядит хилой, но хитрая, как лиса. Звать их нужно по-разному. — Ты будешь хм… Орландо! А ты тогда — Блум. Договорились?

— М-м-м… заманчиво, — протянул Орландо, немного задумавшись, будто свыкаясь со своим новым статусом тени с Именем. — Рядом с тобой мы сможем питаться…

— Только с моего разрешения! — осадила я его.

— Что!?

— А то прогоню!

— Идет, — нехотя согласился Блум, оглядываясь на приятеля в поисках поддержки.

— Отлично! По рукам, — я протянула к ним ладонь, но поняв, что идея так себе, убрала ее за спину. — Но есть одна проблема — я и правда голая. И в таком виде мне на люди нельзя.

Я вновь коснулась единственного, что было на мне в этот момент — кулона. И перевела взгляд на то место, где, как я помнила, я и очнулась. Внимание привлек предмет, лежащий неподалеку. Ого! А ты-то здесь откуда?

В руках я держала складной нож с красной рукоятью — подарок любимого. И пыталась вспомнить, у кого он был при моей… жизни?

Глава 2

За месяц до возвращения Эвелин.

— Наконец то! Вас двоих только за смертью посылать! — звонко хихикнула Лира, с легкостью спрыгивая с могилы старшего Гилфорда. И сразу кинулась в распахнутые объятия Нейта.

— Ты… — произнес темноволосый на выдохе, целуя свою возлюбленную.

— Молчи, — приказала девушка, отвечая на поцелуй, и обвила хрупкими ручками мощную шею вампира.

Марк стоял в стороне, взирая на них с немым удовлетворением.

Они это сделали. Вернули его сестру из загробного мира. Воплотили в жизнь план, казавшийся безумным и кровавым. Да, ценой многих невинных жизней, но жизни для двухсотлетнего исчадия ада уже не имели значения. Почти все… кроме одной.

Когда Марк понял, что жаркие ненасытные поцелуи у этой парочки перерастают в нечто большее, он предпочел ретироваться.

Сел в свой автомобиль цвета красного бархата, и с наслаждением закурил. С досадой отметил, что пора бы пополнить запасы любимых сигарет с яблочным ароматом.

Что ему делать теперь? Можно ли вновь найти место в жизни, если тебе осталось бессчётное количество лет? Он призадумался. Маленькие городки, типа Криспа, уже приелись. В них нет той кипящей жизни, которой так недоставало умершей душе. Как заново начать строить то, что разрушилось так давно? Марк давно понял, что некоторые вещи не подлежат восстановлению. То, что произошло с Мэлани несколько десятков лет назад — главное тому подтверждение. Его жизнь превратилась в пытку, длящуюся мучительно долго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он будто смотрел невозможно нудный сериал, который от сезона к сезону становился всё скучнее и однообразнее, но не мог найти в себе силы прекратить просмотр и выключить телевизор. Но однажды это предстоит сделать.

Сестренка могла бы всё исправить. Снять эту боль, но лишь на время. Это для Нейта Лира — настоящий подарок судьбы, и шанс на новую жизнь. Шанс, чтобы стать лучше. Лишь бы он смог этим воспользоваться. И не просрал всё, как он умел, и любил это делать.

Марк забарабанил пальцами по рулю, обитому замшей, цвета кофе с молоком, не выпуская сигарету из зубов и в задумчивости поглядывая на вход в фамильный склеп Гилфордов. Ему тяжело было признаться себе, что радость от воскрешения сестры омрачается кое-чем еще. Он вспоминал кровь с привкусом корицы… и глаза цвета эспрессо.

— Я тоже рада видеть тебя, братик! — маленькое миловидное личико Лиры просунулось в окно, когда он докуривал уже третью сигарету, и нагло вклинилось в его мрачные мысли. Марк выпустил последнее облачко яблочного дымка и погасил тлеющий окурок, просто стиснув его в ладони. Боль обожгла кожу на долю секунды, а потом он и вовсе забыл о ней.

— Боже! — воскликнул он, придавая голосу энтузиазма и выбираясь своего из Бьюика. — Ты ни капельки не изменилась! Выглядишь… отдохнувшей.

Сестра, недолго думая, заключила его в крепкие объятия. Волны медовых волос рассыпались по его плечам. Девушка задорно хихикнула, отстраняясь, и посмотрела ему в глаза. “У нее глаза матери — подумал он. — Такие же зеленые и теплые, как листва на летнем солнце”. Воспоминания нахлынули внезапно, унося его сознание на многие года назад, в прошлое.

Яркий день, ароматные цветы в графском саду, улыбка Лиримеи, еще не познавшей боль и ужас. Её звонкий смех и воздушное синее платье с множеством кружевных подъюбников. Наставления отца, чтобы сын усерднее работал на благо семьи и поместья, в котором он родился, дабы почтить благородное семейство своим праведным трудом. И запах выпечки, которую мама подавала на завтрак. Ему доставались крохи с господского стола, которые она украдкой протягивала в детские ладошки, но он и этому был рад.

Жизнь казалась прекрасной сказкой, особенно когда лучший друг подарил ему лошадь. Ту белую кобылу он назвал Снежинкой…

— Сколько прошло лет? — прошептала Лира в темноту.

— Почти двести, — ответил Нейт, незаметно оказавшийся рядом.

— Я помню всё, будто это было вчера. Но я видела вас, — она замялась, подбирая слова. Пыльное серое платье шелестело в ночной темноте, как сухой пергамент. — Не знаю как, но каждый ваш шаг, каждое решение… Спасибо! Я… рада оказаться здесь!

— Чем ты теперь хочешь… — начал было Нейт, но Марк его перебил.

— Как это, ты видела?

— Не знаю, — сестра призадумалась. — Это было, как сон. Но он был связан с вами, — она добавила — с вами двумя. Я видела всё, что вы сделали ради моего возвращения. Эта тварь, Сатинэя, получила то, что заслужила! По её милости я несколько лишних лет валялась в этом холодном гробу.

Девушка сжала кулаки и зло плюнула в сторону склепа.

Образ ведуньи из Глисона всплыл в сознании Марка. Морщинистая старуха, с лицом, изъеденным оспой. Они охотились за ней добрый десяток лет, но она всегда умудрялась ускользать от них в самый последний момент. Полувековой опыт не пропьёшь, как говориться… Неуловимая Сати, так они прозвали её между собой. У нее были координаты Угла Равновесия, но карга была упряма, как стадо ослов. Они убили всю её семью прежде, чем она наконец сдалась и открыла им это место. Оказалось, охотиться за новоодарёнными ведуньями было проще. А для Нейта — еще и веселее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

“Ты не смеешь взывать к Закону Равновесия, дрянной мальчишка! Демоны Бездны придут за тобой!” — слышал он её скрипучий голос в своей голове, даже по прошествии нескольких лет. Тогда Нейт сжёг её заживо, ведь только так можно было убить старуху.