Последний из каменщиков - Владимир Молотов

В дурака они больше не играли, но оказалось, что кроме карт, с Кешей есть о чем поболтать, оказалось, что в него "зашит" среднестатистический кругозор, а главное, он имел представление о рыбалке, что уж совсем поразило Михалыча.

На следующий день робот-бригадир даже согласился попробовать сигарету, за компанию выкурил полностью — Михалыч только щурился да хмыкал — выкурил, не моргнув глазом, не кашлянув ни разу (да ведь у него и легких-то нет!) Бывалый каменщик был доволен.

Вскоре снова заглянул Андрей.

— Как я погляжу, у вас все по-прежнему, — недовольно протянул он, присев на поддон.

— Извини, Андрюха, ничего не вышло, — виновато спрятал глаза Михалыч. — Ихний бригадир оказался гораздо круче, чем ты думал.

— Что значит, круче? Ты сделал, как мы базарили?

— Ну да. Он согласился играть, но когда я смухлевал, его операционка не зависла, как ты обещал, а он сам смухлевал в ответ, представляешь?!

— Что? Ну ни фига себе! — Андрей закатил глаза, потом насупился, заерзал. — Блин, видать, это новое поколение роботов-рабочих.

— Стало быть, так, — Михалыч повел бровью.

Помолчали.

После паузы Андрей изрек:

— Ладно, есть у нас более радикальный способ.

— Какой еще радикальный?

— Вечером узнаешь. Жди, придем с ребятами, с Горынычем, с Серым…

Пожилой каменщик пожал плечами.

Когда стемнело, они появились. Их было трое: Андрей, Горыныч и Серый.

— Здорово, Михалыч! — осклабился Серый. — Как живешь-поживаешь?

— Ничего, потихоньку, — бывалый постучал мастерком по кирпичу и отложил инструмент в сторону.

— С чем пожаловали? — спросил он, приблизившись к бывшим товарищам.

Горыныч как-то недобро поглядел на него, так что у Михалыча кошки заскреблись. "Все-таки они на меня дуются. А я что, мне ж до пенсии надо доработать".

— Да так, дело есть, — ухмыльнулся Горыныч.

Андрей загадочно молчал и косил по сторонам, как бы изучая обстановку. Роботы знай себе работали, на гостей даже внимания не обратили.

— Ну, выкладывайте.

— Ты вот что, Михалыч, — сказал Серый. — Мы сейчас этих кукол из строя выведем, чтоб нас обратно на работу взяли. А ты в сторонке постой и не мешайся, ладно?

— Подождите-подождите, — нахмурился Михалыч, — как это вы их из строя выведите?

— А вот так, — сплюнул Горыныч. — Подойдем и сбросим их вниз. Этаж-то седьмой, мало не покажется!

— Нет, ребята, не получится у вас, — тяжело вздохнул пожилой каменщик.

— Это почему? — вмешался Андрей.

— А я не дам, не по-человечески это — казенное имущество портить.

Ребята угрожающе двинулись на бывшего коллегу. Тот на всякий случай поднял лопату, кстати оказавшуюся под ногами, и, перехватив ее, как весло, закрыл своим крепким еще телом проход к роботам.

— Послушайте, мужики, у нас же все цивилизованно. Ну пойдите вы, переучитесь на операторов роботоучастка. Вы ж еще молодые, у вас все впереди. Это мне, старому, тут куковать осталось, а вам-то!

— Нет, Михалыч, не хотим мы, — они, как солдаты в строю, сделали еще шаг вперед. — А ты что ж, на нас-то с лопатой? Ай-ай-ай, мы ведь с тобой, можно сказать, не один пуд соли съели, а ты!

Бывалый каменщик устрашающе поводил лопатой, как восточный единоборец.

— Костьми лягу, а не пущу! — просипел он.

Но тут все накрылось черной пеленой.

— Итак, господа, — произнес Филипп Карлович, сидя за столом, когда в аудитории стало светло, — вам предстоит определить, кто же из действующих лиц этого киноролика на самом деле является роботом. Ибо не исключено, что некоторые актеры играли людей, искусно перевоплотившихся в роботов. Да-да, только для того, чтоб вас запутать, господа.

Лектор сделал многозначительную паузу, и, спустив очки, торжествующе обвел глазами притихших студентов.

— Хкгм, — крякнул он и продолжил, повышая голос: — А для принятия правильного решения вам необходимо вспомнить кое-что из тех часов, которые я вам тут начитал. В частности, лекцию о законах робототехники Айзека Азимова, а также о принципах строения искусственного разума… Вот мы и посмотрим, кто играл в карты, а кто внимательно слушал и записывал… И кто прогуливал.

Филипп Карлович снова посмотрел на подопечных поверх очков. Порой казалось, что очки нужны ему лишь для солидности, ведь он постоянно сдвигает их на нос и "зыркает" глазами над душкой.

В аудитории медленной волной поднимался озабоченный ропот. Потянулась первая рука.

— Ну-с, молодой человек, слушаю вас.

— Мне кажется, — неуверенно поднялся неказистый парень в яркой кофточке. — М-м, я думаю, на самом деле роботом был Михалыч, а все остальные были людьми.

— Так-так, очень интересно, это почему же? — наклонился вперед лектор.

Студенты затихли.

— Он стал защищать роботов-каменщиков от уничтожения, — ответил парень. — Он понял, что они являются людьми, и решил предотвратить их убийство, что соответствует первому закону робототехники: не причинять вред человеку. Но даже если он и не понял, что они являются людьми, то защитил их как собратьев, что соответствует третьему закону: робот должен заботиться о себе и о себе подобных.

Кроме того, времена, когда людей-рабочих заменяли на роботов, как известно, давно прошли, а сейчас мы сталкиваемся с обратным процессом: возвращения человека к облагораживающему физическому труду и утилизации всех роботов-рабочих. Я думаю, Михалыч был неким последним киборгом-каменщиком, которому для эксперимента внушили, будто он человек, и даже научили мухлевать в карты, а бригада роботов — это студенты, которые проверяли реакции Михалыча.

— Так-так, очень интересно, — повторил Филипп Карлович. — Значит, вы считаете, что фильм относится к нашему времени? Кто еще думает подобным образом?

В аудитории снова поднялся галдеж. Затем встала хорошенькая блондинка со вздернутым носиком и тонким уверенным голоском заявила:

— Филипп Карлович! Мы посовещались и решили, что всецело поддерживаем мнение Игорька. Этот ответ очень оригинален. И другого решения мы тут не видим.

Лектор вздохнул и встал из-за стола, прошелся вдоль белого экрана.

— Что ж, жаль. Очень жаль. Как это безлико — соглашаться с чужим мнением. А ведь вы учитесь на факультете робототехники, каждый из вас должен уметь мыслить неординарно.

Я должен разочаровать и нашего Игорька, и всех вас. Да, робота можно попытаться вычислить по законам робототехники. Но этого недостаточно, чтобы определить, кто есть кто. Существует нечто важное, сразу и четко отсекающее искусственный интеллект от человеческого. И это нечто — юмор. Да-да, друзья мои, юмор. Вспомните, как Михалыч заменил цементный раствор на, пардон, испражнения какой-то твари с планеты Кирдым. Можно еще допустить, что это воспоминание вписали ему в память. Но тогда почему оно кажется Михалычу смешным? А вспомните, как наш каменщик обозвал бригадира с маркировкой КШ-1? Кеша Первый! Придумать в шутку забавное прозвище. Разве робот способен на такое? Нет, и еще раз нет. Робота можно даже научить мухлевать, но привить ему интуицию и чувство юмора… Увы, друзья мои, я неоднократно указывал на это в своих лекциях, но вы, видно, пропустили мимо ушей. Таким образом, все здесь истинная правда. Михалыч был человеком и защищал роботов-каменщиков.