Пустынный волк - Михаил Андреев

Обдумав и взвесив всё, Фирес пришёл к выводу, что нет ничего лучше уже проверенного дела. Обладая нужными знакомствами, ему без проблем удалось договориться о достойной плате за сопровождение караванов через давно заметённые тропы Харджи.

На следующий день, как и было обговорено заранее, Фирес пошёл на встречу с нанимателем у лагеря близ поселения Кифт. Он выдвинулся с восточного выхода каменных ворот и побрёл к низине. Пройдя несколько километров, впереди он увидел трёх вооружённых людей, сидящих на тканевых пледах. Вокруг них ничего не было, они будто остановились посреди песков, чтобы передохнуть и продолжить пить. Они курили изящную трубку, украшенную резными символами, попеременно передавая её друг другу.

Когда Фирес приблизился, они поднялись на ноги и достали оружие.

— Стоять! — надменно крикнул один из них, натягивая стрелой тетиву лука.

Фирес остановился, недоумённо разглядывая людей.

— Чего тебе нужно? — спросил главный, всматриваясь в лицо Фиреса.

— Я пришёл насчёт работы! Харум сказал, что я должен здесь встретиться с человеком!.. — крикнул Фирес, разводя руками в стороны.

— Харум значит… Иди сюда! — приказным тоном ответил главный, опуская лук. Он дал знак остальным, чтобы они опустили оружие.

Фирес осторожно подошёл, опасаясь чего неладного.

«Не забудь, за поясницей спрятан кинжал…» — подумал Фирес, напоминая самому себе.

— Что ты знаешь о деле? — спросил главный хрипловатым голосом.

— Я всю жизнь занимался охраной караванов. Сколько себя помню, всегда это делал… — ответил Фирес, поглядывая на оружие лагеря.

— Здесь всё не так просто. Видишь ли, наш груз имеет особую ценность и о репутации Харума известно многим… Черви захотят порыться в этом сладком яблоке… Наша задача — своевременно их давить! — эмоционально выразился человек, облачённый в тёмную накидку с капюшоном. Нижняя часть его лица закрыта тёмной тканью.

— Кажется, всё понятно… — сказал Фирес, осознав, что конкретных разъяснений получить вряд ли удастся.

— Давай-ка посмотрим, что ты можешь! — сказал главный, вынимая из-за пояса тонкий клинок без рукояти с продолговатым лезвием.

Не выжидая, тот сразу же сделал замах сверху. Фирес отпрыгнул назад на несколько метров и потянулся за кинжалом, но бесконечный шквал взмахов врага мешал ему сосредоточиться. Отпрыгивая, Фирес поймал момент, и вытащил средней длины ассирийский кинжал. Это лезвие было вечным спутником и помощником Фиреса, ведь всегда, когда наступали тяжелые времена, оно его выручало. Фирес выставил лезвие на соперника, как бы предупреждая его. Человек в тёмном одеянии отдышался несколько секунд и накинулся с новыми силами на испытуемого. Он сделал быстрый выпад вперёд, выставив лезвие клинка перед собой, но Фиресу удалось увернуться в последнюю секунду. Холодная сталь порезала накидку Фиреса сбоку, но не ранила его тела. В тот же момент Фирес поднял левую руку и быстро взял подмышку атакующую руку врага. Другой рукой Фирес прислонил лезвие кинжала к животу нападавшего.

— Ладно, хватит… — сказал главный, испуганно глядя в глаза Фиреса.

Фирес отпустил его и убрал кинжал за пояс.

— Ты показал, что достоин уважения. Битва у тебя в крови, сын пустыни. Теперь я скажу своё имя. Я Фарид, ассасин и правая рука Харума. Мы можем на тебя рассчитывать, а значит, заплатим тебе деньги, когда груз будет на месте — сказал Фарид, отряхивая свою накидку.

«Ассасины… похоже, я теперь понимаю, почему он согласился заплатить мне настолько много. Не знаю, что там за груз, но явно одно — это дело темнее ночи» — подумал Фирес, оглядывая мрачные лица людей Фарида.

— Выступаем завтра. Путь начнётся с деревни Кифт. Дальше мы последуем в Гра, остановимся там на пару дней и выдвинемся в Тропик. Через какое-то время отправимся в тихое место недалеко от Тропика, где ты получишь свои пятьдесят золотых — объяснил Фарид, убирая клинок за пояс.

— В тихое место? А разве мы не можем разойтись в Тропике? Там ведь конечный пункт? — спросил Фирес, внимательно глядя на наёмника.

— Не задавай глупых вопросов, парень. Всё, что нужно, ты уже знаешь. Завтра на рассвете будь на этом месте, я тебя встречу… — коротко ответил Фарид.

Фирес стоял молча, глядя, как уходят вдаль несловоохотливые ассасины.

«Пусть такие люди редко поступают по совести, но зато они знают ценность слов…» — подумал Фирес, медленно направляясь в поселение.

Он шёл, нехотя волоча ноги через горячий песок.

«Наверно, это неправильно, связываться с ассасинами… но какие деньги они мне предложили! С помощью такой суммы я смогу прокормить десять, нет, двадцать голов! Да и от меня не требуется никаких злодеяний, только защищать караван…» — подумал Фирес, наполняясь сомнениями.

Проведя ночь в раздумьях, он встал до первых лучей солнца и вышел на улицу с сумкой. Немного отойдя от деревни, его взору предстал бескрайний океан желто-золотистых частичек песка, над которым, словно его злое отражение, воцарилось тёмно-багровое небо.

***

Прибыв к месту, он увидел, что Фарид уже его ждёт.

— Пошли — сказал Фарид, дождавшись, пока Фирес подойдёт поближе.

— И тебе привет… — ответил Фирес, ожидая некой сговорчивости от собеседника.

Вместе они прошли несколько крутых песчаных холмов, за которыми уже вовсю мельтешили рабы, таская увесистые бурдюки и мешки. На всё это дело со стороны смотрело с десяток человек охраны, безразлично покуривая трубки.

— Что они носят? — любопытно спросил Фирес.

— Тебе это знать не обязательно, ты знаешь своё дело… — хрипло ответил Фарид, не сводя взгляда с каравана.

Подойдя к наёмникам, Фарид оглядел тягловых животных с нагруженными грузами.

— Всё готово? — спросил он одного из следящих за рабами наёмника.

— Через несколько минут можем выдвигаться, господин — ответил наёмник, окутанный в пустынного цвета накидку.

Фарид немного повременил, о чём-то думая, и подошёл к Фиресу:

— Ты пойдешь в конце каравана. Когда нужно, подгоняй рабов, следи за тем, чтобы они не сбежали, и смотри за тем, чтобы никто ничего не украл. При необходимости убивай особо прытких беглецов, сынов трусости — объяснил Фарид, давая указания Фиресу.

— Может, обойдемся без убийства рабов? — спросил Фирес, не имея никакого желания причинять боль рабам.

— Это