Обнажённый Бог: Феномен - Питер Гамильтон

Флегматично улыбнувшись, Сара обвела глазами присутствующих.

— Как думаешь, сколько медалей дадут каждому?

— Ох, — заворчал Лайол. — Сколько бы ни дали, получим мы их посмертно. Кажется, на одном из фрегатов догадались, что наш двигатель, работающий на антивеществе, чуть более радиоактивен, чем им бы того хотелось.

— Замечательно, — пробормотала она.

Монике Фолькс такие разговоры были не по душе. Если Конфедерация не ошибалась, антивещество использовали исключительно корабли Организации. Брать Мзу на Транквиллити она не хотела, да и прения на Трафальгаре заканчивать не собиралась. В дискуссии, последовавшей за исчезновением Транквиллити, на решающий голос не рассчитывала. Спор с Самуэлем закончился, как только они повстречались с «Бизлингом».

Тогда по настоянию Калверта Первый адмирал стал главным арбитром, решавшим, что следует делать с Мзу, Адулом и им самим. Самуэль согласился, а ей не удалось выдвинуть разумный контраргумент. Молча признала, что, возможно, единственной защитой против создания новых алхимиков является подписание главными сторонами соглашения по эмбарго. Такой документ, в конце концов, можно было распространить и на антивещество.

Как бы она ни тревожилась, в девяноста процентах случаев решение было не за ней. Единственное, что ей удавалось, — это контролировать Мзу, не позволяя нарушить технологию.

Взглянув на молчаливого Самуэля, Моника помрачнела. Лоб эдениста прорезала глубокая вертикальная складка, лицевые мышцы напряглись. Моника мысленно произнесла маленькую молитву собственного сочинения, присовокупив ее к неслышному бормотанию — родственному обмену мыслями, вихрившемуся возле «Леди Макбет». В молитве она просила даровать космофлоту терпимость и просветление.

Комитет стратегической обороны Трафальгара предложил Джошуа оставаться на месте, отказавшись, однако, предоставить ему посадочные данные, пока его статус не будет подтвержден. Патрульные корабли аварийной зоны осторожно приблизились к «Леди Макбет» на расстояние в сто километров и заняли наблюдательную позицию. Радары продолжали работать.

Адмирал Лалвани лично поговорила с Самуэлем. И не удержалась от недоверчивого возгласа, когда он рассказал о том, что случилось. Приняв во внимание то, что на «Леди Макбет» находилась не только Мзу с другими специалистами, разбиравшимися в действии Алхимика, но также и некоторое количество антивещества, решение о том, разрешать ли кораблю причалить к доку, принадлежало самому Первому адмиралу. Прошли еще двадцать минут, и Джошуа получил наконец-то добро от комитета. Им предоставили причал в северном космопорту астероида.

— И, Джошуа, — серьезно попросил Самуэль, — не отклоняйся, пожалуйста, в сторону.

На полет до Трафальгара ушло восемьдесят минут. На причале их ожидали специалисты в области технологии получения антивещества. Похоже, их было не меньше, чем морпехов. В толпе выделялись одетые в форму офицеры разведки флота.

Сказать, что их взяли приступом, было бы неверно. Личное оружие по-прежнему оттягивало кобуру, но коды запечатанных ноль-тау пришлось сообщить. Ячейки открыли, и полные недоумения арестанты сошли с корабля. Последовал чрезвычайно тщательный личный досмотр, и разведчики с непроницаемыми лицами провели всех вновь прибывших в бараки, расположенные в глубине астероида. Джошуа, Эшли и Лайола разместили в комнатах, которые сделали бы честь любому четырехзвездочному отелю.

— Ну что ж, — сказал Лайол, как только двери за ними закрылись. — Вот мы и в тюрьме по обвинению в провозе антивещества, и все благодаря секретной полиции, ни разу в жизни не слыхавшей о гражданских правах. А после смерти нас уже пригласит Аль Капоне для спокойной беседы, — он открыл бар из вишневого дерева и улыбнулся: стоявшие там бутылки потрясали воображение. — Ну а после этого хуже не будет.

— Ты забыл о захваченном Транквиллити, — проворчал Эшли. Лайол в ответ виновато качнул бутылкой.

Джошуа, проигнорировав роскошь обстановки, шлепнулся в мягкое кожаное кресло.

— Хуже, возможно, тебе вообще не будет. Запомни, я знаю, что делает Алхимик и как он это делает. Меня они не выпустят.

— Может, ты и знаешь, что он делает, — вступил в разговор Эшли. — Но при всем моем к тебе уважении, капитан, не думаю, что ты можешь подсказать кому-нибудь технические детали, необходимые для создания еще одного Алхимика.

— Одного намека будет достаточно, — пробормотал Джошуа. — Одно небрежно брошенное слово, и ученые пойдут в верном направлении.

— Да брось переживать, Джош. Для Конфедерации это пройденный этап. К тому же флот нам сильно задолжал, и эденисты, и королевство Кулу. Мы вытащили их задницы из огня. Ты снова полетишь на «Леди Макбет».

— Знаешь, что бы я сделал, окажись я на месте Первого адмирала? Посадил бы себя в ноль-тау до конца жизни.

— Я не позволю им так поступить со своим маленьким братом.

Джошуа заложил руки за голову и улыбнулся Лайолу.

— А вслед за этим посадил бы рядом с собой тебя.

В сумеречном небе сверкали планеты. Джей видела, по меньшей мере, пятнадцать, вытянувшихся перед глазами яркой дугой. Ближайшая казалась чуть меньше земной Луны. Должно быть, оттого, — решила девочка, — что она очень далеко отсюда. Она была похожа на любую другую планету Конфедерации: тут тебе и голубые океаны, и зеленые континенты, и толстые слои белых облаков, окутавшие сферу. Единственная разница — огни. Города, более крупные, чем города Земли прошлых столетий, так и переливались. Ночные облака чуть приглушали городскую радугу и отливавшие перламутровым блеском океаны.

Джей, подогнув ноги, уселась на пятки и восторженно уставилась в волшебное небо. Пространство, в котором она находилась, огибала высокая стена. Должно быть, там, дальше, были еще планеты, но стена заслоняла обзор и не давала увидеть линию горизонта. Звезда в ожерелье обитаемых планет! Да чтобы создать такое ожерелье, нужны тысячи планет. Покопавшись в дидактической памяти, Джей не обнаружила упоминания о солнечной системе, в которой было бы столько планет, даже если бы причислила к ним луны газовых гигантов.

— Подруга Джей. В безопасности. Счастье.

Джей моргнула и оторвалась от неба. К ней спешила Хейл. Как всегда, в моменты возбуждения у детеныша киинт нарушалась координация. С каждым шагом ноги ее заплетались все сильнее. Джей невольно улыбнулась, глядя на ковыляющую подружку. Улыбка сошла с лица, стоило ей приглядеться к окружавшей ее обстановке.

Она находилась на площадке, похожей на арену, на гладком, как мрамор, эбеновом полу. Диаметр арены составлял метров двести, а окружавшая ее стена поднималась метров на тридцать. Все сооружение накрывал прозрачный купол. В стене через равные промежутки шли горизонтальные проемы — окна, а за ними — ярко освещенные комнаты. Мебелью там, кажется, служили большие кубы основных цветов. По комнатам ходили взрослые киинты, хотя большинство их, забросив свои занятия, остановились и уставились на Джей.

Хейл набросилась на нее. Полусформированные щупальца взволнованно шевелились. Джей схватила два из них и ощутила, как бешено бьется пульс детеныша.

— Хейл! Уж не ты ли это сделала?

Двое взрослых киинтов шли к ним по эбеновому полу. Джей узнала их — Нанг и Лиерия. За ними откуда ни возьмись выскочила черная звезда, превратившаяся за долю секунды в шар диаметром метров в пятнадцать. Нижней своей частью шар коснулся пола, и оттуда вышел еще один взрослый киинт. Джей застыла от удивления. Это же прыжок ЗТТ, осуществленный без космического корабля. Она опять заглянула в дидактическую память, стараясь почерпнуть в ней сведения о киинтах.

— Да, это я, — созналась Хейл. Руки-щупальца лихорадочно задергались, и Джей крепче прижала их к себе, стараясь успокоить детеныша. — Только нам назначено спасать, когда смертельная опасность. Я тебя взять в предназначение. Против родителей. Очень стыдно. Непонятно, — Хейл повернула голову к родителям. — Почему одобрять смерть? Много хороших друзей везде.

— Мы не одобряем.

Джей тревожно глянула на взрослых киинтов и притиснула к себе Хейл. Придав щупальцу плоскую форму, Нанг нежно прижал его к спине дочери. Маленькая киинт тут же успокоилась, ощутив родительскую ласку. Джей показалось, что, кроме физического контакта, они обменялись и мысленным диалогом, сочувственным и спокойным.

— Почему мы не помогли? — спросила Хейл.

— Нам нельзя вмешиваться в раннюю историю других видов. Они пока находятся в процессе эволюции. Ты должна знать и соблюдать этот закон превыше всего. Закон, однако, не запрещает нам горевать об этой трагедии.

Джей почувствовала, что последние слова обращены к ней.