Когда Солнце было богом - Зенон Косидовский

Уцелевшие части дворца стояли еще многие века. Какое-то время там находилась резиденция халифов ислама, затем начались опустошительные набеги монголов и турок, и от дворца остались только развалины. Руины незаметно покрылись скупой растительностью, на них паслись овцы арабских пастухов. О происхождении их совершенно забыли, и только в XVII в. Пьетро делла Балле своим открытием напомнил Европе о былом великолепии Персеполя.

Итальянский путешественник вряд ли понимал, какую сокровищницу представляют собой горизонтальные и вертикальные черточки, скрывающие обширные сведения о цивилизациях,щумеровэ вавилонян, ассирийцев и других народов Ближнего Эостока, однако безусловной его заслугой является то, что он первым привез в Европу образцы клинописи и, вопреки мнению многих ученых, увидел в черточках древнейшие письмена, а не затейливый орнамент. Вот почему его имя навсегда сохранилось в истории археологии.

В первые годы XIX в. в немецком университетском городе Геттингене жил учитель греческого и латинского языков местного лицея Георг Фридрих Гротефенд. Учителя считали человеком немного странным, потому что любимым его занятием было решение всевозможных шарад и ребусов, в чем он проявлял необыкновенную смекалку и быстроту ориентации. Друзья и знакомые специально выискивали для него сногсшибательные задачи, но ни разу Гротефенд не дал посадить себя в калошу.

В 1802 г. в руки любителя головоломок попал один текст из Персеполя, над расшифровкой которого безуспешно бились многие ученые. Загадочные клинообразные значки заинтриговали его настолько, что не давали спать по ночам. Сидя однажды в баре, где он обычно проводил вечера за кружкой пива в кругу приятелей, Гротефенд сказал им не без хвастовства, что сумеет прочесть клинообразные письмена.

Друзья приняли это заявление с веселым недоверием. Клинопись в то время являлась самой модной научной проблемой, и всем было известно, какую непреодолимую трудность представляет собой ее расшифровка. Некоторые ученые вообще не верили в успех.

Во второй половине XVIII в. в Персеполь отправился датский ученый Карстен Нибур; он срисовал множество клинообразных значков, но не сумел прочесть ни одного слова. Не повезло также немцу Тихсену и датчанину Мюнтеру, хотя они и сделали немало правильных догадок.

Поэтому нечего удивляться, что в баре над Гротефендом стали подшучивать и подсмеиваться. Все знали о его способностях» но ведь слишком большая разница между решением невинного ребуса и дешифровкой клинописи, над которой ломали головы крупнейшие специалисты. Насмешки задели Гротефенда за живое. Учитель предложил пари, и оно было охотно принято.

Приступив к трудному делу, Гротефенд заметил, что персе-польская надпись заметно делится на три столбца. Может быть, надпись трехъязычна? Благодаря чтению произведений древних писателей, Гротефенд знал историю древнеперсидского государства; ему было известно, что около 540 г. до н. э. царь персов Кир захватил Вавилонское государство. А так как надпись исходит из Персеполя, то отсюда следует, что одна из трех колонок наверняка содержит текст на древнеперсидском языке. Но какая? Гротефенд рассуждал следующим образом: персидский язык - язык народа-победителя, логично поэтому предположить, что он занимает центральное место. Таким центральным местом является, по-видимому, средняя колонка. А боковые колонки? Возможно, они содержат перевод на языки двух самых многочисленных побежденных народов.

Приняв эту изумительно простую и одновременно остроумную гипотезу, Гротефенд пригляделся внимательнее к клинообразным знакам средней колонки. Неожиданно он заметил одну очень характерную деталь, за которую и ухватился. Среди клинообразных знаков дважды повторялась одна и та же группа или комбинация черточек, отделенная косой чертой, а следовательно, обозначающая целое слово. С присущей ему сообра зительностью он пришел к мысли, что текст сообщает о какой-то династической преемственности в персидском царском доме и что обе идентичные комбинации знаков могут ориентировочно обозначать царский титул. Согласно такому предположению, текст представлялся бы следующим образом: царь - имя царя - неизвестное слово А - царь - имя царя - неизвестное слово А - неизвестное слово Б.

Значение неизвестного слова А напрашивалось само собой. Несомненно, группа клинообразных знаков, обозначенная литерой А, передает слово «сын». Пополненный таким образом текст выглядел так: царь - имя царя - сын царя - имя царя - сын - неизвестное слово Б.

Отсутствие царского титула в последней части предложения (перед неизвестным словом Б) доставило много хлопот. Гипотеза, будто бы текст перечислял очередных царей одной династии, казалась поколебленной. Но Гротефенд не дал сбить себя с толку. Рассуждал он таким образом: если неизвестное слово Б, безусловно, имя какого-то перса, не снабжено царским титулом, как два предыдущие имени, то можно сделать вывод:

а) что человек, который носил это имя, не был царем;

б) что он должен был находиться в родстве с обоими царями, раз уже оказался в их обществе;

в) что, как об этом свидетельствует дважды повторяемое слово «сын», был их отцом и дедом.

В таком случае текст бы звучал: царь - имя царя - сын - царь - имя царя - сын - имя перса.

Гротефенд чувствовал, что находится на верном пути. Если бы ему удалось найти в истории персидских царей такую династическую ситуацию, когда какой-то перс, не будучи царем, имел бы, однако, сына и внука, которые вступили на трон, - в таком случае вопрос был бы решен. Тогда непрочитанные группы клинообразных знаков Гротефенд соответственно заменил бы историческими именами.

Учитель начал рыться в текстах древних историков и наткнулся на нужные имена. Так, персидский князь Гистасп имел сына Дария, персидского царя с 521 по 486 г. до н. э. Его внук и сын Дария, Ксеркс, известный тем, что пытался захватить Грецию, правил с 486 по 465 г. до н. э. Текст окончательно звучал: царь Ксеркс, сын царя Дария, сына Гистаспа.

Однако все обстояло не так просто, как кажется. Дело в том, что имена царей Гротефенд почерпнул из Геродота, где они даны в греческом звучании. Для определения фонетического звучания каждого отдельного клинообразного знака ему требовалось знать царские имена в их подлинном древнеперсидском звучании. Ключ к этой загадке Гротефенд искал в тексте Авесты - священном писании персов, язык которого довольно близок древнеперсидскому.

Несмотря на то что имя Гистапа встречалось там в нескольких вариантах (Гошап, Кистап, Густасп, Витасп), он сумел путем необыкновенно сложных умозаключений расшифровать девять алфавитных знаков клинописи древних персов. Лишь спустя 34 года, т. е. в 1836 г., немец Лассен, француз Бюрнуф и англичанин Роулинсон окончательно дешифровали алфавит.

На английском парусном судне, курсировавшем между Великобританией и Индией, служил корабельным юнгой Генри Фредерик Роулинсон. Смышленый подросток держал ушки на макушке, когда пассажиры, греясь на солнышке, рассказывали друг другу чудеса о странах Индостана, куда они направлялись как купцы и чиновники. Под впечатлением этих экзотических рассказов Роулинсон начал мечтать о путешествиях и приключениях. Морская служба показалась ему вдруг неволей, и он теперь ждал только случая, чтобы бросить ее.

Вовремя одного из рейсов он приглянулся губернатору Бомбея сэру Джону Малькольму, который предложил ему вступить в один из военных отрядов Ост-Индской компании. Роулинсон с радостью согласился, и в 1826 г., 16 лет от роду, перешел на службу в это пользующееся дурной славой акционерное общество, хоторое получало баснословные прибыли за счет ограбления Индии и эксплуатации индийского народа.

Роулинсон, видимо, сумел выслужиться перед своими хозяевами, ибо вскоре получил офицерские эполеты, а в 1833 г. он уже майор и занимает должность инструктора персидской армии.

Спустя шесть лет английское правительство назначает Роулинсона политическим агентом в Афганистане. В последующие годы он поочередно - консул в Багдаде, член британского парламента и, наконец, посол при дворе персидского царя в Тегеране.

От скромного юнги до дипломатического представителя великой державы - это карьера необычная. Чем же объясняется головокружительный успех Роулинсона? Сегодня мы знаем, что он являлся асом английской разведки. В его руках были сосредоточены нити всех политических интриг Ближнего и Среднего Востока. Верный слуга британского империализма, он подстрекал азиатские народности и племена против России, сеял вражду между персами и афганцами, замышлял даже заговор против персидского правительства, хотя и находился на его содержании в качестве военного инструктора.