Пария - Дэн Абнетт

В моей комнате было зеркало, маленькое ручное зеркальце в деревянной оправе. Оно не показывало никаких скрытых вещей, и мне оно нравилось гораздо больше, потому что в нем я видела только себя. Думаю, менторы конфисковали бы эту вещицу, если б узнали о ее существовании. Единственными зеркалами, которыми нам позволяли пользоваться, был тот монокль в верхней комнате и старинные, с серебряной амальгамой, зеркала в полный рост, которые стояли в гардеробной.

В общем, мое зеркальце было единственным, которому я могла полностью доверять. В нем я могла видеть свое лицо. Я видела черные, до плеч, волосы и симпатичный нос. У меня симпатичный нос, нос с характером. Мои губы нельзя назвать полными, или чувственными, как у каких-нибудь напудренных мамзелей, которых любят рисовать на романтических портретах — но у меня подвижный и выразительный рот, особенно привлекательно он выглядит, если уголки подняты вверх, или опущены вниз. Я тщательно изучила эти выражения в зеркале, так что, знаю, о чем говорю. От моего хмурого или неодобрительного взгляда люди иногда впадают в тревогу и рассыпаются в извинениях. Моя улыбка способна очаровать — особенно если я улыбаюсь широко и не прячу зубы. У меня темные, довольно большие глаза.

Я была высокой, выше Корлама или ментора Мерлиса, почти такой же высокой, как Мэм Мордаунт, которую я, пока росла, считала настоящей дылдой, и всегда отличалась худощавым телосложением, потому что следила за своей физической формой. Будучи Бетой Биквин, я никогда не задумывалась о том, находят ли меня привлекательной мужчины, или женщины — да это было и неважно, поэтому я никогда не пыталась проверить свою привлекательность. Зато я отлично знала, что могу быть привлекательной как для мужчин, так и для женщин, не будучи Бетой Биквин — и это было действительно полезно.

Зона Дня была школой. Ордос основал ее в Королеве Мэб много лет назад, планируя сделать ее местом, где проводится незаметное обучение для особенных людей. Я уверена, есть и другие такие же школы в других городах или других мирах. Они просто обязаны быть, не так ли?

Это не была школа в полном смысле этого слова, такая, как Схола Орбус. Там был дом для подкидышей, в задачи которого входило одевать и кормить этих беспризорников за счет города, учить их грамоте, счету и необходимому минимуму церковных текстов Экклезиархии. Чтобы попасть в Схолу Орбус достаточно было остаться сиротой.

Чтобы учиться в Зоне Дня, нужно было, чтобы тебя выбрали. Обычно мы поступали по одному, никогда больше двоих из каждой партии подкидышей. Не помню, чтобы у нас когда-то было больше двадцати учеников.

Похоже, когда-то Зона Дня была чем-то вроде театра — в зале, который мы использовали в качестве столовой, сохранились остатки сцены, с этой сцены в подвал вело несколько люков, а в самом подвале были запасники для хранения всякой технической всячины вроде прожекторов, задников и подъемников. Славное театральное прошлое здания объясняло, почему гардеробная под завязку набита костюмами и прочим реквизитом.

Но теперь это такой же театр, как я была сироткой, или уличным посыльным, или горничной богатой мамзели, или помощницей рубрикатора, или подручной портового торговца — или кем-то еще, чьи роли мне приходилось играть.

Но я думаю, что первоначально это здание было храмом. Тайным храмом, построенным для отправления одного из старых культов, которые исповедовали в Королеве Мэб; возможно, его постройку спонсировал богатый торговец или землевладелец, который нашел альтернативу официальному культу Императора. Это было еще до войны.

На эту мысль меня навело название. Зона Дня. Я изучала тексты Старой Терры, точнее — Древней Терры, труды, которые были собраны в библиотеке Зоны. Некоторые из них относились к доимперским временам и датировались временем Великого Крестового Похода, Унификации, и даже Древней Ночи и Эпохи Технологий. Часто они были написаны на языке тех эпох, так что, я довольно быстро разобралась с Древней Франкой в степени, достаточной, чтобы читать тексты на этом языке. У меня способности к языкам. Думаю, это связано с образным мышлением. И именно по этой причине я пишу на анграбике — разговорном уличном жаргоне Королевы Мэб, а не на низком готике; сейчас почти никто не знает анграбик, поэтому немногие из тех, кто найдет этот текст, смогут прочесть его.

Так или иначе, я упомянула в разговоре с ментором Мерлисом, который был хранителем библиотеки и считался самым эрудированным среди менторов, что название Зона Дня вполне могло быть искаженным maison dieu, что на Древней Франке означало «дом божий».

Ментор Мерлис был не особенно стар — но казался хилым до полупрозрачности. Большую часть времени он проводил в экзоскелете, хотя, кажется, мог стоять самостоятельно. Вряд ли он был старше меня более чем на десять лет. У него было по-настоящему образное мышление, которое он использовал на всю катушку, так что я с моими способностями просто нервно курила в углу от чувства собственной неполноценности. Он изучал все, что видел. Его голова была набита информацией, которую он молниеносно собирал и так же молниеносно выдавал, когда была необходимость. Иногда я думала, что его ум — причина телесной немощи, потому что обработка такого огромного количества информации требовала такого количества умственных сил и знаний, что это отнимало у тела все силы.

Когда я сказала ему о моих предположениях, он улыбнулся этим мыслям и кивнул.

— Тут точно нет никакой зоны, Бета, — произнес он.

Время показало, что он ошибался — но не так, как можно было предположить.

Этот театр, или чей-то-там дом, или чем бы он ни был, построили из камня на вершине холма в Хайгейте, обратив фасадом к северо-востоку, и оконные стекла на этой стороне здания, постоянно казались закопченными от слоя серой пустынной пыли, которую несло от Сандерленда. Кислота и другие природные напасти изъязвляли камень и отщипывали куски кровли. Некоторые части знания были непригодны для жизни. Капли дождя и лунный свет проникали в дыры в потолке. Коридоры и полы были волглыми от дождей, запах в них стоял, как в старом чулане. Если когда-то это был храм, то, возможно, строители, возводившие его, построили и здание, где сейчас располагалась Схола Орбус — думаю, когда-то там было что-то вроде семинарии. Здание приюта располагалось на западе и севере, венчая гребень Хайтейтского холма и противостоя темной угрозе Гор. Оно прикрывало северную сторону Зоны Дня, защищая от холодных зим, которые с каждым годом продвигались на юг все дальше.

Здания подпирали друг друга своими каменными колоннами и переходили одно в другое. В некоторых местах — таких, как внутренние дворики или переходы — было видно, где раньше были стены; потом их снесли. Кроме того, их соединяло множество тайных переходов, любознательные школяры случалось, занимались их поисками после отбоя. Благодаря общему чердаку и подвалу, достроенным сравнительно недавно, почти невозможно было понять, где заканчивается одно здание и начинается другое.