Случай из практики. Том 2 - Кира Измайлова

– Вы все-таки попытайтесь, – попросила я.

– Если в двух словах, то это, как я уже сказал, неразумная бестелесная сущность, обладающая огромным разрушительным потенциалом, – подумав, произнес Гарреш. – Все, что она может сделать, освободившись от кокона, – это уничтожить того, кто первым ей подвернется. В данном случае это была пробуждающаяся древняя тварь.

– И куда потом подевалась эта… сущность? – подозрительно спросила я. – Не хотите же вы сказать, что она теперь неуправляемо носится по тамошней округе?

– Нет, конечно, – ответил Гарреш. – Основной недостаток этого существа, – а может быть, как раз достоинство, – это, как я уже сказал, отсутствие даже зачатков разума. Оно уничтожает противника и при этом полностью истощает себя. И тут же гибнет, конечно. Так что не волнуйтесь, Лесу и его обитателям эта сущность не угрожает.

– Вы сказали – «оружие»? – насторожилась я. – Это ваше изобретение?

– Нет. – Гаррешу явно не хотелось говорить об этом, но, видимо, он решил, что начав, нужно договаривать до конца. – Это человеческая придумка.

– Я никогда о таком не слышала, – призналась я.

– Вы и не могли об этом слышать, – по-прежнему невесело ответил Гарреш. – Это было слишком давно. А подобных… коконов сохранилось всего ничего, один случайно оказался в нашей семейной сокровищнице, теперь сложно сказать, каким образом.

Я призадумалась. Оружие такой разрушительной силы – старинное человеческое изобретение? Если это однажды было сделано, а затем знание оказалось утрачено, то почему никто до сих пор не повторил этого, как случалось со многими другими боевыми приемами и заклинаниями? Неужто не додумались? Кто знает… У магов древности в арсенале имелось много такого, о чем лучше не вспоминать, если уж говорить честно. Но меня больше интересовал другой вопрос.

– Гарреш, если вы говорите, что вскрыть кокон может только невероятной силы энергетический поток, – а я ведь была там, я видела, какой именно! – то, надо думать, запечатать его можно с помощью не меньшей силы, не так ли? Но ни один из ныне действующих магов не выдаст такого импульса, если только они будут работать сообща, но и в этом случае сомневаюсь!

– Вы сами ответили на свой вопрос, Флоссия, – произнес Гарреш. – Вы сказали «из ныне действующих магов», верно?

– Ах да… – Я потерла переносицу. О том, что мы, нынешнее поколение, в подметки не годимся тем магам, что способны были, если судить по легендам, двигать горы и поворачивать реки вспять одним взглядом (и зачем это проделывать, скажите на милость?), я слышала неоднократно.

Хорошо. История обрела некоторую ясность. Из всего вышеизложенного я могла сделать только один вывод: мне невероятно повезло в том, что я, во-первых, повстречала Гарреша, а во-вторых, он отдал мне этот самый завалявшийся в его сокровищнице с незапамятных времен «кокон». В противном случае от меня осталось бы мокрое пятно на скалах, а что произошло бы с остальным миром… Боюсь, после моей кончины меня бы это уже не волновало.

– Флоссия, простите меня за эти слова, – произнес Гарреш, – но, с моей точки зрения, тот факт, что у людей не осталось чересчур сильных магов, не может не радовать.

– Я вас прекрасно понимаю, – усмехнулась я, – так что можете не извиняться.

Даже и сейчас хороший боевой маг вполне может потягаться с драконом один на один. Что же вытворяли наши предки, способные на все те воспетые в легендах подвиги (а именно: поворот рек, передвигание гор с места на место и прочие бессмысленные деяния), даже представить страшно. Удивительно, что драконы вообще ухитрились выжить в таких чудовищных условиях!

– Благодарю, Флоссия, – вздохнул Гарреш. – Но, увы, у любой монеты две стороны. Сильных магов не осталось, и перед чем-нибудь вроде вашей твари из Леса люди совершенно беззащитны, просто потому что не понимают, с чем столкнулись и как с этим бороться.

– О да… – хмыкнула я. – А любопытно все же, куда все делось. Я слышала, это связывают с тем, что магия постепенно иссякает…

– Магия не может иссякнуть, – рассмеялся Гарреш, будто я сказала нечто невозможно смешное. – Это ведь неотъемлемая часть нашего мира. Нет, Флоссия, разговоры о том, что она иссякает, – это байки для обывателей, не более того.

– Вот как? – приподняла я бровь. Это уже было интересно! – Но если так, как объяснить тот факт, что каждое последующее поколение магов, за редким исключением, слабее предыдущего?

– А кто сказал вам, Флоссия, что это следующее поколение в самом деле слабее? – поинтересовался Гарреш. – Каким образом можно измерить способности ваших магов? И, кстати, что вы скажете о потомственных магах?

– Могу сказать лишь то, что знаю: магические способности передаются по наследству, иногда дети оказываются сильнее родителей, – ответила я. – Но ведь беда в том, что дети у магов рождаются не так уж часто. К чему вы клоните, Гарреш, скажите прямо!

Гарреш сдержанно усмехнулся. Похоже, моя нетерпеливость его забавляла.

– Я ведь уже сказал, Флоссия, – произнес он, – задайтесь вопросом: кто определяет, что молодые маги слабее своих предшественников? Кто и как?

– Но это ведь видно и так, – ответила я, нахмурившись. – Им недоступно многое из того, что делали буквально сто лет назад. Повторить некоторые вещи они не в силах, и…

– Однако вы, как я вижу, вполне способны повторить все то, что делали ваш дед и прадед, и, думаю, не ошибусь, если скажу, что вы способны на большее, – прищурился Гарреш.

– Исключения только подтверждают правило, – дернула я плечом. – Ведь остальные…

– Остальные в большинстве своем – не потомственные маги, – мягко произнес Гарреш. – Вы хорошо знаете, как поставлен процесс их обучения?

– Только в общих чертах, – ответила я. – Я слышала, Коллегия ищет детей, обладающих хотя бы зачатками магических способностей, по всем странам, на которые распространяется ее влияние. Обучение… у них есть свои учебные заведения. Я там не бывала, разумеется, со мной занимался дед.

– Вам не кажется, что вы можете сами ответить на свои вопросы? – поинтересовался Гарреш. По-моему, он откровенно забавлялся.

– Вы хотите сказать… – медленно начала я. – Вы хотите сказать, что молодые маги не способны на нечто существенное потому, что их этому не учат?..

– Я бы не был столь категоричен, – поднял руку Гарреш. – Учат, разумеется… необходимому минимуму. А ведь у каждого заклинания есть столько нюансов, что дойти до них своим умом сможет только гений! Гениями же в массе своей молодые маги отнюдь не являются…

– Верно… – Я встряхнула головой, припомнив, как дед вдалбливал мне особенности использования одного замысловатого заклятия. Что-то из этого придумал еще прапрадед, прадед усовершенствовал, а дед так и вовсе нашел еще несколько оригинальных ходов…

– И, кстати, вспомните, Флоссия, давно ли среди разработок Коллегии появлялось что-то по-настоящему интересное? – добавил вдруг Гарреш.

– Я и не упомню, – с досадой ответила я. Не так давно, зимой, кажется, я думала об этом. – Редкостная ерунда у них получается, не понимаю, к чему тратить на это время! Недавно довелось мне повстречаться с одним знакомым, тот тоже жаловался: ни одного нового боевого заклинания за последние семь лет… – Я осеклась. – Гарреш! Что вы хотите этим сказать? Что Коллегия…

– Я сказал все, что хотел, – улыбнулся Гарреш. – Полагаю, вам нужно над этим поразмыслить?

– Да, пожалуй… – пробормотала я. Думать над этим следовало долго и основательно, к тому же у меня определенно не хватало фактов, а на их сбор могло потребоваться некоторое время… – Задали вы мне задачку!

– Это ваша работа – отгадывать загадки, не так ли?

– О да! – усмехнулась я. – Только загадки эти становятся все более глобальными… Хорошо, Гарреш! Я, кажется, поняла, на что вы намекаете… Надеюсь, вы не откажетесь еще раз встретиться со мной, когда у меня сложится более-менее четкая картина происходящего?

– Разумеется, – кивнул он.

– Что ж… – вздохнула я. – Вернемся тогда к той твари из Леса… Что же это все-таки было?

– Трудно сказать, – пожал плечами Гарреш. – В прежние времена в мире было много удивительных созданий, не всегда дружелюбно настроенных, правда.

– Они и по сию пору встречаются, – заметила я. – Взять вас, например, не сочтите за оскорбление.

– Ну что вы, это чистая правда, – улыбнулся Гарреш. – Но по сравнению с некоторыми тварями древних времен мы – безобиднейшие и невиннейшие существа, поверьте, Флоссия.

– Охотно верю, – передернулась я.

Гарреш задумался:

– Флоссия, скажите еще раз, как звали хозяина Замка-над-Лесом?

– Рейе Фейна, – ответила я. – Вергер Фейна.

– Фейна… – Гарреш задумчиво почесал подбородок. – Уж не сокращение ли это от Фейнарисс?

– Кто это? – удивилась я.

– Был такой знатный человек, – усмехнулся Гарреш. – Рист Фейнарисс. Не полноценный маг, но со склонностями к этому ремеслу. Он, Флоссия, был приверженцем одного очень неприятного культа, из тех, что требует жертвоприношений. В этом вы были правы…