Доченька. Там, на неведомых дорожках (СИ) - Шторм Наташа

─ Эх, Агеева! Вот сдам тебя за миллиард долларов, и на Таити!

Я тоже смеялась, зная, что главный редактор ни за что не сдаст местного Робина Гуда жестоким властям.

Я была такой же принципиальной, и моя принципиальность граничила с глупостью. Вот взяла бы тогда миллионов десять, и было бы, на что избушку себе купить в той самой чаще.

– Эй, Агеева, ты на проводе?

– Пока на лавке.

Славка рассмеялся.

– Вешаться собралась? Не стоит. У меня вариант кайфовый есть.

Я не знала, с чего мой друг решил, что ни сегодня, так завтра, по мою душу в крохотный Первореченск примчится толпа киллеров, нанятых губернатором области, но и такой вариант имел место быть. Да, статья получилась убойной. Оставалось передать компромат в прокуратуру и дать делу ход. Все махинации уважаемого господина Лебзина подтверждались документами. Хотя нет, не все, только та малая толика, которая касалась дорогого сердцу Первореченска. Миллионы, выделенные на ремонт дорог, строительство новой школы и переселение жильцов трёх ветхих пятиэтажек, осели на личных счетах слуги народа. Это он должен незамедлительно паковать чемоданы, пока в просторный кабинет не явились люди в масках. Но странное чувство подталкивало к побегу именно меня. Нет, не страх, скорее осознание того, что больным чумой ХXI века нет места среди людей.

– В чём подвох? Ты никогда ничего за так не делал.

Славка обиделся.

– Агеева! Слезь с коня, прислони копьё к забору и задери забрало на своём шлеме повыше. Возможно, тогда ты увидишь, что маленький никчёмный Славик, гонимый редакционными собратьями, питает к тебе искренние, дружеские и, заметь, бескорыстные чувства.

Я только головой покачала.

– Продолжай, о бескорыстнейший из смертных!

Фотограф выдержал паузу.

– Дубровино. Слыхала о таком местечке?

Я задумалась.

– Пожалуй, нет.

Трубка часто задышала.

– Боже! С какими невежами приходится работать мне, интеллигентному начитанному человеку. Ну, вспоминай, сорок километров от Первореченска на юг. Там ещё дуб остался, под которым Лермонтов отдыхал.

Я тяжело вздохнула. Судя по городским легендам, почившие классики разобрали все местные дубы. Вот негде им было отдыхать, как только в нашем захолустье!

– Ладно, тупейшая из моих подруг. Не напрягай единственную извилину. Навигатор включишь, он тебя до места и доведёт, как клубочек волшебный.

– Допустим. А дальше чего?

Славик кашлянул.

– Бабка почившая мне домик оставила. Поживёшь пару недель в избушке на курьих ножках, в молочной речке поплаваешь, кисельные берега потопчешь, в лесу мухоморы пособираешь, а заодно и цепь отыщешь на дубе том.

Рассуждать, что данные строчки принадлежали Пушкину, казалось неуместным. Если Славка вбил в голову, что Кот Учёный вышел из-под пера Лермонтова, опровергнуть сей факт мог только первоисточник.

– Плату какую взымать станешь?

Кажется, я обидела друга во второй раз.

– Ни копеечки не попрошу. Но… тут такое дело… Словом, в последний ураган у избушки крышу снесло. Почини, и мы в расчёте.

Нет, чего-чего, а такой наглости от коллеги я не ожидала.

– Может, газ ещё протянуть, воду, электричество? А, знаю, бассейн выкопать, и поле для гольфа соорудить.

Славка надулся.

– Электричество там есть, и вода в колодце. А газа совсем не надобно. Печь дровами топить можно. Их там целый сарай.

Я вскочила с лавки.

– Сделка отменяется. Как я, по-твоему, крышу чинить буду?

Не услышав первой части, Воробьёв вздохнул с облегчением.

– Вопрос конструктивный. Мужиков найми. За две пол-литры тебе шифера нашиферят. Ну, решайся.

Вновь упав на скамейку, я обречённо кивнула.

– Ладно. Две пол-литры ещё по-божески. Диктуй адрес.

Глава 2

Старая электричка еле ползла по рельсам, угрожающе поскрипывая списанными вагонами. Эх, было бы у меня время, обязательно написала бы очередную разгромную статью по этому поводу. Но времени не было. Болезнь прогрессировала. Я нашла у себя все симптомы, коеми пестрил интернет: слабость, вялость, сонливость, головокружение, апатию, и неестественную кахексию, в простонародье именуемую худобой. Перебирая до бесконечности все варианты заражения, я так и не смогла установить точной даты. Кровь мне не переливали, уколы кололи (дай Бог памяти) ещё в школе, ― прививки по возрасту. Ни парикмахера, ни маникюршу, я в жизни не посещала. Об этом красноречиво свидетельствовала толстенная коса, болтавшаяся ниже попы и обгрызенные ногти. Нет, ногти я не грызла, в смысле постоянно. Дурная детская привычка напоминала о себе в период острых душевных волнений. Да и то, только тогда, когда все карандаши в доме и в редакции были перепробованы на вкус. Что ещё? Ах, да, секс и наркомания. Дурманом я не баловалась и любовью ни с кем не занималась. Не то, чтобы я блюла себя и тряслась над собственной невинностью, просто желающих лишить меня того самого дорогого до сих пор не нашлось. Меня воспринимали, как хорошего парня, верного друга, талантливого репортёра. А вот, как девушку…

Я прижалась лбом к холодному стеклу. Да, страшненькая, да, неухоженная, зато умная и смелая. Тело тяжело вздохнуло. А что, если я родилась со СПИДом, поэтому и не получила ни форм, ни стати? Эту идею пришлось отмести, как очередную нелепицу. Естественно, новорожденных проверяли на всё даже двадцать лет назад. Не было у меня этой беды. Тогда что? Кара небесная?

Не получив ответа о причинах, я перешла к следствию, как жить дальше? Сколько мне осталось? Год? Пять лет? Десять? Я протяну отпущенное время и умру от пневмонии. Так вещал интернет. Интересно, пневмония, это больно? Я никогда ничем не болела. Возможно, поэтому и страха не было.

Телефон в моём кармане завибрировал.

– Агеева! Как ты? Добралась?

Я тяжело вздохнула. Несчастные сорок километров превратились для меня в дорогу, длиною в жизнь. Сто раз пожалела, что не взяла свою машину. Но садиться за руль с таким диагнозом казалось преступлением. Вдруг умру на скорости за рулём? Из-за меня могут пострадать ни в чём не повинные люди.

– Эй, Мэри, ты заснула, что ли?

– Отцепись, Воробьёв. Как прибуду, сообщу.

Славка засмеялся.

– Связь в Дубровино плохо ловит. Только на холме антеннки появляются.

– Письмо тебе отправлю с голубиной почтой.

Мой друг перешёл на шёпот.

– Вот писем не надо. Ты вовремя свалила. Тут по твою душу явились серьёзные ребята. На вид ― киллеры из американских боевиков. Редакцию потрясли, но никто и не знает, где ты. А я, естественно, тебя не выдал и не выдам, ни под пытками, ни за деньги.

Я насторожилась. Неужто недооценила губернатора?

– Давай так, Агеева, Установим время связи. Ты на холм карабкаться будешь часиков в семь, а я в это же время новости городские тебе докладывать стану.

– Оплату чем на этот раз возьмёшь?

Славик кашлянул.

– Ты там, в избе, приберись. И будем в расчёте.

Ох уж эти мужики! Вот они вполне могли ходить по пыльным полам и спать под паутиной. Никто даже не заметил бы груды грязной посуды и засиженные мухами стёкла. Мы же, девочки, рождались абсолютно другими.

– Естественно, приберусь. А зачем тебе это? Что, в гости решил нагрянуть?

Воробьёв завис.

– Ну… э… покупателя почти нашёл. Надо бы товарный вид избушке придать.

У меня отлегло от души. Встречать гостей не было настроения.

– У тебя есть месяц, Машка. А потом продам избёнку к едрени фени, и уеду жить в Сочи. Осточертело тут всё.

Электричка замедлила ход. Вагоны жалобно скрипнули и остановились. Старушка, сидевшая рядом, толкнула меня локтем в бок.

– Дубровино. Вылезай, коли надо.

Наскоро простившись с коллегой, я понеслась по проходу, волоча за собой огромный чемодан со всеми пожитками. Ещё лишь миг, я мои ноги коснулись перрона.

Глава 3

И где деревня? Нет, я не могла ошибиться. Покосившаяся вывеска гласила о моём прибытии в пункт назначения. Но, ни таксистов у здания вокзала, ни самого здания я не нашла. Густой непролазный лес. Куда идти? Бродить по неведомым дорожкам в надежде встретить грибников или охотников не хотелось. Сразу потянуло назад, в цивилизацию. Кинув взгляд на огромный чемоданище, решила дождаться, когда чудо локомотивостроения прошлого века помчит обратно. Расписание движения поездов отсутствовало. Но не могли же те самые поезда идти в один конец? Усевшись на собственные вещи, подпёрла голову руками и зажмурилась.