Метод Бейкера - Сергей Пилипенко

То есть, прорыв в космические порядки иного рода и вход в систему координирования действий в целом всех единостоящих цивилизаций.

В общем, это пролог в земное космическое будущее. Пока такой прорыв осуществляется лишь мысленно и далеко не все сведения, вложенные в подобные произведения, можно считать истинно подлинными.

Своеобразно, это игровой автомат времени космического порядка. Забросил мысль – и она пошла, а потом возвратилась обратно в виде простого написания или такого рассказа.

Это относительно самих сведений.

Что же касается, так называемой, доктрической точности – то она пролегает в уме каждого простого или нет человека.

То есть, в его понимании и лежит та самая точность раскрытия добытой информации воспроизведенного.

Попроще, объяснить это можно так.

Одно и то же предложение или словосочетание можно понимать по-разному, точнее – быть от истины ровно на столько, сколько есть самого ума.

Это самое простое и, поверьте, достаточно точное определение всех достоинств подобного рода произведений.

Но, впрочем, что обсуждать еще не прочитанное. На всех объяснений не наберешься. Точнее, их просто не хватит по самому времени изложений, ибо сколько существ, то практически столько же и мнений.

Потому, человек должен сам стремиться найти свое зерно и вовлечь его внутрь, чтобы оно дало рост и в целом какую-то прибыль ума.

Что ж, содержание оповествовано и, на мой взгляд, отражает написанное.

Сам сюжет – дело вкуса каждого. Прочитанное – есть пища, а она определяема единственно.

Ну, а теперь, пожалуйте в мир иного порядка, и хотя он почти человеческий – вы мало что узнаете сразу и возможно даже чего-то такого испугаетесь.

Это бывает. Порою, даже в гости сходить страшно. Заведомо гложут страх и волнение.

Но затем все проходит даже не зависимо от исхода самого посещения.

Так и здесь.

Попробуйте пожить некоторое время в мире другом и соприкоснитесь с ним мысленно.

Это уже будет считаться путешествием, которое в дальнейшем даст гораздо больше, нежели пустая болтовня о горячих песках и коричневом загаре.

Хотя это трудно сейчас понять и даже немыслимо просто сопоставить.

Но это дело времени. Ибо только оно делает наш ум совершенным и доводит его до самого большого предела в какой-либо жизни.

Но все же не будем здесь долго задерживаться и перейдем непосредственно к рассказу.

Глава 1. Берег

Наверное, нет в мире такого счастья, которое смогло бы полностью удовлетворить любого. Но зато есть счастье лицезреть любого, и это есть истинное удовлетворение самой жизни

Солнце волною шло на берег и укрывало теплом всех, кто там находился. Beсело шумели люди, играла тихая музыка, а весь пляж наводнился приливом купальщиков и ныряльщиков.

Голубовато-лазурное море ровно дышало своей влагой на отдыхавших и создавало все прелести жизни на берегу.

Стояло лето. Тепла хватало. Это радовало людей и веселило, как никогда.

Бейкер расположился на одном из купальных мостиков, и уже собирался было прыгнуть в воду, как вдруг сзади к нему подошли двое, одетые так же, как и он, и очень вежливо попросили пройти с ними.

– О, господи, – взмолился тихо Эрнст, – неужели снова?..

Это «снова» обозначало лишь одно – работа.

Такая была она у него уже давно. Все отдыхали, веселились, загорали, купались, а ему как будто этого не полагалось.

– Ну, что там еще? – без тени злости, просто со вздохом спросил вполголоса Бейкер у ребят, его сопровождавших.

– Получилось, – тихо шепнул рослый Гейбл ему на ухо.

– Вот, черт, – воскликнул с радостью Эрнст и уже зашагал быстрее, – чего ж ты раньше этого не сказал?

– Боялся, что утонешь, – засмеялся тихо Гейбл и отклонился в сторону.

Вскоре они зашли в одну из раздевалок, где переоделись в обычную одежду, а затем последовали к выходу, где ждала не так давно приобретенная гоночная машина.

– И зачем она тебе? – всегда ворчала на него жена, потрясая в воздухе чем-либо из кухонных приборов или указывая вилкой прямо ему в глаз.

– Как зачем? – удивлялся в свою очередь Эрнст. – Ездить.

– Купи другую, – всегда говорила она, – я не могу на эту смотреть.

– И чем она тебе не нравится? – спрашивал муж.

– Ничем, – кратко отвечала жена, и на этом их спор завершался.

Так вот он и ездил уже около года, не обращая на все внимания и слушая самого себя.

Все подошли к месту стоянки и разошлись по своим машинам.

Вскоре взревели моторы, и череда единиц техники покатилась по гладкому шоссе в сторону одного очень нужного здания.

Даже не здания, а целого микрорайона, так как оно занимало огромную территорию, а так называлось потому, что все его отростки были между собой соединены. И, конечно же, существовали проходы, переходы и даже внутренние переезды.

Это здание называлось Центральной клинической лабораторией. Там работал Бейкер и слыл ведущим специалистом в области малой хирургии.

Но кроме этой, весьма почетной для любого человека должности, он был еще и руководителем одной из научных секций.

Совместно с другими врачами-учеными он разрабатывал систему жизненного прироста.

Так назывались молекулярного типа тела, которыми обладал каждый из них, и в которых нуждалась единица состоящей в среде души их человеческого происхождения.

Шли опыты по выращиванию нового вида молекулярного сложения. И судя по всему, сегодня для него был успешный день.

Быстро поднявшись по лестнице вверх, Бейкер почти ворвался внутрь и бегом понесся к своей лаборатории.

Сопровождавшие едва его догоняли.

Наконец, он достиг цели и вошел в дверь, предварительно приложив руку к прибору, стоящему возле нее.

То же сделали и другие. Дверь закрылась, и лифт понес их наверх, аж на самый последний этаж.

Секунд через десять они вышли из лифта и прошли по коридору к одной из дверей.

Там стоял такой же прибор и все поочередно положили руки. Что-то пикнуло, и дверь отворилась.

Мужчины вошли внутрь небольшого помещения, где подверглись поверхностной обработке со стороны машин, а затем последовали в другую.

Здесь им пришлось всем раздеться и буквально голыми по очереди входить в одну кабину, подвергаясь довольно неприятной дообработке.

Выход был с другой стороны. Там висела чистая одежда, и все с удовольствием прикрыли свои нагие тела.

И хотя женщин здесь не было, все равно существовало какое-то неудобство или даже присутствовала некоторая неуютность на рабочем месте.

– Ну, что за работа, – вздохнул высокорослый Гейбл, – по сто раз на день переодеваться, да еще купаться в том грязном душе, – это так он называл кабинку дообработки.

– Не по сто, а всего лишь по четыре, – сказал спокойно Эрнст, – а к тому же, вы вполне бы могли сюда и не ходить. Кто меня здесь украдет?

– Всякое может быть, – как-то грустно сказал Мэт, – к тому же, есть инструкции.

– Ну, ладно, – согласился с ними Бейкер, – но скажите, как вы собираетесь меня защитить в случае чего? Где ваше оружие?

– Вот оно, – спокойно сказал Гейбл и достал из-под халата не очень большой пистолет.

– И это называется оружие, – со смехом сказал Эрнст, – да это хлопушка простая. И как вы только ею собираетесь защитить?

– Эта хлопушка, к твоему сведению, способна уложить любую твою молекулярную тварь, – даже обиделся на него Гейбл.

– Ну, во-первых, не тварь, а ткань, – сказал профи Бейкер, – а во-вторых, что-то мне вовсе не верится в то, что она остановит именно мое сложение.

– Проверим, – почти требовательно сказал Мэт и даже остановился посреди коридора, по которому они шли к непосредственному рабочему месту.

– Ладно, ладно, не горячись, – весело улыбнулся Эрнст, – я же шучу. Знаю обо всем. Мне ведь эту штуку показывали в работе. Хотя, если честно, то все же сомневаюсь.

– Ты что, серьезно? – забеспокоился Гейбл.

– Знаешь, – остановился теперь сам профи, – мне кажется, что нововыведенная ткань будет сильно устойчива. Надо бы подумать, как в таком случае останавливать.

– А откуда такие выводы? Ты ведь еще не пробовал в работе?

– Да, но я ведь могу предположить.

– Ну, предположение – еще не практика, – облегченно вздохнул Гейбл, и они вместе двинулись дальше.

Через несколько минут люди достигли еще одной двери и в очередной раз подверглись обработке.

Правда, сейчас она была менее противной и даже немного приятной.

– Как смена полюсов, – всегда говорил Бейкер, нажимая на клавишу обработки.

Это было сильное электромагнитное облучение, устанавливающее у всех единообразный заряд и делающее из них каких-то мягкотелых юнцов.

Мышцы как-то расслаблялись, мысли немного успокаивались, эмоции вовсе исчезали, и во всем как бы снималась напряженность.