Планета отложенной смерти (сборник) - Владимир Покровский

Они понравились друг другу, и Федер не то чтобы совсем уж поверил объяснениям Аугусто насчет того, кому нужен новый, теперь уже запрещенный, пробор, но хотя бы сделал вид, что поверил. В принципе, конечно, могло быть так, как об этом говорил Аугусто, то есть, что две самостоятельные неназванные планеты объединились для совершения абсолютно противозаконной, «антиэкологической» обработки третьей. Словом, Федер подписал контракт, который был очень грозен и пестрел не только астрономическими суммами, но и захватывающими дух санкциями, однако благодаря хитрости Федера и изворотливости адвокатесс Аугусто никого и ни к чему не обязывал. Федер не собирался всерьез заниматься незаконным пробором, просто ему понравился Аугусто и просто он засиделся — захотелось снова всласть побродить по глухим уголкам Вселенной.

И когда спустя полгода он нашел эту планету («Мы назовем ее Ямайка!» — провозгласил Аугусто), когда он увидел, что можно с ней сделать, он понял, что во что бы то ни стало должен ее причесать — так, как если бы он причесывал ее для себя самого.

Говоря короче, Федер, чуть ли не в первый раз за всю жизнь, влюбился в планету.

Она была похожа на Землю, какой ее показывают в исторических стеклах про Золотой век. Вполне кислородная атмосфера, ласковые океаны, зеленые острова, материки, переполненные безобидными чудовищами и хищными, невероятно прожорливыми зверушками, дожди, землетрясения и битвы ветров.

Хотя Федеру никогда особенно не везло с матшефами (насчет матшефов его преследовал буквально какой-то рок!), здесь он расстарался и приобрел специалиста, замечательного во всех отношениях — звезду проборной группы 11 Антона Вудруфф-Каламо. Антон, еще даже не видя планеты, восхитился амбициозностью предполагаемого пробора и, даже не спрашивая о финансах, даже не задумываясь о возможных юридических последствиях, тут же дал согласие — он, как и Федер, жутко стосковался по проборной работе.

И уже вместе они набрали команду — сборную элиту всех групп, в прежние времена с такой жестокостью конкурировавших между собой.

Как и предполагал Федер, с самого начала, конечно, все не заладилось. Аугусто, несмотря на свое обаяние, оказался жестким, властным, невероятно придирчивым и подозрительным боссом. Он буквально вылизал список куаферской команды и вообще всей проборной группы. Потрясая контрактом, он вынудил Федера ополовинить штат. Федер, Ямайкой к тому времени совсем околдованный, контракт рвать не стал, а только сжал зубы и пересмотрел с Антоном план пробора. Антон оказался чудом и сумел не только упростить пробор, но даже, наоборот, улучшить его. «Когда проборы разрешат снова, этот будет разбираться во всех учебниках!» — чуть не пел от восторга Федер, не забывая, однако, посылать проклятия на голову скряги Аугусто.

Мало этого, Аугусто пожелал лично наблюдать за всеми стадиями пробора. Присутствие на Ямайке наблюдателей в планы Федера не входило, и здесь он сражался до самозабвения. Он угрожал, он уговаривал, он гипнотизировал, он пускал в ход все интриги — Аугусто только посмеивался и стоял на своем. Федер опять засел с Антоном в интеллекторной, и Антон снова показал класс — тактика пробора изменилась, не изменив его сути, и теперь многие его стадии стали «темными», то есть взгляду непрофессионала (а даже и профессионала, не слишком посвященного в тонкости конкретной программы) совершенно незаметными. Плохо было то, что теперь от куаферов требовалось абсолютное подчинение при абсолютном непонимании собственных действий. От этого пробор ожидался в высшей степени нервным и ненадежным. Каким на самом деле и стал. От того, что Аугусто во все совал нос и во всем требовал обстоятельного отчета, легче тоже не становилось.

И вот теперь, когда вся муторная подготовительная работа подошла к концу, когда пришла пора ставить над лагерем биоэкран, когда первая «адская» стадия уже зрела в клетчатке растений, в клетках животных, когда первые, самые агрессивные фаги уже били копытом и рвались в бой — их обнаружили.

Первое что понял Федер и отчего так бешено разозлился — будет дальше пробор с Аугусто или не будет, но на Ямайку их уже никто не допустит.

— Черт! Черт! Черт!

К Федеру вразвалку подошел второй техник Дональд Последний Шанс. Федеру он нравился за невозмутимость и богатую фантазию при сочинении историй о происхождении своей то ли клички, то ли фамилии.

— Что там?

— Половцы, — ответил Федер и еще раз выругался. — Нет, это надо же!

— Так чего? — сказал Дональд. — Мусорники мне сейчас чинить или как? С программой я вроде разобрался, да там возня.

Федер отвел взгляд от неба и посмотрел на Дональда.

— Я иногда тебя, Шанс, просто не понимаю. Видишь ли, милый, вон оттуда, — он показал рукой на небо, — сейчас к нам придут хорошие, но строгие дяди. Они все вот это нам развалят, да вдобавок и нас арестуют еще. И черт знает сколько проволынят.

— И посадят?

Немного подумав, Федер с уважением произнес:

— Вон ты про что. Насчет посадить, Дональд, это у них сложности появятся. Сеньор Аугусто не самый последний человек в этом мире и так просто он своих людей не отдаст. Но неприятностей, конечно, не оберешься. А главное, Дональд, я не уверен, что нас сюда еще когда-нибудь пустят. И от этой мысли мне грустно, Дональд.

— Понятно. Так мне мусорники чинить или как?

Федер пожал плечами. Хорошо, подумал он, будем действовать так, будто мы сюда когда-нибудь еще вернемся и продолжим прическу.

— Значит, так, — решил он. — Надо будет кое-что здесь прикопать, так что ты, Дональд, мусорники пока брось и займись «стрекозами». Я тебе чуть погодя список дам, тоже займешься, ладно? Или нет. Как припрячешь «стрекоз», сразу иди к Антону… ну, матшефу, понятно? И у него список проси. Он знает. А то мне сейчас совсем некогда будет.

— Ладно, — с сомнением сказал Дональд. — Ты босс, тебе виднее. Так я пошел?

На лице Федера появилось странное выражение.

— Тебе что-то не нравится, Дональд? — спросил он уже вдогонку.

Тот остановился и по примеру Федера посмотрел на небо.

— Что ж тут может нравиться, босс, когда все оканчивается кутузкой? Только я не про это. Я вроде как на такой риск подписывался, за то и деньги большие. Уж больно пробор странный какой-то. Понимаешь, босс, все не так.

— Ну и что же, что не так? — рассудительно заметил Федер. Ему ужас как не хотелось начинать всю ту возню, которая, по его расчетам, должна была предварять возможное полицейское обнаружение пробора. — Так и должно быть. Заказ-то нелегальный.

— Ну да, — ответил Дональд. — Я очень хорошо понимаю, что частный. Только все равно все не так. Вот взять хотя бы этих «стрекоз». На кой черт их прятать? Прятать — так уж оружие или там всякую машинерию незаконную. Или кошек.