Vulgata - Артем Денисович Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я полностью согласен с вами. Мне нет прощенья. Вы не понимаете, как это тяжело. Это будто болезнь. Я весь день жду вечера, только бы выпить, а бывает, что употребляю с самого раннего утра. А как только мои губы касаются алкоголя, остановиться уже попросту невозможно. Я хочу научиться себя контролировать, хочу стать настоящим мужем и отцом. Меня это гложет. Я хочу изгнать этого монстра из своей жизни. Он мне противен и мерзок.
– Ты – пьяница. Если хочешь что-то сделать, то дай жене и детям жить спокойно. Зачем ты пришел сюда и тратишь мое время? Чем я могу тебе помочь?
– Но я думал, Господь…
– Ты еще способен думать? Ну тогда может сам додумаешься, что тебе делать? Не маленький уже. А теперь уходи. И приходи на общие службы, а не когда у меня время отдыха. Ты меня понял?
– Да, отец Густав. Простите.
– Бог простит. Иди. Я спешу.
Хорнст, еще более задумчивый, еще более прежнего понурив голову снова вошел в дождь.
А мы вернемся к отцу Густаву, он же Густав Теймен де Врис, уроженец Голландии, переехавший Гэйлтаун несколько лет назад, хоть сильно этому и противился. Ему нравилась жизнь в большом городе, а его отправили сюда, “в эту клоаку”, как он сам выражался. А все из-за того, что, будучи одним из самых молодых Пастеров в столичном городе, его заметили в ночном клубе в окружении непристойных дев и с некоторым веществом в кармане. Его удалось спасти от тюремного срока, но дело получило такой резонанс, что единственным выходом было отправить в маленький отдаленный городишко Туманного Альбиона для “исправления”.
Но, скажу я вам по секрету, исправлением это нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Немного пробыв в Гэйлтауне, он осознал, что здесь есть свои плюсы. Многие местные считали его чуть ли не святым, уважали, почитали. Здесь он стал настоящей звездой, всеми узнаваемый. Ему нравилось быть властным, чувствовать свое превосходство. Рано или поздно, он бы потерялся в большом городе, стал бы одним из звеньев цепи, был бы под постоянным присмотром. А здесь, он сам себе хозяин. Именно поэтому он отвечал отказом от приглашений его на новые должности в более крупные города. Уж поверьте, он был далеко не глуп умел просчитывать прибыль.
И вот, как только бедолага Хорнст покинул сию обитель, Густав снял мантию, с наигранной небрежностью бросив ее на спинку скамейки, а сам отправился в свою комнату, которая располагалась на втором этаже.
На небольшом журнальном столике уже томился стакан золотистого виски. Рядом стояла уже початая бутылка джина. Не прошло и нескольких секунд, как содержимое стакана уже грело нутро пастора. А спустя еще мгновенье комнату заполнил горьковатый аромат сигаретного дыма, от чего глаза у хозяина комнаты начали игриво поблескивать.
Вновь наполнив емкость жидкостью, поигрывая стаканом в руках, он взял новенький телефон и позвонил, жадно и ехидно при этом улыбаясь.
– Привет… Да… Я закончил… Да так, бедолага один заходил… Мы сегодня встретимся? … Да надоели эти простофили и бестолочи… Нет, ты – другое дело… Ты не такой… Давай при встрече, дорогуша… Я заеду… Ага, подойди к черному входу. Буду через пятнадцать-двадцать минут… Не скучай! Чао!
Положив трубку, уже в приподнятом настроении, Густав принялся собираться со всей тщательностью галантного кавалера. Накрахмаленная рубашка, фирменные брюки, начищенные до блеска броги и дорогой французский парфюм, заменили ему мантию и запах ладана.
Если бы была возможность, то и машину он выбрал бы достойную. Но местная погода не давала такой возможности. Поэтому вместо стильного спорт кара, от которых он просто тащился, он сел в поддержанный вездесущий Шевроле Блейзер. И медленно покатил по вязкой глине Гэйлтауна в сторону центра городка.
Сидя в роскошном кожаном салоне внедорожника, ему было трудно полностью ощутить капризы погоды. В отличие от нашего знакомца Хорнста Вернера, которому пришлось вновь вступить в вязкую жижу и оказаться под пронизывающим холодным ветром. За время, пока он был в церкви, дорогу размыло еще больше, а дождь только усилился, и теперь падал крупными частыми каплями на Хорнста.
Поход в церковь не смог помочь ему, а только усугубил положение. Хорнст будто поедал себя изнутри. Он был сам себе отвратителен, но в тоже время он жалел себя. Углубленный своими мыслями, он даже не заметил, как мимо него промчался черный внедорожник, обрызгав его глиной. Он так и шел наедине со своими суждениями до самого города, то и дело теребя пару сотен, что удалось заработать на прошлой неделе в старых шахтах на нелегальной подработке.
– Эй! Вернер! – голос доносился с остановки. Хорнст сразу распознал в нем своего коллегу – собутыльника Майкла. – Сегодня день зарплаты! Пойдем к нам! У нас уже поляна накрыта! Ахаххаах! Пропустим по паре стаканов и двинемся в бар! Говорят, им завезли новую партию джина. Эй! ТЫ ЧТО, ОГЛОХ! Вернер!
Но Хорнст, который уже собирался откликнуться, пообещав себе пропустить по одной со старым товарищем, отказался от этой затеи. Он знал, что одной точно не ограничится. И поэтому, крепко сжал заработок, сделал вид, что не слышит и двинулся домой. Хотя думал о стакане джина с тех пор как подошел к церкви.
Но! Он хотел, чтобы этот самый хмурый дождливый день стал поворотным в его жизни. Он хотел снова стать тем, за кого выходила замуж его жена. Он хотел, наконец, покончить с Хорнстом – пьяницей! И это желание поселилось у него глубоко в душе крепким стержнем, который не сломить… Но, на долго ли…
Тем временем темный Шевроле Блейзер подкатил к единственному бару в городе. У входа небольшими группками стояли местные жители. Дождь уже закончился, и теперь можно было отставить стаканы джина и выйти подышать освежающим морским воздухом, да выкурить сигаретку, другую в компании старых друзей, немного посплетничать и поделиться последними новостями.
Внедорожник не стал тормозить возле горожан, а завернул на темную узкую улочку позади бара. Из машины вышли двое: первым был водитель – знакомый нам Густав де Врис, с пассажирского сиденья вылез высокий худощавый юноша. Энергичным шагом они направились к черному входу бара.
Молодой человек постучал в дверь. Прошло несколько минут,
