Цифровое будущее культуры. Измерения и прогнозы - Андрей Татарников

Меры по принуждению к соблюдению авторских и смежных прав сами по себе требуют затрат, причем затраты ложатся на государство и, следовательно, на общество. Уже здесь возникают вопросы, во-первых, о сопоставимости возможных потерь от нарушения исключительных прав и затрат на принуждение к их соблюдению, во-вторых, о справедливости положения, когда интересы одних групп обеспечиваются за счет других. Иногда эти вопросы ставятся очень жестко, например: «во сколько нераскрытых убийств обойдется нам защита ваших имущественных прав»? В других случаях вопрос может звучать не столь драматично, но это вовсе не значит, что соизмерять потери и приобретения сторон не требуется. В этом контексте преувеличение возможных потерь правообладателей выглядит отнюдь не безобидно, а сознательное кратное преувеличение ими своих потерь приобретает отчетливый привкус преступления против нравственности, какими бы идеалами оно ни прикрывалось. Но и это не все. Если признать, что издержки от мер по принуждению к соблюдению авторских и смежных прав в интернете могут превысить разумные пределы, то дальнейшие выводы тоже будут разными, так как они очень сильно зависят от интересов рассматривающей этот вопрос стороны.

В качестве возможной альтернативы принудительным мерам представителями правообладателей выдвигается идея «глобальной лицензии». На бытовом языке это означает введение сбора со всех представителей информационных и телекоммуникационных отраслей в пользу правообладателей, а точнее, в пользу выступающих от имени правообладателей коллективных органов или союзов. В обмен на это предлагается разрешить свободный оборот цифровых копий произведений в интернете. Тем самым вопрос об издержках принуждения как будто снимается. Но это не так. Во-первых, расплачиваться придется не тем, кто конкретно извлекает выгоды от свободного оборота цифровых копий в интернете, или, как минимум, не совсем тем. Во-вторых, помимо копий отечественных произведений в сети будут обращаться цифровые копии произведений иностранных авторов, а предоставить лицензию на их использование могут только реальные правообладатели, но отнюдь не представители «всех правообладателей», выступающие с идеей глобальной лицензии.

Параллельно инициативам типа глобальной лицензии представителями других групп интересов выдвигались совсем другие инициативы. Так, Ассоциацией интернет-издателей (далее – АИИ) разрабатывался проект «Общественное достояние» (далее – Проект), в рамках которого изучались проблемы оцифровки и введения в широкий оборот произведений, практически полностью выпадающих из оборота в силу несовершенства авторского права и не всегда адекватной позиции правообладателей. Согласно публикации (Засурский, Тищенко, 2015), Проект стартовал в феврале 2015 года, когда «в Администрации Президента поставили крест на идее создания общества по коллективному управлению правами, собирающего налог на интернет – 25 рублей в месяц с каждого пользователя мобильной и фиксированной связи». Там же утверждается, что концепция «Общественное достояние» возникла вместе с появлением АИИ, и это соответствует действительности. Однако в 2015 году у АИИ появилась новая модель регулирования авторских прав («Общественное достояние…», 2015), а у Проекта – реальная перспектива реализации. Государство прислушалось к доводам представителей интернет-индустрии, телекоммуникационной отрасли и правообладателей против введения «глобальных лицензий», оно берёт курс на открытие доступа к знаниям и культурным ценностям. При этом, согласно тем же источникам, «Общественное достояние» обойдется госбюджету в 100 раз дешевле, чем введение глобальных лицензий, известных также как «налог РСП». Однако эта оценка нуждается, как минимум, в независимой проверке, еще больше в независимой проверке нуждаются цифры, озвучиваемые руководством РСП. В этом заключалась одна из задач нашего исследования.

Реализуемость Проекта может быть поставлена под сомнение также по политическим, а отнюдь не только финансовым причинам. Возникшая на основе неприятия идеи глобальной лицензии коалиция из представителей интернет-индустрии, телекоммуникаций и правообладателей, скорее всего, распадется, а у Проекта появится много противников, способных создать лоббирующие группы. Отсюда следует, что надо анализировать не только количественные показатели, куда входят затраты на идентификацию произведений, подлежащих оцифровке и переводу из категории ОИС в категорию ООД, на их оцифровку и т.п., но также интересы различных влиятельных групп. При этом, вполне очевидно, что интересы физических и юридических лиц, а также отраслей, чьи доходы привязаны к обороту интеллектуальных прав, не совпадают с интересами тех, чьи доходы привязаны к трафику или количеству кликов. Отсюда следует, что интересы представителей интернет-индустрии – в увеличении трафика за счет свободного контента – могут войти в жесткое противоречие с интересами правообладателей и других игроков, чьи доходы связаны с оборотом прав на контент, а не с контентом как таковым. Также понятно, что правообладатели – слишком многочисленная и неоднородная группа. Как минимум, необходимо видеть различия между обладателями прав на кино и видео, на музыку, на печатную продукцию и на произведения изобразительного искусства. Но даже внутри каждой из таких групп различия интересов могут быть очень велики вплоть до противоположности. Например, как уже отмечалось, авторы научных публикаций (они же правообладатели) заинтересованы, прежде всего, в максимально широком распространении своих произведений и свободном доступе к ним, тогда как авторы массовой литературы, скорее, заинтересованы в получении вознаграждения, а не просто в числе почитателей. Отсюда возможно радикальное расхождение в отношении авторов к попаданию своих произведений в свободный доступ и в выборе, к примеру, различных типов открытых лицензий3. Еще более очевидные расхождения возникают, когда в качестве правообладателя выступает не автор популярного произведения, а наследник, причем далеко не всегда это прямой потомок. Разумеется, ситуация не может быть полностью аналогичной в других отраслях на основе авторского права, так как научной музыки или научной живописи просто не существует. Но заинтересованность в свободном распространении цифровых копий своих произведений даже без какой-либо оплаты возможна и здесь. Наконец, вполне очевидно, что противоречия между интересами правообладателей и представителями интернет-индустрии могут быть в значительной мере купированы, если не требовать перевода ОИС в ООД каждый раз, когда для этого появляются какие-то основания. Достаточно ограничиться распространением свободного доступа только на цифровые копии произведений. Во многих случаях (но не во всех) это снимает противоречия и снижает потери правообладателей или затраты бюджета на выкуп прав.

Таким образом, выявляется большой набор проблем, связанных с измерениями в цифровой реальности, но отнюдь не сводящихся к измерениям как таковым. Помимо измерений и, строго говоря, до измерений необходимо по возможности точно обозначить группы интересов и ожидаемые экстерналии. Для этой цели необходимо подойти к исследуемым вопросам с позиций теории игр, включая достаточно новые ее достижения, такие как теория конструирования экономических механизмов (economic mechanisms design theory), методы выявления предпочтений и т. д.

Как уже говорилось выше, новизна предлагаемого подхода состоит в систематическом отслеживании следствий фундаментального алгебраического свойства информации – идемпотентности сложения («да»+«да»=«да»), наследуемого всеми цифровыми продуктами, включая оцифрованные произведения искусства, музыки, литературы. Дополнительную новизну и эффективность подхода обеспечивает мультидисциплинарный характер исследования с использованием достижений психологии, теории игр, права и экономики. Для сбора и анализа данных используются современные информационные технологии, включая сканирование трафика в интернете и анализ больших объемов информации (big data) с помощью роботов. Благодаря сочетанию технических методов работы с информацией с широким использованием официальных источников удалось получить достаточно полные и, что особенно важно, разносторонние сведения о предметной области. Собраны и проанализированы данные о культурном наследии, имеющем перспективу оцифровки и перевода в общественное достояние. В том числе проанализированы количественные параметры советского культурного наследия, включая фильмы, музыку, печатную продукцию и музейные экспонаты, а также массивы произведений, созданных в РФ при финансовой поддержке государства. Проведена оценка существующих цифровых и аналоговых коллекций материалов, моделей доступа к информации. Разработаны подходы к анализу возможных экономических и социальных последствий свободного обращения в интернете цифровых копий произведений искусства, музыки и фильмов из этих коллекций. Проанализированы интересы вероятных союзников и противников такой политики. Предложены механизмы для выявления размеров справедливой компенсации правообладателям, а также механизмы организации свободного доступа к культурному наследию СССР. Разобраны некоторые частные примеры, вызывающие острые споры представителей власти и индустрии контента.