Сочинения. Том 4 - Александр Строганов

КУЗЬКИН Платоша, вы знаете, что такое индуцированный психоз?

ПЛАТОША Какой психоз?

КУЗЬКИН Индуцированный.

ПЛАТОША Не имею удовольствия.

КУЗЬКИН Это – когда один человек бредит, а другой от него заражается.

ПЛАТОША Как это, заражается?

КУЗЬКИН Точно так же, как гриппом.

ПЛАТОША Так не бывает.

Пауза.

КУЗЬКИН (Наливает себе еще спирта, выпивает.) Бывает, очень даже бывает, мой друг. (Неожиданно весело.) А ну как он вас возьмет с собой в путешествие? Не страшно?

ПЛАТОША Нет, в такое путешествие отправляются только избранные.

КУЗЬКИН А кто вам сказал, что вы не из их числа?

ПЛАТОША (Со страхом в голосе.) Да что вы такое говорите, вы только посмотрите на меня, какой мне туннель, какая бездна?

КУЗЬКИН Очень даже. (Пауза.) Вы слышали про космическую пыль?

ПЛАТОША Вот вы смеетесь, невинно шутите, как вам кажется, а мне плохо. (Пауза.) А что, этим действительно можно заразиться?

КУЗЬКИН Да. Но об этом знаю только я, а теперь вот еще вы, но вы никому не расскажете?. Я надеюсь на вашу порядочность.

ПЛАТОША Да уж, конечно, не расскажу… не хочу, чтобы меня упрятали в дурку.

КУЗЬКИН Эк вы пренебрежительно «в дурку»! Напрасно, очень приличное заведение.

ПЛАТОША Знаем мы эти заведения.

КУЗЬКИН Когда бы знали, так бы не говорили.

Пауза.

ПЛАТОША Правда?

КУЗЬКИН Что, правда?

ПЛАТОША Там можно находиться?

КУЗЬКИН Безусловно.

Пауза.

ПЛАТОША Ему было бы там хорошо?

КУЗЬКИН Кому? Виссариону?

Пауза.

ПЛАТОША Почему Виссариону? Не обязательно Виссариону. Виссариону, не Виссариону, вообще «ему», любому человеку.

КУЗЬКИН Очень хорошо. Лучше, чем дома. Вы хотите, чтобы мы забрали его?

ПЛАТОША (Прислушивается, шепотом.) Нет.

КУЗЬКИН Нет?

ПЛАТОША (В голос.) Нет. Я просто поинтересовался, не лукавите ли вы, когда говорите, что это заведение приличное. И все. И больше ничего.

КУЗЬКИН И больше ничего?

ПЛАТОША Ничего. Ничего больше.

Пауза.

КУЗЬКИН Как-то я не слышу уверенности в вашем голосе. Что-то вы шепчете. Мне видится, что ваше «нет», Платоша, сродни «да»?

ПЛАТОША (Испуганно и громко.) Напрасно.

КУЗЬКИН Он не слышит вас.

ПЛАТОША (Еще громче.) Напрасно!

Пауза.

КУЗЬКИН Ну, что же. Отвечаю на ваш вопрос еще раз. Очень приличное. Да вы, собственно у друга-то и можете поинтересоваться. Простите, у отца.

ПЛАТОША (Громко.) У Виссариона Владимировича?! У великого русского писателя Виссариона Владимировича Агрова?!

КУЗЬКИН А вы, разве не называете его папой?

ПЛАТОША Не смею еще. (Как будто спохватившись.) И никогда не посмею.

КУЗЬКИН У-у, как далеко дело зашло…

ПЛАТОША (Громко.) Он не может знать, он там никогда не был. (Еще громче.) Он не был там никогда. (Пауза.) Что вы молчите? Что вы все время умолкаете на полуслове?!

КУЗЬКИН А что могу я добавить к вышесказанному? И вы, и я прекрасно знаем, что он был там многократно. Да не вы ли, любезный Платоша, провожали его туда в последний раз? И радость, радость избавления была написана на вашем усталом, но благородном лице.

ПЛАТОША (Шепотом.) Что же вы такое говорите? (Громко.) Нет. (Шепотом.) Нет. (Громко.) Докажите!.. Разубедите меня!

КУЗЬКИН В чем?

ПЛАТОША (Громко.) Вот я говорю, что он не был там никогда, а вы опровергните меня, докажите, что он там был, что он не раз там был, что он не выходит оттуда.

КУЗЬКИН Зачем?

ПЛАТОША (Громко.) А вы докажите, докажите это! Покажите мне фотографии! Покажите мне пленки!

КУЗЬКИН Есть история болезни.

ПЛАТОША (Громко.) Фальсификация. Докажите, докажите мне по-настоящему, мне, мне, всем докажите.

КУЗЬКИН Кому это «всем»?

ПЛАТОША Человечеству.

КУЗЬКИН (Смеется.) Зачем, Платоша? Человечество ничего не требует. Молчит человечество. Морщит лоб и вспоминает, о ком это речь? Кто таков Агров?.. Разве что вам доказать?

ПЛАТОША Мне докажите!

КУЗЬКИН Зачем?

Пауза.

ПЛАТОША (Со слезами на глазах.) Чтобы я… Что бы я…

КУЗЬКИН Чтобы вы что?

ПЛАТОША Чтобы я смог впервые в жизни… ударить человека по лицу! (Плачет.)

КУЗЬКИН Это меня, что ли?

ПЛАТОША Вас.

КУЗЬКИН Вашего ангела-хранителя?

ПЛАТОША Не богохульствуйте.

Пауза.

КУЗЬКИН Дурак.

ПЛАТОША (Всхлипывая.) Знаю.

КУЗЬКИН Все равно дурак.

ПЛАТОША Не нужно было давать мне спирта.

КУЗЬКИН Дважды дурак.

ПЛАТОША Я люблю его, слышите, люблю, как же вы не можете понять, люблю!

КУЗЬКИН Трижды дурак.

Пауза.

ПЛАТОША Он… он знает такое… он все знает и про всех. Вот мы сейчас говорим с вами, он как будто не слышит там за стеной, а на самом деле все знает. И при этом он не предпримет никаких мер, вот увидите – никаких… Он милостив. Он чистый, самый чистый из всех… Я люблю…

КУЗЬКИН А как же «не сотвори себе кумира»?

ПЛАТОША Он не кумир. Он лучше кумира. Я люблю…

Платоша плачет.

КУЗЬКИН Ну-ну, будет вам, не нужно так расстраиваться. Любите и любите себе на здоровье. Вы редкий человек, Платоша. Ему о вас надо бы писать.

Пауза.

ПЛАТОША Вы не увезете его?

КУЗЬКИН Нет.

ПЛАТОША Не увезете?

КУЗЬКИН Нет.

Пауза.

ПЛАТОША Не увезете?

КУЗЬКИН Да нет же, обещаю.

ПЛАТОША (Вяло.) Обещаете?

КУЗЬКИН Экий вы человек, Платон. Точно надобно написать… Роман… Возможно даже в стихах… Да, когда бы он действительно писал.

ПЛАТОША Вы подвергаете сомнению его творчество?

КУЗЬКИН Платоша, вы такой нервный, откровенно говоря, я уже опасаюсь что-либо вам говорить.

ПЛАТОША Не нужно опасаться. Я готов к дискуссии… Всегда… И с каждым.

КУЗЬКИН (Смеется.) Часто приходится дискутировать?

ПЛАТОША Часто. Каждый день.

КУЗЬКИН С кем, если не секрет?

ПЛАТОША Это не имеет значения.

КУЗЬКИН С ним? (Показывает в направлении соседней комнаты.)

ПЛАТОША Не имеет значения.

Пауза.

КУЗЬКИН Вы на самом деле считаете его писателем?

ПЛАТОША Великим русским писателем Виссарионом Владимировичем Агровым.

КУЗЬКИН Вы видели хотя бы одну страницу написанного Виссарионом текста? Только честно.

ПЛАТОША Не отвечаю на дурацкие вопросы.

КУЗЬКИН Вы можете обнародовать хотя бы одно название?

ПЛАТОША Еще не пришло время.

КУЗЬКИН Пришло, пришло время, только совсем не то, что ждали. (Пауза) Да, Платоша, когда-то Агров действительно был талантливым человеком… Чрезвычайно популярная фигура мрачных времен нашей юности. Душа компаний… А вот компании, людей не любил, даже презирал… Максималист! Правду-матку резал, аж дух захватывало. В те времена такое… Но, видишь ли какое дело, резал-то резал, но не по причине идейности, так сказать… скучно ему было… Наряжался всю жизнь, я его и гусаром и цыганом видел… дурака валял, ходил колесом… бешеный, сумасшедший… тогда это побуждало восхищение, трепет… опять же не так опасно – с сумасшедшего что возьмешь?.. А вся эта ершистость – кураж!.. Правдолюб, мать его!.. Однако ему верили, многие пытались подражать, но это плохо для них кончалось… Они за ним как крысы за Нильсом… они тонут, а он, знай себе, на дудочке играет… Диссидент, узник совести, «говорят, что-то такое пишет, с перчиком, сами не читали, но говорят, просто откровения… на западе опубликовали, никто не видел…» А он, знай себе, на дудочке наяривает… Такой вот Марат и Робеспьер… Гапон… Так что безумствовал, да рассудка не терял, покуда не спился к чертовой матери… Цыганом один раз нарядился, вошел в раж, не удержался, порезал кого-то в кабаке. Первую жену свою, она у него красавицей была, балериной, нагишом выгнал на улицу. Заставил раздеться донага и выгнал среди бела дня. За то лишь, что она ему солгала. Так, безобидная ложь какая-то женская, ничего серьезного. Выгнал нагишом, представляете себе?.. Психопат. Несчастье для родителей… А родители были большими людьми. Очень. Очень известными в городе людьми были. Вот еще причина, по которой ему все с рук сходило… Он и родителей не любил. Обвинял, обличал… а они его того пуще любили. Это же закон. А сего стороны – расчет… Не уверен, но предполагаю… Пародия на принца датского… Вот от таких, Платоша и беспамятство… А потом эта травма, трепанация… Да… (Пауза.) Так вот, Агров – кто угодно, но только не писатель. Писателю все же усидчивость нужна… Даже не усидчивость… как бы это лучше выразиться?.. созидательная идея, вот. Виссарион же призван исключительно разрушать. По крайней мере, так было раньше. Классическое дитя пламенных революционеров с порывистым ветром в голове и дрожью в коленках. (Пауза.) Писатели прохладных времен, Платоша, бились… правда теперь возникает вопрос «за что?»… бились, ныли, плакали, кончали с собой, уезжали, уезжали вагонами, составами… Иногда приходила на ум паскудная мыслишка, Господи, сколько же их?.. Сколько уехало, а кухни всё полнехоньки… и говорят, и говорят… много, смешно, беспомощно… А Виссарион тем временем в кабаках бил хрустальные фужеры. И было ему хорошо… и, вот ведь парадокс, с ним было хорошо, совсем неглупым людям, вот ведь как!.. Праздника хотелось, понимаешь? наперекор всему… Человекам время от времени нужен праздник… во что бы то ни стало… Даже если завтра на эшафот… (Пауза.) Но это, так сказать, рациональный взгляд. А вот с точки зрения медицины? Безумие?.. Черт его знает. Может оно и так, на мой же вкус – просто заигрался наш Агров. Не сумел остановиться вовремя… Но, на грани – это точно. (Лукаво.) Стоит чуточку подтолкнуть и он там… Мотаете на ус?.. Чуточку подтолкнуть и вот уже наш Дон-Кихот – в богадельне, а квартира твоя, сын… А? Что скажешь? (Видит округлившиеся глаза Платоши.) Шучу я, шучу. Я знаю, что вы честный человек. (Задумчиво.) А мне, признаться было бы легче, когда бы он оказался там. Он в свое время крепко мне насолил. По сей день икается… Вот ведь странное дело, уже спившийся старик, шут, а все еще давит на меня, как в юности… Все понимаю, а справиться не могу… Что такое? Почему?..