Сила зелёного разума - Бурумпополинг Шварц

Выслушав Барыкина, Котов сказал:

– Это опасная чертовщина. Идеологически очень вредная чертовщина, должен уточнить, потому к делу подключены компетентные органы и научные силы. Вас, товарищ Барыкин, не оставят один на один с этой чертовщиной…

– Да уж знаю… – облегченно вздохнул Барыкин. – Вот и поводу вас уже звонили. Спрашивайте, что хотите, в любое время суток к вашим услугам.

– Мы ищем не мистику и чертовщину, а материальные причины загадочных явлений.

– Паранормальных явлений для нашей науки не существует, – сказал Котов идеологически выверенную фразу. Хотя уже прекрасно знал, что лукавит. Предметом его изучения как раз и была мистика. Сверхъестественное, аномальное Чертово колесо.

– Материальных причин там нет, – сказал Барыкин. – Там как раз одна чертовщина. Вот и поработайте… Может, разберетесь…

– Разберемся, разберемся, будьте уверены, – сказал Котов.

Через несколько дней он поймет, что это была самонадеянность по незнанию. Он еще не знал, с чем придется столкнуться. А молодой задор заставлял его в ту пору не верить ни во что сверхъестественное.

Расспрашивать Барыкина было уже не о чем. Все, что надо было знать, Котов уже понял из их неспокойной беседы с главным инженером.

Могучий семидесятипятитонный автокран «Като» нашелся через сутки. Он стоял в чистом поле за семьсот километров от места назначения. Следов на поле от двадцати четырех колес тяжелой махины не было. Крановщик сидел в кабине в состоянии умопомрачения.

Кран погрузили на железнодорожную платформу и отправили назад.

Крановщик Костя Лыков был вторым, с кем предстояло побеседовать Котову.

Но Котов пока не торопился встретиться с ним лично. Сначала он узнал все обстоятельства происшедшего, поговорил с людьми, которые хорошо знали крановщика. Крановщик быстро пришел в себя в больнице. В принципе, все обошлось без последствий для его здоровья, не считая того, что не было записано ни в одну медицинскую бумагу. Потому, что такого не бывает – пациент помолодел лет на пятнадцать. Но через неделю каким-то образом вернулся в свой прежний возраст. Врачи рассказали об этом Котову, и, конечно, не смогли ничем и никак объяснить этот феномен.

Крановщик за выпивкой часто и охотно рассказывал, что с ним произошло.

– Только к Копылу подъезжать – фьють и там. Просто кран дернуло и перенесло. Мягко так, плавно. Хорошо нашелся. А так…. Кто знает, что там могло произойти, в этом Чертовом колесе.

Большинство говорили «не верим».

– Да и никто не верит, – говорил крановщик. – Только десятки протоколов уже исписано по этому делу. Чуть не посадили за угон. Говорят, за сутки и не туда можно уехать. Ну уж когда маршрут посмотрели – там сплошное бездорожье, показание спидометра – а он опломбирован, километража – то такого нет… И когда следы от колес не нашли в поле – вот тогда отстали. А я что? Чик – и там. Миг один.

Но все было совсем не так просто… Владимир Котов уже не раз слышал эти рассказы крановщика, и чувствовал – он что-то не договаривает. Он знал, что крановщику грозит большой срок за угон автокрана. Уголовное дело, запущенное против крановщика, складывалось очень гладко. Есть факт пропажи автокрана, есть факт обнаружения его вместе с водителем. Факты сами клеятся к делу. А мистику к делу не пришьешь. Крановщик этого не знал, но только Владимир Котов сумел спасти его от тюрьмы. Он просто заставил экспертов написать в автодорожной экспертизе, что крановщик не мог за такое время покрыть столь большое расстояние по пересеченной местности на данном автокране. Экспертизу подшили к делу, и дело закрыли за «отсутствием состава преступления.

Но тайна оставалась.

И однажды Котов решил действовать по другому. В выходной он будто случайно встретился с крановщиком и предложил зайти, попить пивка в местное кафе.

Он взял за свой счет пару бокалов пива и соленую рыбу, они уселись за столик и разговор сразу зашел о том же. Крановой рассказывал опять тоже самое. И Котов, глядя в упор в глаза собеседнику. сказал:

– Костя, друг мой… Почему ты боишься рассказать всю правду?

– Всю правду? – задумался крановщик Костя. – А кому она нужна, та правда? Я им не скажу, не-ет… Они меня за угон хотели посадить… Они меня месяц в следственном изоляторе продержали… Рассказать им, чтобы они меня в психушку отправили? Нет, не скажу…

– Да никто тебя никуда не отправит! – горячо убеждал его Котов. – На фиг это кому надо, а просто очень интересно, где же ты побывал, а? Ты же герой!! – Котов давил на самолюбие. – Ты же… Первопроходец, первооткрыватель! И молчишь. Тебе орден могут дать. Или хотя бы медаль «За отвагу».

Котов не ошибся. После третьего бокала пива и бутылки водки крановщик начал хвалиться:

– Да, я был там!! И долго был! Я был там, где еще не ступала нога наших ученых!! И все видел и все помню… Они сильные. Такие, ух. Но дики-е-е…

– Кто – они? – не понимал Котов.

– Те люди, которые там живут… Или не живут, а тоже попали туда. Как и я… Кто его знает…

Дальше он замолк. Котов испугался, что собеседник выпил лишнего и может просто уснуть, и тогда из него уж точно ни слова не вытянешь. Потом долго ждать, пока он протрезвеет, потом все снова – здорово… И Котов все допытывался – это где же он был и с что видел? Где это место такое, в котором омолаживают лет на десять-пятнадцать, хоть и временно?

И все-таки в тот раз услышал то, чего так ждал услышать… Правда, попутно ему пришлось выслушать подробный рассказ о стерве, его первой теще, о вредном начальнике участка механизации, о пустых магазинах и плохих товарах, о текущей политике и о диспетчере Аньке. Крановщик Костя подробно рассказал, как выглядит диспетчер Анька и что она из себя представляет, почему она лучше Польки, и почему он пока не спешит жениться второй раз. А потом уже разговор наконец-то перетек в нужное Котову русло.

– Кто его знает, куда я попал… Думаю, место тоже там же, под Копылом, а вот время – не знаю… Это потом, когда я вернулся, оказался за семьсот верст… Нам всем привет передали. «Хай», говорят. Привет, мол. От предков. Может, это были наши пра-прадеды. Только, думаю, там столько пра-пра-пра, что со счета собьешься. А может по ихнему «хай» это и не привет, а нехай там… Топай, мол, отсюда, пока при памяти, пока не прокололи в решето – они же с копьями…

Котов слушал его, и в простой забегаловке открывались ворота в древность, в такую далекую древность, в которой терялся счет векам…

Сильное племя из трехсот человек уходило на восток. Они шли третий месяц навстречу рассвету, навстречу восходящему Солнцу. Они искали то, что ищут все люди испокон веков и будет искать каждый человек до скончания века – где лучше? Они останавливались и открывали для себя новую истину – «хорошо там, где нас нет». И снова шли на восток. Дикими лесами, степями и снова лесами. Они останавливались в поймах обильных рыбой рек, и снова шли дальше. Они останавливались в лесах, охотились на зверя, собирали съедобную растительность и снова шли дальше.

Они ушли с запада, потому что не могли терпеть власть над собой. Они хотели свободы и уходили от молодого, начавшего формироваться государства, где не смогли стать на вершине власти. Но их ум и сила не дали им быть рабами, и они уходили на восток. За свободой.

Не было границ и государств на их пути, а была лишь дикая суровая природа и незаселенные до горизонта земли. Здешние места не терпели слабых, и они стали еще сильнее. По пути в изобилии было пищи, реки кипели рыбой, а лес – промысловым зверем, съедобные грибы и ягоды не надо было искать – они целыми полянами росли под ногами… Деревья давали свои целебные плоды и топлива. Чистые реки с питьевой водой бежали вдаль рядом с ними. У них были ум и сила, у них был вождь – Старец. У них был огонь и оружие. Было все, что нужно для жизни. Но они искали нечто другое.

Они должны были найти свое Место, и Место должен был указать Старец.

На исходе лета север дохнул первым холодом, и день за днем стали все больше желтеть листья. И Старец понял – дальше идти нельзя. Надо останавливаться и готовиться к холодам.

Теперь им оставалось найти хорошую Реку. Река должна быть полна рыбой. На одной стороне должен быть лес, который кормит. Другой берег должен быть высоким, чтобы не заливало половодьем. И где-то неподалеку должно быть открытое пространство – луг или степь, чтобы возделывать поля, не тратя сил на корчевку деревьев.

По пути до этого встречалось много рек и речушек, но Старец понимал – это еще не конец пути. Теперь пришла пора встать на место поселением, зацепиться за землю, вырыть землянки и построить жилье из бревен. Надо было до холодов успеть заготовить припасы и обнести поселение забором.

Он долго шел с тремя старшими сыновьями вдоль последней на их пути реки. В одном месте сильный ветер внезапно стих, и это было прекрасное место для жилья. Здесь всегда затишье, и намного теплее. Но место было слишком низким. Весной тут будет вода. Второе место было тихим, уютным, но недалекие низины, и оттуда – полчища насекомых летом. И десятки, и сотни добрых и приветливых мест оценивали они. Но ни одно не подходило полностью. Тут внезапно могут напасть враги из чужих племен или хищные звери. Тут не построишь укрепления в случае опасности. Здесь русло реки постоянно меняет направление и размывает берега. Там сквозняки меж перевалов и постоянно дуют ветры.