Высоко в горах - Нгуен Нгок

— В этой бумаге, — говорил он Каму, — написано: «С уважением направляем товарищу Ли А Фу, восемнадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Уездный Исполнительный комитет почтительно приглашает Вас…» Вот газета для Ло Ван Нама. Запомнил? Видишь, передовая статья: «Американские империалисты продолжают вмешиваться…»

Взяв в уезде почту, он обходил все общины. Каждый раз, когда вспоминали о нем, Кам говорил:

— Этот товарищ — уездный работник. Он всегда очень занят. У нас в уезде ни больше ни меньше как двадцать четыре общины, и у каждой свое название. И он любое название может прочесть без единой ошибки.

Посмотрев надпись на конверте, связной тотчас отправлялся в ту общину, где находился адресат. А ведь до ближайшей общины было тридцать километров, да еще приходилось перебираться самое меньшее через два перевала. Ничего не скажешь, парень — отличный ходок, любая дорога ему нипочем. Во время дождей вода поднималась и выворачивала такие деревья, что и впятером-то не обхватить, а он все равно умудрялся переправиться через поток. Случалось, влезал на высокое дерево и перепрыгивал на другое, как обезьяна. Мог за один переход отмахать километров двадцать по горным тропам — лошадь и та не прошла бы больше. Каму он говорил:

— Придет время, Партия пришлет машины, они пробьют горы и проложат дорогу. Тогда уж я буду развозить почту на велосипеде.

А Кам отвечал, улыбаясь:

— Ишь ты, размечтался…

Но был у племянника один серьезный недостаток. Скорее всего, в уезде ничего об этом не знали. Кам-то, конечно, знал, но ему было жаль парня, и он все не решался отругать его. По весне связной всегда плохо работал. Едва на склонах гор, утопавших в белом тумане, распускались лиловые цветы, связной задерживался в дороге, будто цветы эти цеплялись за его ноги и не давали ему прохода.

Оп засовывал газеты и письма за ремень рядом с длинным ножом, широкое лезвие которого отливало синевой, сходил с тропинки и брел напропалую по склонам, собирая цветы. И путь его удлинялся вдвое против обычного. Дядя-то видел ого насквозь и знал: он собирает цветы для девушек. Не иначе как парень заглядывает в какую-ни-будь из деревень вон за той зеленой горой, а там снова затыкает за ремень свою почту, пляшет на одной ноге, играет на кхене[4] и дарит цветы девушке мео — жаль только, Кам не знает ее в лицо. И каждый год он влюбляется в другую. Слезы девушек мео, горевавших из-за него или счастливых его любовью, наверно, наполнили бы до краев самую большую чашу, какую только можно купить на городском базаре, внизу на равнине…

Вот и сегодня по вине племянника партийная газета снова запаздывает. Кам сидел на пороге, слушал, как поют птицы, и глядел на небо, синевшее над вершинами гор. Скоро стемнеет.

— Вот негодник! — рассердился старик.

Кам принялся чистить винтовку, прошелся по ней тряпкой раз десять, потом начал протирать патроны. Они были похожи на маленьких золотистых мышек. «Вон сколько дел переделал, а этого лодыря все нет! Я бы дав-по уж разнес почту…» Ведь на нем лежала и доставка газет в общине Налыонг. Соседи, когда газета запаздывала, ругали Кама:

— Что ж вы, товарищ секретарь, всех нас задерживаете? Слыханное ли дело! Собрались послушать газету, сидим — вас дожидаемся, все глаза проглядели!..

Каму поручили это дело в прошлом году. Он тогда попробовал было возразить секретарю уездного парткома. Во-первых, у него, мол, и так работы невпроворот: изволь и людей поднять, чтобы работали в поле как можно лучше, и строительство зернохранилищ в деревнях Нанган и Вантху довести до конца, и ячейку Союза молодежи в деревне Ланглыонг организовать, и… короче — гора дел, бездна забот, а у него, как и у всех, рук да ног по одной паре, больше все равно не вырастет. Где уж тут заниматься газетами?! И потом, от общинного комитета (то есть от дома Кама) до ближайшей деревни — а их в общине четыре — никак не меньше двадцати километров… Вдобавок он еще и неграмотный, перепутает все газеты!

Секретарь уезда тогда ничего не ответил. Он только пригласил Кама в свой кабинет, развернул лежавшую на столе газету и прочитал:

— «Нян зан»[5] — орган Центрального Комитета Партии трудящихся Вьетнама…

Кам поднялся со стула:

— Ясно, я был неправ, товарищ секретарь. Я понял. Это газета Партии, и я должен приносить ее людям. Хорошо, я согласен…

С тех пор каждый вечер Кам, дождавшись своего племянника, забирал у него газеты и шел по деревням. Он шел и ночью и днем. На плече у него висела винтовка, за спиной — газеты, засунутые в футляр из выдолбленного ствола бамбука. В дождь и зной, в стужу и бурю газета Партии не задерживалась ни на один день в здешних горах, крутых и неприступных, то и дело утопавших в тучах.

Полночь. «Товарищ связной» наконец явился. Увидев, что дядя, дожидаясь его, все сидит у огня, парень остановился на пороге и робко кашлянул. Кам, не поднимая головы, строго сказал:

— Ладно, нечего кашлять, заходи и садись! Я тебе сейчас задам, надоело с тобой возиться!

Дверь приоткрылась. И вместе с холодом весенней ночи в дом ворвался сладкий запах лиловых цветов, далекий и слабый, но такой знакомый и близкий сердцу, мягкий и ласковый, как сама весна, пришедшая в горы и леса мео. В мгновение ока запах цветов проник в самое сердце Кама и остудил его гнев. Но Кам делал вид, будто все еще сердится:

— Хорош, нечего сказать, снова подвел меня с газетами. Вот ворочусь и примусь за тебя всерьез. Здесь разговорами не обойдется, вздую тебя хорошенько… Слышишь?

Но в ответ ему раздался звонкий смех. И Каму, который весь вечер жег огонь и никак не мог обогреть пустой дом, где он бобылем прожил всю жизнь, почудилось, будто смех этот разогнал ночную стужу и даже вроде бы растопил тот холод, что застудил его все прежние годы и пал на голову серебряным инеем, прибавлявшимся день ото дня.

Л племянник, присев рядом с Камом, уже разбирал газеты.

— Этот номер — для Ли А Фу, — прочитал он.

— Знаю, — сказал Кам, — деревня Нанган.

Он взял газету, свернул ее так туго, что она стала не толще сухой тростинки, и обвязал красной ниткой. Красная — значит, для Ли А Фу.

— Это товарищу Ма Ван Кео.

— Так, деревня Натхан, ясно.

Кам обмотал газету синей ниткой.

— Это для Ма Тхо Шиня.

— Знаю, в Вантху.

И он завязал желтую нитку.

— Это… «…с уважением посылается товарищу Тю Куок Виену…»

— Знаю, — ответил Кам, — в деревню Ланглыонг.

И завязал белую нитку.

Потом Кам засунул газеты в бамбуковый футляр, осторожно закрыл его и привесил к поясу. Поднявшись, он перекинул через плечо ремень винтовки.

— На кухне есть рис, еще горячий. В котле осталась оленина. Поешь и ложись спать.

И шагнул за дверь. Племянник вышел следом. Была уже поздняя ночь. Острые вершины гор будто отпечатались на небе, в котором мерцали редкие звезды. Где-то кричали куропатки, и голоса их отдавались в горах, обступивших со всех сторон маленькую долину. Кам повторил:

— Оленина в котле. Поешь и ложись спать.

И спустился по ступенькам вниз.

Нет, не забыть Каму те ночи, когда он ушел отсюда за Революцией. Он был тогда еще молод, и волосы у него были совсем черные. Товарищ Ван[6] пришел вот в такую же ночь, так же кричали в лесу куропатки, и звезды тускло мерцали над вершинами гор, будто собирались вот-вот погаснуть…

Товарищ Ван тоже иногда пишет статьи в газетах. Интересно, нет ли в сегодняшней газете его статьи? Надо будет посидеть вместе с людьми, послушать…

Так уж повелось — вокруг Кама собралась вся деревня.

— А, товарищ секретарь!

— Товарищ секретарь принес газету!

Потом парень, учившийся грамоте, начал читать вслух. Люди сидели вокруг и слушали. Кам тоже сидел и слушал, держа в руках винтовку, как в давние дни подполья. Он глядел прямо в рот чтецу.

— «Нян зан». Орган Центрального Комитета Партии трудящихся Вьетнама… Адрес редакции: дом номер… улица Барабанов… Передовая статья…

Парень прочитал колонку и остановился. Тогда поднялся Кам и перевел прочитанное на язык мео. Он переводил очень старательно, слово в слово. Вот что Партия говорит об уборке урожая… Вот что Партия говорит о ликвидации неграмотности… Вот что Партия говорит о происках американцев и Зьема. Слышите, соседи, они по-прежнему убивают наших людей… Они поставили там у себя гильотину. Кам стоял, опершись на винтовку, голос его звучал все громче. Революция еще не закончена. Враги убивают людей Революции там, на Юге…

Кам уже стар, и волосы у него совсем седые. Нет, не дойти ему до далекого Юга и не спасти соотечественников от смерти… Его дело — разносить газеты в горах людям мео, но газета расскажет всем, что Революция еще не закончена, что нужно еще бороться, работать, много работать…