Круг следующий - Леонид Матюхин

— А ты?

— А что я? Я так растерялась, что только сказала «очень приятно» и потом все время молчала.

— А как ты полагаешь, для чего они пришли к вам?

— Спроси что-нибудь попроще. Ни малейшей идеи на сей счет.

— И когда, говоришь, сколько дней тому назад к вам наведался Рубец? решил уточнить Леха.

— Шестнадцатого. Позавчера. Но дело не в этом. Видишь ли, сегодня я узнала, что Виталия убили.

— Как убили?

— Обычно. Как теперь убивают многих. Расстреляли в подъезде… Наверное, завтра об этом ты сможешь прочитать в «Московском Комсомольце».

— Та-ак. — протянул Леха, — Ладно. И как долго у вас оставались в тот день гости?

— Да они ушли буквально минут через десять. Рысковец вдруг вспомнил, что ему должны звонить, заверил нас всех в том, что ему было очень, ну просто очень приятно познакомиться с нами, и спешно ушел вместе с Виталиком… А на следующий я узнала, что Виталия расстреляли. И я думаю…

— …Причина в том, что этот Виталий привел Рысковца в дом, где его знали? Так?

— Да. — подтвердила Лена, — Мне так кажется.

— Послушай, Лен. Мне не хочется тебя пугать, но только — следуя твоей логике — Рысковцу было бы целесообразнее устранить тебя и твоих родителей, нежели этого Заблоцкого.

— Не знаю. Не уверена. — девушка внезапно остановилась и посмотрела назад, а затем продолжила, — Заблоцкий представлял для него опасность, поскольку очевидно знал, где и как его найти. А мы — мы просто увидели его, и только.

— Ну не скажи. Ведь именно вы, а не Заблоцкий представляете тут для Рубца опасность. Доля Заблоцкого он был просто знакомым или компаньоном, которого можно было даже вот так вот запросто ввести в дом к своим друзьям. Заблоцкий ничего предосудительного не знал об этом Маркине или Мартине. Он не ассоциировался у него ни с чем таким, о чем следует немедленно сообщать в милицию. А вот ты, Ленк, — и он не мог не понимать этого — ты скорее всего должна была рассказать родителям о том, что знала этого человека по Примаверску, знала, что его разыскивает милиция и знала, что у вас он назвался чужим именем…

— Но я… я нравилась ему. Женщины всегда это чувствуют. Так что я это точно знаю. — Лена заглянула Лехе в глаза, — Пару лет тому назад он довольно часто названивал мне домой. Хотел повидаться. Но он совсем не в моем вкусе, и я каждый раз отказывалась под каким-либо предлогом… Кстати, у меня даже должен в записной книжке сохраниться его телефон.

— Практически наверняка он уже не живет там. Но ты все-таки посмотри. Не исключается, тот номер нам ещё пригодиться.

— Посмотрю… Так вот я и говорю, может быть, он решил не причинять нам зла, поскольку я ему нравлюсь?

— Ох, Ленка-Ленка… Легкомысленный ты все-таки человек. Да ты пойми, что в данном случае ты имеешь дело с человеком, для которого сентименты не имеют ни малейшего значения. Он, что называется, «деловой человек». Настолько деловой, что в интересах «дела» способен собственноручно убить любого, кто представляет хоть малейшую опасность для его планов. И когда я говорю «любого», я имею в виду именно то, что сказал. Исходя из «высших интересов» такие люди не пощадят и родную мать… У вас подъезд охраняется?

— Нет. Сейчас у нас стоит домофон. А раньше дежурила старушка.

— Значит, не охраняется. — констатировал Леха, — В подъезде-то хоть светло?

— Да более или менее. А что?

— Так, ничего. Давай сейчас позвоним Вешневу, а там посмотрим, что нам делать дальше.

Все время, пока Леха говорил с Вешневым, Лена стояла рядом с ним в телефонной будке. — Ясно. Тогда до завтра. — попрощался Леха, — Спасибо, передам. И она тоже передает тебе приветы. Счастливо. Он повесил трубку.

— Тебе приветы.

— Спасибо. Я догадалась. А что он думает по поводу… моей семьи и Рысковца?

— Сергей полагает, что ты права. — поделился Леха. — Рысковец все просчитал. Он принял во внимание, что ты могла сразу же после его ухода дать знать в милицию, что видела находящегося в розыске человека. И все. Только это. Больше тебе о нем ничего не известно. Лишь то, что он в Москве. Следовательно, выход на него оставался только через Заблоцкого. Так что устранять теперь тебя и твоих родителей Рысковцу уже не было никакого смысла. А вот что касается твоего Виталия, то его Рубец-Рысковец для себя обезопасил, отправив к праотцам… Эй, ты! Поосторожнее, парень! Последняя фраза относилась уже к высокому парню в кожаной куртке и в завязанным на затылке узлом зеленом платке. Он шел им навстречу напару с одетым точно так же вторым амбалом. Только платок у второго был не зеленым, а красным. Проходя мимо, парень с такой силой поддел Леху плечом, так что тот с трудом удержался на ногах.

— Ишь ты, голосистый какой! — нарочито удивился, останавливаясь, парень, — Давай, хмырь болотный, двигай дальше со своей телкой, а то ведь она потом тебя очень жалеть будет.

— Пошли, Леш. — потребовала Лена, дергая его за рукав, — Пошли. Не связывайся.

— Подожди. — Леха осторожно снял руку Лены со своего локтя, — Подожди секундочку.

— Вот видишь, детка, а ведь он тебя совсем не любит… лживо-сочувствующим тоном заметил парень, — Но ты не печалься, крошка. Мы его сейчас уложим бай-бай, а потом сами немного повеселимся с тобой. О'кэй, киска? Вместо рояля в кустах у нас тут случайно тачка стоит за углом.

— Отойди, Лен. — попросил Леха, на всякий случай становясь спиной к стене ближайшего дома. Парни меж тем посмеиваясь стали приближаться к нему. «Зеленый платок» шел первым вдоль стены, а «красный» неспеша следовал за приятелем по середине тротуара. Лена растеряно смотрела по сторонам, не зная очевидно, что предпринять. Мимо проходили немногочисленные прохожие, не обращая внимания на двух благодушно улыбающихся молодых людей, по всей видимости повстречавших своего хорошего знакомого. Леха не стал ждать, когда «красный платок» пройдет мимо, и таким образом он окажется между двух противников. Когда «зеленый платок» был приблизительно в полутора метрах от него, Леха сделал навстречу ему быстрый шаг и в ту же секунду правая рука парня взметнулась вверх, явно целя Лехе в лицо. Но нападавший не подозревал, что имеет дело с бывшим кандидатом в мастера по боксу. И рефлексы у бывшего кандидата ещё были достаточно хорошими. Легко уйдя с наклоном от удара, Леха выпрямляясь провел крюк правой, и его противник рухнул как подкошенный. Видя, что на оглушенного приятеля можно не рассчитывать, «красный платок» остановился, оценивая обстановку. Вокруг остановилось несколько человек. Они явно не намеревались разводить дерущихся. Просто людям было интересно поглазеть, чем кончится это бесплатное представление. Меж тем правая рука парня скользнула за пазуху, и тут же вновь появилась из-за отворота куртки с тускло блестевшим в свете освещения ножом. «Осторожно, у него нож.» — предупредил голос, явно принадлежащей какой-нибудь сердобольной старушке. Но Леха и сам видел, как медленно приближавшийся к нему парень играет ножом, перебрасывая его из руки в руку. «Красный платок» теперь несколько наклонился и чуть-чуть сгибал широко расставленные ноги в коленях, как бы пружиня на них. Лезвие виднелось у него то в левой, то в правой руке. Показав его, парень заводил руку за спину и держал её там некоторое время, как бы предлагая противнику отгадать, в какой руке окажется нож на сей раз — в той же, что был, или в другой. Леха медленно отступал, выдерживая дистанцию приблизительно одинаковой. Когда в очередной раз левая рука с зажатым в ней ножом пошла за спину, Леха сделал быстрый шаг вперед и носок его ботинка врезался в подбородок парня. Обе руки парня взметнулись вверх, нож ударился о стену за спиной Лехи и со звоном упал на промерзший асфальт. Сам «красный платок» с простертыми вверх руками медленно выпрямился и затем стал быстро оседать, опрокинувшись в конечном итоге на спину. В тот же момент относительную тишину улицы нарушил истошный женский голос: «Милиция! Убивают! Милиция!» Напрасно кто-то пытался урезонить кричащую: «Кончай кликушествовать, дура! Раньше вопить нужно было.» Баба продолжала истерично звать милицию.

— Леш, пошли. — снова потянула Леху за рукав Лена, — Пошли быстрее. С них довольно. В этот момент у тротуара резко затормозила патрульная машина и из неё выскочили двое в форме. Они легко рассекли успевший образоваться круг любопытствующих.

— Что случилось? — строго спросил высокий лейтенант, оглядываясь по сторонам. Из толпы к нему кинулась сухонькая женщина лет пятидесяти с небольшим и стала кричать, тыча рукой в сторону Лехи:

— Это вот он. Я видела. Я сама видела. Этот вот, хулюхан. Это он их вот так-вота. Вот этих, значится. — указующий перст показал в сторону лежащего навзничь у бордюра парня, а затем переместился на второго, в зеленом платке, с видимым трудом пытавшегося подняться на ноги. При этом парень был очень похож на пьяного, у которого разъезжаются ноги и которому никак не удается снова найти утраченное равновесие. Толпа стремительно таяла. Вперед вышел похожий на бомжа неопрятно одетый мужик. Было видно, что он изрядно «под мухой».