Курорт на краю Галактики - Андрей Ерпылев

Оставив до лучших времен и лучшего окружения свою обычную, наработанную годами, сексуально-зовущую загадочно-томительную походку, я размашисто шагала по залу ожидания космопорта. Полированные лучше всякого зеркала, металлические плиты пола звенели под каблучками словно литавры и в другое время, я бы, возможно, насладилась звуком, но… Но нужно было еще и волочить за собой проклятый «самоходный» чемодан, опрометчиво взятый в дорогу вместо хоть и старенького, но привычного и удобного «обычного». Как вам продукция прославленной марки «Богатырь»? Вот богатырю-то она как раз и под стать. Этот чемодан, вернее чемоданище, в этот момент абсолютно неподъемный, кажется, весил немногим меньше самого космолайна.

Добавьте сюда, что при всем этом мне приходилось отмахиваться зажатым в руке паспортом, со вложенным в него туристическим ваучером и иммиграционной картой, от семенящих позади низкорослых уродцев-аборигенов, на разные голоса что-то бубнящих по-своему, и вы получите полную картину под названием «Прибытие».

Конечно, я, перед поездкой в эту дыру, прилежно купила в «Горбушке LTD» целых три TDS-кристалла, содержащих полный гипнокурс обучения адагрухско-ялатнскому языку. Более того – несколько вечеров я прилежно, словно школьница, готовящаяся к экзамену, провела перед домашним компом, рискуя вывихнуть язык на особенно заковыристых выражениях и изумляясь, почему этого не происходит.

Зазубривая маловразумительные рулады, напоминающие лягушачий хор летним вечером, где-нибудь на болоте, я надеялась своей продвинутостью сразить наповал всех аборигенов. Ага! То ли кристаллы оказались «пиратскими», то ли треволнения суматошного путешествия настолько выбили из колеи – ни одного слова в сплошном потоке разноголосой тарабарщины не улавливалось напрочь.

– А пошел-ка ты вон отсюда, козел вонючий! – наконец заявила я, решительно останавливаясь и замахиваясь сумочкой на особенно наглого аборигена, все время хватавшего меня за локоть скользкими лапками.

Интересно, он руки мыл хоть когда-нибудь? Локоть-то у меня, естественно, голый, потому что никаких там «распашонок» с длинными рукавами я не признаю – только классический топ. А то как представишь этого мерзавца, упоенно квакающим где-нибудь на болотной кочке…

– Сейчас как врежу по рогам!..

Произнесла эти энергичные фразы (гораздо бо-о-олее энергичные, чем вы только что прочли, так как дословно их вряд ли пропустили бы в печать) я, надо думать, на чистейшем русском. Правда, спохватившись вовремя, тут же как смогла перевела их на адагрухско-ялатнский, даже попытавшись придыхать, клокотать и попискивать горлом в нужных местах.

Странное дело: «козел» меня понял (хотя, возможно, не сами слова а мою интернациональную жестикуляцию) и проворно отскочил, едва не посбивав с ног товарищей, тоже шустро порскнувших в разные стороны. Учитывая их невеликий рост, со стороны я, наверное, очень походила на аиста (или аистиху), воюющего с жабами. Особенно, если жабы очень крупные и раскормленные.

Беда, однако, заключалась в том, что проклятая сумка опять, как и давеча, в «космолайне» с поистине садистской готовностью выбросила все свое содержимое наружу, на потеху окружающим. Мало того, что местные гады-таможенники отобрали у меня добрую половину содержащихся там совершенно необходимых мне вещей… Слышали бы вы, как они о чем-то прехрюкивались и прекашливались на своем невообразимом диалекте. Между прочим, вы не поверите, но кажется, что звуки речи у них исходят явно не изо рта!.. Так, сейчас еще и все остальное растащат, жабы проклятые! Помог бы кто собрать, что ли.

Совсем некстати, я вспомнила того симпатичного парнишку, вскочившего помочь, когда я, ворона косорукая, упустила сумочку перед самым приземлением… тьфу, перед причаливанием: никак не могу привыкнуть, что мы не на Земле. Бе-е-едненький!..

Хорошо, что хоть платок у меня, спасибо маминому воспитанию, как всегда, под рукой…

А что – я люблю поплакать… Иногда… Что в этом такого? Я же все-таки девушка.

Даже поблагодарить его не смогла-а-а!.. Он такой бледне-е-енький сиде-е-ел… А эта стерва белесая только ухмылялась губками своими змеиными… У-у! Ненавижу!.. Как увидела, сразу возненавидела! Лучше бы он со мной сел вместо той кикиморы инопланетной, продрыхнувшей всю дорогу…

«Кикимора» вспомнилась как раз кстати: слезы высохли так же внезапно, как и навернулись. Я сердито промокнула глаза платком (тушь бы не размазать) и прикрикнула на нерешительно переминающихся в почтительном отдалении «местных»:

– А ну, помогайте! Из-за вас ведь все рассыпалось! Что я – нанялась вам по полу вашему немытому ползать на четвереньках?..

Естественно, старательно делают вид, что не поняли. Ишь глазами хлопают – всеми двумя парами век. Придется самой… Ладно хоть пол оказался «немытым» только в моей фантазии – ни пятнышка, ни пылиночки: мой обеденный стол и то грязнее, а я, признаюсь вам, далеко не неряха! Чем они его так драят? Ни соринки, ни царапинки! Конечно же не «Комметом»…

Опять вспомнился пострадавший паренек.

Нужно будет хоть навестить бедняжку в местной больнице. Стюардесса эта уверяла, что ничего страшного, мол, не случится – полежит денька два и будет как помидорчик… Интересно, она помидорчик-то хоть представляет себе? С огурчиком ведь перепутала, ж-ж-жаба фиолетовая!

– Я могу вам помочь чем-нибудь, мэм? – голос, раздавшийся у меня за спиной, прямо над ухом, заставил вздрогнуть, словно от удара током.

Я испуганно обернулась.

Надо мной, согнувшись древней и донельзя таинственной буквой «зю», возвышался огромный чернокожий мужчина в плоском головном уборе с козырьком. Облачен он был в темный старомодный костюм – явную униформу – с огромной сверкающей бляхой на груди. О-о-о! Вспомнила! Такой костюм называется «мундир». Странное, немного неприличное название… Точно! Такой «мундир» я видела на американском полицейском одного из прошлых веков в фильме, который крутили как-то по ретроканалу.

– Сержант Джонс, мэм! – прямо как в том кино представился полицейский, деликатно «не замечая», ЧТО именно я в данный момент засовывала в сумочку. – Лесли Эм Джонс, если угодно.

– Вы очень любезны… – полуприкрыла я глаза ресницами, тоже настраиваясь на старинный стиль общения и принимая облик этакой «пай-девочки», который, как я отлично знаю, сногсшибательно действует на всех мужчин.

Если, конечно, у них две руки, две ноги и все остальное, как у наших, земных особей противоположного пола.

Ну-ка, ну-ка, сержант, посмотрим из какого теста вы слеплены…

Одним словом, уже через минуту «коп» (так, кажется, называли полицейских в том фильме) волок мой неподъемный «самоходный» чемодан за своей госпожой, будто покорный раб. Госпожа шествовала походкой № 3 (под кодовым названием «Фиг сотрешь»), к лифту, ведущему на тот уровень космопорта, где располагалась зона для размещения «антропоморфных[4]» пассажиров.

– Ничего удивительного, мэм…

Кто же знал, что местные законы категорически запрещают использование тензорибокерного[5] аккумулятора, который, как оказалось, черт бы его побрал, питает моторчик этого чуда техники пензенского производства! Читать от корки до корки толстенный туристический справочник, а еще все ссылки, набранные мельчайшим петитом[6] – какое ж терпенье надо иметь!

Лесли тащил чемодан словно пушинку, причем чувствовалось, что он, с удовольствием, посадил бы на сгиб свободной руки и вашу покорную слугу, ни капли не вспотев при этом. В отличие от меня. В местной парилке я взмокла словно ломовая лошадь, а дезодорант, представьте себе, тоже отобрали на таможне! Чем, интересно, им помешала пластмассовая штуковина с безобидной химией «без канцерогенов и разрушающих озоновый слой газов», как значится на упаковке? Слава Богу, привлек их внимание только тот антиперсперант, что лежал в сумочке, но не рыться же в чемодане при таком обилии зрителей? Да и воспользоваться, честно говоря…

Тоже мне «двести девяносто восемь по Кельвину»! По Цельсию это должно быть где-то градусов двадцать пять или около того, но здесь – явные сорок. И влажно, как в бане. Где обещанные кондиционеры, вы, заразы?!

Но похоже я отвлеклась…

– О чем это вы, Лесли?

– Я в смысле того, что, – осекся полицейский, который понял, что минут пять распинался совершенно впустую, – эти, которые за вами бежали… Ну, вы их еще сумочкой отгоняли… Местные носильщики. Они, хоть и похожи очень, совсем не адагрухцы или ялатинцы, а анримсцы. Тьфу ты, пропасть, язык сломаешь! Местная низшая каста, то есть. А…

– Вы так хорошо разбираетесь в местных народах… – промурлыкала я и, сделав паузу и томно опустив ресницы (в этом месте мужчины, обычно, теряли нить разговора и шумно сглатывали слюну), продолжила:

– …Лесли. Вы давно здесь?..

– Да уже несколько лет… – Лесли вдобавок еще и смутился почему-то. – Если быть точным, то пять лет, восемь месяцев, двенадцать дней…