Днем и ночью - Дебора Тернер

Келли весело сбежала с лестницы и замерла на месте при виде сестры.

— Морин?!

В ее голосе звучали радость и одновременно легкая растерянность. Но уже через мгновение она кинулась обнимать сестру.

— Господи, Морин! Как же я рада тебя видеть! Наконец-то ты здесь! Но мы совсем не ждали тебя так скоро. — Келли вопросительно посмотрела на нее. — Неужели письмо так быстро дошло?

— Какое письмо? — Морин слегка отстранилась. — Я ничего не получала. Что у вас происходит?

— Так, значит, ты еще не знаешь? — Лицо Келли снова стало слегка растерянным и даже чуточку виноватым.

— Нет. А что случилось?

— Мы с Доном решили пожениться.

Морин вдруг показалось, что пол ушел у нее из-под ног.

— Я ничего не говорила тебе, — лепетала Келли. — Боялась сглазить. И потом, все произошло так внезапно. Я до последней минуты не была уверена… Морин, ты слышишь меня?

— Да. Да, конечно. Я так рада за вас обоих, — пробормотала Морин. — Просто все это очень неожиданно. Я ничего не знала. Продала папину мастерскую и решила приехать… погостить. Я ненадолго… — заторопилась она.

— Ну что ты, ну конечно! Мы ведь уже послали тебе письмо с приглашением! Ты можешь жить здесь сколько угодно. Мама с папой будут так рады! Я ведь перееду к Дону после свадьбы, — тараторила Келли, стараясь делать вид, что не замечает смятения сестры. — Но где же все остальные? Мама, папа! Морин приехала!

Через несколько мгновений холл наполнился шумом и радостными возгласами. Морин обнималась с тетей и дядей, смеялась, спрашивала о чем-то и отвечала на какие-то вопросы. Но все это время у нее не проходило ощущение, что ее со всей силы ударили по голове чем-то очень тяжелым. Больше всего ей сейчас хотелось остаться одной, присесть куда-нибудь в уголок хоть на минутку и собраться с мыслями. Что делать? Как теперь жить дальше?

— Как удачно! — Голос тети Пегги доносился словно сквозь густой туман. — Вот и решилась проблема с мистером Макинтайром. Мы с Брайаном можем спокойно передать его на руки Морин.

— Какой еще мистер Макинтайр? — встрепенулась Морин.

— Да не беспокойся, — махнула рукой Келли. — Мы тебе еще все расскажем. Это друг Дона и Тоби, они все вместе учились. Конечно, Дон пригласил их обоих на свадьбу.

— И Тоби тоже? — Морин внутренне сжалась.

— Ну да. А как же иначе? — Келли бросила на нее недоуменный взгляд. — Разве мы можем не пригласить его?

Похоже, Келли была не в курсе их ссоры. Сама Морин ей ничего не рассказала. И Дон, видимо, тоже. Впрочем, он мог ничего не знать, если Тоби с ним не поделился.

— Так что там с этим мистером Макинтайром? — Морин попыталась улыбнуться.

— Понимаешь, до свадьбы еще несколько дней, а этот Алан Макинтайр должен вот-вот приехать. Ты прости, но мы все будем готовиться к свадьбе. А его же должен кто-то занять…

Морин испуганно замотала головой, но Келли, просительно глядя на сестру, взяла ее за руку.

— Подожди, не отказывайся сразу. Сначала мы решили, что это придется делать маме с папой. Но, конечно, будет гораздо лучше, если Аланом займешься ты. Тогда мама с папой смогут не отвлекаться на него. А ты и сама погуляешь, отдохнешь, и Алана выгуляешь. Ты же прекрасно знаешь окрестности. Повозишь его, покажешь достопримечательности. Как член нашей семьи. Правда же? Ты ведь не откажешься помочь?

Келли всегда умела уговорить кого угодно. Морин, вздохнув, с улыбкой посмотрела на сестру.

— Ну конечно, я помогу. Только можно сначала распаковаться?

— Можно, можно!

Келли со смехом схватила сумку Морин и потащила ее на второй этаж. Морин, в обнимку с тетей Пегги, шли следом. В Кормак-Холле у нее была собственная комната, когда-то это была спальня ее матери. Никто ничего не трогал и не переставлял здесь в ее отсутствие. Попадая сюда, она снова попадала в детство.

Через некоторое время, когда все, наконец, ушли, Морин медленно присела на кровать. Голова шла кругом. Она-то бежала в Рингсенд от всех своих проблем, надеясь обрести здесь счастье и покой. Но, оказывается, опоздала.

Она потеряла свое счастье, свою любовь. Дон ее не любит. И, если уж быть честной, никогда не любил. Это Морин его боготворила, мечтала о нем, как о прекрасном принце. Но принц выбрал себе в принцессы другую. И теперь впереди ее ждет пустая, одинокая, бессмысленная жизнь.

Зачем она сюда притащилась? Ведь еще месяц назад хотела уехать во Францию. Вот и ехала бы себе. И не пришлось бы мучиться на этой свадьбе, улыбаться, поздравлять, с умилением смотреть на Дона, целующего Келли, и делать вид, что она в восторге от платья невесты. Господи, зачем ее сюда принесло?

2

— Тоби, ты точно не поедешь?

Тоби утвердительно кивнул головой.

— Да, Алан.

— Но Дон будет ждать. Он же обидится!

— Придумай что-нибудь, прошу тебя, — взмолился Тоби. — Ну скажи, что у меня ветрянка. Или малярия.

— Не болтай ерунды, — нахмурился Алан. — Кто тебе поверит? Ветрянка — детская болезнь. И мы все-таки не в Индии и не в тропических болотах. Откуда здесь малярия? Ты хоть можешь объяснить по-человечески причину? Ну хотя бы мне.

— Это из-за Морин.

— А это еще кто?

— Двоюродная сестра невесты. Мы все дружили в детстве. Она обязательно будет на свадьбе.

— Что она тебе сделала? — сочувственно поинтересовался Алан.

Тоби густо покраснел.

— Она обманула меня. Я люблю… любил ее. Ухаживал за ней. Долго. И она принимала мои ухаживания… У нас все было так хорошо. Я сделал ей предложение… — Тоби горестно вздохнул. — И она дала согласие. А потом вдруг передумала. Отказала. Зимой. Помнишь, как раз у моего отца начались неприятности с фирмой? Он тогда чуть не обанкротился.

— Ты думаешь, она передумала из-за этого?

— Не знаю, — испугался Тоби. — Может быть.

— А она богата?

— Ее отец был довольно состоятельным. Он очень известный художник, незадолго до смерти получил право называться сэром. И ей жилось хорошо. Она даже никогда не работала. Но после смерти отца Морин осталась практически без средств. Для нее это очень непривычное состояние. Я помогал ей, пока мог.

— А когда перестал помогать, она тебе отказала? — Алан презрительно сощурился. — И ты еще страдаешь из-за нее?

Тоби, весь красный, отвел глаза в сторону. Он совсем не ожидал, что разговор примет такой неприятный для Морин оборот. Но объяснить, что она не так уж виновата и никогда не была корыстной или жадной, он почему-то не мог. Самолюбие не позволяло признаться в том, что он был безнадежно, безответно влюблен, и сам это понимал.

Да ладно, подумал вдруг Тоби. Какая разница, что Алан думает о Морин? Они ведь все равно не знакомы. Пусть Алан представляет что угодно, только бы не узнал правду. Он и Дону ничего не рассказал, чтобы не выставлять себя простофилей.