Отбор. Вне конкурса - Елена Малиновская

– Оно и понятно, – буркнул себе под нос Хенн, который как раз переживал очередной период юношеской безнадежной влюбленности. – От девчонок одни проблемы!

– А если его императорское величество Инвар Первый и вздумает жениться, то его избранница совершенно точно будет из королевской семьи, – продолжила я. – Вон, у короля Западной Креонии целых три дочки. Говорят, одна другой краше. А престол Восточного Ромала занимает вдовая королева, которой, кстати, всего двадцать пять. Зачем императору какая-то там простолюдинка? Отбор – это лишь дань традициям. Повод обычным семействам нашего Олеора продемонстрировать подросших дочерей. Когда еще им повезет оказаться в столице и при дворе.

– Но зачем тебе все это? – не унимался отец. – Если ты сама прекрасно понимаешь, что не выиграешь конкурс.

– Да я даже не собираюсь участвовать во всей этой комедии, – заверила я отца. – Пусть соревнуются между собой. Мне-то что? Я иду на отбор совсем с другой целью.

Порывшись в кармане изрядно заношенного платья, я вытащила листовку, которую сорвала с крыльца академии сразу после того, как узнала содержание экзаменов.

«Внимание, внимание, внимание! – гласила она. – В первый понедельник первого летнего месяца все незамужние девушки приглашаются во дворец для принятия участия в ежегодном смотре невест. Вы молоды? Красивы? Амбициозны? У вас есть шанс завоевать сердце самого императора!»

Дальше шла всякая муть про то, как повезет избраннице нашего повелителя. Какой он щедрый, привлекательный и великодушный.

Во всем этом меня заинтересовали несколько строчек, написанных в конце листовки мелким шрифтом. И именно на них я указала отцу.

– На время проведения конкурса все участницы поступают на полное обеспечение императорского двора, – послушно прочитал он. – Вы имеете право пользоваться всей инфраструктурой дворца, включая оранжерею, зимний сад и… – запнулся, потер глаза, словно надеясь, что наваждение растает.

– И библиотеку, – завершила за него я. – Понимаешь? Участницы получают полный и неограниченный доступ в императорскую библиотеку! А там наверняка содержатся те книги, что мне необходимы для написания реферата!

– Да, но… – неуверенно возразил отец, но тут же замолчал, явно не найдя, чем мне можно возразить.

– Пусть эти дурехи сражаются за право ужина с императором, – воодушевленно продолжила я. – Пусть рвут друг другу космы, подсыпают иголки в туфли и портят наряды. Мне начхать на эти игры! Я день-деньской буду проводить в библиотеке за рефератом. Запретить мне это не смогут. Никаких правил я не нарушаю. Ну, постою в уголке при каком-нибудь обязательном испытании. Но, поверь, папа, в первые ряды так называемых невест я точно не полезу. Буду, так сказать, вне конкурса. Отбор сам по себе, я сама по себе.

– А тебя не выгонят за нарушение правил? – с тревогой спросил отец.

Я наклонила голову, пряча усмешку. В этом весь отец. Сначала накричит, даже не подумав разобраться в происходящем. А потом уже, вникнув в суть, примет твою сторону. Но хоть бы раз извинился за несдержанность в начале!

– Я не собираюсь совсем уж явно саботировать отбор, – поспешила я заверить отца. – Самой интересно, какие конкурсы должны пройти претендентки на внимание императора. Но, поверь мне, рваться в первые ряды не собираюсь. Все свободное время буду проводить в библиотеке.

Отец растерянно посмотрел на мать, исчерпав все доводы против. Более того, я понимала, что ему нравится моя идея. Еще бы! Самое главное, что за мою подготовку к экзаменам не придется платить и медного гроша. Подумать только, вся императорская библиотека окажется в моем личном распоряжении на целый месяц! Да этого времени мне с лихвой хватит не только на реферат, но и на подготовку билетов по основным дисциплинам.

– А если еще кому-нибудь в голову пришла столь светлая идея? – осторожно поинтересовалась матушка.

– Не думаю, – я высокомерно фыркнула. – Сама знаешь, что дополнения мелким шрифтом обычно не читают. Но даже если найдется еще такая же умная, как я, – что из этого? Значит, что-то общее в нас уже есть. И вдвоем заниматься будет намного веселее.

– Ну не знаю. – Отец шумно вздохнул и недовольно пожевал губами. – Как-то все это… Не нравится мне, если честно. Целый месяц ты будешь жить во дворце. А вдруг тебе там встретиться какой-нибудь негодяй из числа придворных? У этих подлых аристократов только одно на уме.

– Арчибальд! – укоризненно воскликнула матушка и вновь выразительно посмотрела на младших детей.

Трикси и Пенни о чем-то шушукались, Хенн мрачно катал из хлеба кругляшки, пребывая мыслями явно не здесь. А Рейн, по-моему, вообще заснул с открытыми глазами.

– Папа, император дает гарантии безопасности всем участницам соревнования, – успокоила я отца и ткнула пальцем в предпоследнюю строчку.

– Его императорское величество клянется солнцем, луной и всеми звездами, что гостьи дворца на время отбора будут находиться под защитой его личной гвардии, – послушно прочитал отец. – Ни единого волоска не упадет с прелестных головок юных чаровниц, которые решат испытать судьбу.

Откинулся на спинку стула, угрюмо насупившись.

Ага, понимает, что я права. Но признать это пока еще гордость не позволяет.

– А если ты выиграешь? – вдруг подала голос Трикси.

Пенни ткнула ее острым кулачком в бок, и сестренки залились переливчатым смехом.

– Тогда наша сестра станет императрицей, – хмуро обронил Хенн. – Эка беда. Авось поможет нам из нищеты выбраться.

И тут же ловко увернулся от подзатыльника, которым собиралась наградить его мать.

– И ничего мы не нищие! – возмущенно воскликнула она. – Живем вполне по средствам. Пусть не лучше, но и не хуже других.

– Ага, как же, не хуже! – Хенн неожиданно с грохотом отодвинул стул, едва не опрокинув его, и выскочил из-за стола. Поднял ногу, продемонстрировав всем присутствующим башмак, чья подошва держалась лишь каким-то чудом. Ядовито сказал, обращаясь ко мне: – Смотри, сестренка. У тебя замечательный план, но вряд ли он исполнится. Боюсь, тебя просто не пустят во дворец, приняв за попрошайку.

– Хенн, что за чушь ты городишь! – Матушка в свою очередь вскочила на ноги. Рассерженно подбоченилась, отчеканив: – Никто не примет Шиару за попрошайку. Да, платьица у нее не новые, зато все чистенькие и аккуратные.

– Такие же аккуратные, как этот башмак? – Хенн вдруг нагнулся и стащил его с ноги. С досадой и настоящей ненавистью запустил в ближайшую стену.

Трикси и Пенни испуганно взвизгнули. Даже обычно невозмутимый Рейн вздрогнул и прошипел себе под нос очень некрасивое ругательство. Благо еще, что оно прошло мимо ушей родителей.

– Молодой человек, что вы себе позволяете?! – гневно прогрохотал отец, поднимаясь со своего места.

– Достали вы меня, – прошипел Хенн. – Все достало! Эти обноски достали. Эта картошка вечная на ужин достала. Насмешки достали…

Шмыгнул носом, резко утер кулаком опасно блеснувшие глаза. И выскочил из комнаты, не дожидаясь, когда опешивший отец придет в себя.

Я проводила его задумчивым взглядом. Нет, меня не удивила выходка брата, потому что я прекрасно понимала его чувства. Помнится, в его возрасте мне тоже приходилось несладко. Дети бывают очень злы. И особенно любят они издеваться над теми, кто так или иначе выделяется из числа себе подобных. Неважно чем: одеждой ли, внешностью или сообразительностью.

Наверное, именно поэтому я все свои силы кинула на учебу. Поступление в академию – предел моих мечтаний. И я сделаю все, чтобы сдать экзамены. Даже приму участие в этом глупейшем смотре невест, хотя, что скрывать очевидное, мне это поперек горла. Отец прав. Девушки на подобном отборе чем-то напоминают обычный товар. Главная их задача – понравиться придирчивому покупателю. И, по большому счету, неважно, что его роль в данном случае играет сам император.

– Ничего не понимаю, – отец растерянно посмотрел на мать. – Что за муха его укусила?

– Я разберусь, – заверила его мать. С тяжким вздохом отправилась вслед за Хенном.

За ней потянулись и остальные.

Спустя несколько минут мы с отцом остались наедине.

Он опять опустился на стул. Немного дрожащей рукой провел по лбу, убирая назад растрепавшиеся волосы.

Внезапно я ощутила жалость к нему. Только сейчас я подумала о том, как тяжело приходится отцу. Чем старше дети – тем больше у них потребностей. А ведь он не молодеет и при всем желании не может прыгнуть выше головы.

– Будь осторожнее, Шиара, – вдруг негромко произнес отец и посмотрел на меня.

– Папа, я ведь уже сказала, что никакой опасности нет, – напомнила я, недовольно покачав головой.

– Да-да, я помню, – виновато отозвался тот. – Клятва императора и все такое прочее. Но все-таки – будь осторожнее. Почему-то у меня дурное предчувствие.

– Все будет хорошо, – заверила я его, снисходительно ухмыльнувшись. С иронией напомнила: – Не забывай, что в нашей семье только у меня имеется колдовской дар.