ПТУшник 2 (СИ) - Белов Иннокентий

Теперь пытаюсь вспомнить одну из песен «Наутилуса», чтобы проверить, как работает моя память на то, что когда-то давно слышал, однако, текста самой песни ни разу не читал в печатной форме.

Напрягаю память по пять минут утром и вечером перед сном, пока никаких откровений не получаю, однако, про маньяка я думал почти каждый день четыре месяца подряд, прежде, чем получилось что-то конкретное вспомнить...

Так что, все выглядит не так просто. Только, деваться мне не куда, если эта сверхспособность реагирует только на прочитанный когда-то текст, тогда шансов на успешную карьеру рокера у меня значительно меньше.

Зато, гораздо больше на то, чтобы стать успешным писателем, вспоминая все тексты книг, хотя и так в голове на пару бестселлеров разного материала наберется. Единственно, что сейчас для прохода в издательства придется переписывать книги по принципам социалистического реализма, который мне не так хорошо известен, то есть, вообще никак.

Хотя, в принципе можно просто тупо провозглашать лозунги и бороться за освобождение трудящихся именно в заголовках глав, не углубляясь далеко в суть содержания книги.

Впрочем, книги — тоже дело наживное, не обязательно коверкать законы жанра и читательского интереса, пытаясь обязательно угодить цензорам партии. Вполне можно написать какую-нибудь трилогию очень не спеша и приготовить ее к подаче в издательства к концу восьмидесятых годов.

И рокерство, и писательство я могу спокойно комбинировать с другими делами, зарабатывать деньги и жить полной жизнью, так что, нет пока какого-то одного верного пути в моей новой жизни. Пробовать буду все и так же смотреть, есть отдача или нет.

Через неделю у моей подруги начались обильные женские дела, теперь мне стало спокойнее, что она точно не залетела от меня, хотя, в этом я и так не сомневался.

Впрочем, дело это такое тонкое, с каждой женщиной или девушкой может получиться по-разному, стопроцентной гарантии нигде нет, тем более, даже с изделием номер два отечественной промышленности, которое я не применял сейчас.

После такого момента мы встретились еще раз на берегу, просто чтобы пообщаться, потом я уже забрал покрывало, одеяло и подушку домой.

Девушка уехала в город, я сам помахал ей рукой, когда родственник повез ее на мотоцикле с коляской обратно и еще задумался, почему родня разрешает ей гулять одной до сумерек.

И заниматься тем, чем мы занимаемся вдвоем со всем удовольствием.

Ладно, это тоже не мои проблемы, отношения с родственниками моей подруги на одну неделю. Хотя, она может приехать еще в деревню, как она мне сказала.

Зато, я договорился с Катей, что приеду к ней в город через три дня, зайду в гости днем на всякий случай, когда родителей не окажется дома.

Мои приятельницы, кажется, догадались, почему мы с Катей отсутствуем всегда вместе, однако, я не ухаживаю за ними, так что, предъявить мне нечего.

В назначенный день я взгромоздился на дорожный велик дяди и покрутил педали в город прямо через лес, взяв с собой спортивную сумку с бобиной, выструганную на рыбалке дубинку из достаточно тяжелой ветки сухого дерева, еще все оставшиеся деньги лежат в кармане.

Мало ли, снова нарвусь на что-то французское в одном из магазинов по дороге?

Дубинка длиной примерно пятьдесят сантиметров, она с трудом влезает в сумку, не давая застегнуть ту полностью.

В деревне, конечно, требуемого мне магнитофона ни у кого нет, у Оксаны есть кассетник, я подумываю переписать с бобины на кассету оба альбома, чтобы слушать красивую музыку вечером на реке.

— Конкретно я, однозначно, ступил, что не оставил себе одну трофейную кассету, зачем-то продал их все, — понимаю я про себя.

Хотя, по большому счету, хватит и одного альбома, музыка группы WhiteSnake явно уступает лучшим хитам Моррисона, с ней можно не париться лишнего.

Конечно, найти таких умельцев в городе вполне можно, только я никого там не знаю, поэтому рассчитываю найти кого-нибудь через Катю.

Правда, она как-то так странно отнеслась к моему вопросу, так что я не понял, есть у нее такие знакомые или же нет.

Девушка живет в районе Механического завода, я никогда не был в том районе и не очень представляю, как смогу найти ее дом.

Улица Машиностроителей, дом двадцать четыре, квартира два — вот что мне известно.

Когда я оказываюсь в районе Механки, я долго плутаю среди невысоких служебных домов и никак не могу найти нужный мне номер дома. Их нет в большинстве случаев на фасаде или уже совсем исчезающие цифры от выгоревшей на солнце краски.

Пара встреченных по дороге парней, примерно моих сверстников или немного постарше, очень заинтересованно смотрят на меня и новые кроссовки при фирменной футболке. Провожают меня взглядом, что я хорошо вижу, не стесняясь оборачиваться, как бы в поиске нужного дома.

Ой, не нравится мне такое внимание, задницей чувствую, что лучше здесь не задерживаться так надолго, как я собирался провести пару часов у своей подруги. Район чужой и проблемы могут меня быстро найти.

— Слишком нарядно я вырядился на встречу со своей зазнобой, мажорю тут голубыми адидасами и футболкой, как бы не пришлось снимать все это с себя, — мелькнула мысль, однако, я уже нашел у кого поинтересоваться адресом нужного дома.

Приходится прибегнуть к помощи местных старожилов в виде двух бабулек, встреченных мной около разбитого садика при одном из домов.

— Скажите, пожалуйста, как мне найти дом номер двадцать четыре? — спрашиваю я у них.

Бабули долго совещаются между собой, так же внимательно рассматривая меня и потом одна, крупная такая бабка, вспоминает, как найти нужный дом, только меня ее слова совсем не радуют:

— Клава, так это же тот дом, где Катька-шалава живет!

— А, точно, она же там жопой вертит прохожим! — подхватывает ее слова вторая, достаточно благообразная старушка.

И они обе с интересом смотрят на меня, как с моего лица исчезает вежливая улыбка. Да, это суровый удар под вздох немного влюбленному в красивое тело подростку!

Задницей моя подруга и, правда, вертит замечательно.

Первые же встречные бабки подтверждают именно то самое, что я и так подозреваю своим взрослым умом.

Что не какая-то необыкновенная благодать накрыла нас своим покрывалом, что не моя интересная личность так потрясла подругу, что она не смогла отказать такому необыкновенному парню в самой такой малости, как раздвинуть ноги…

Как хочется думать всем нам, таким счастливым избранникам красивых и доступных девушек...

Все гораздо проще и жизненнее получается, что я в принципе и так понимал, однако, прямо и жестко сказанные повидавшими виды бабулями слова убивают последнюю романтику в моей голове.

Бабки рассказывают мне, как найти нужный дом, в подробностях так и со значением, я трясу головой, запоминая приметы и делаю вид, что не интересуюсь этой самой шалавой.

— А к кому ты там идешь? — спрашивает крупная бабуля.

Ответить мне, конечно, нечего, поэтому я признаюсь, что иду к Катьке.

— Напомнить Катерине, что она книги в библиотеку не сдала после учебного года, — так звучит моя версия.

— Ну, такая точно ничего не сдаст. Не до того ей, шалаве, — подтверждает мои слова вторая бабка, которая Клава, неодобрительно кивая головой.

Отойдя от бабок на пятьдесят метров, я вижу, как к ним тут же подходят те парни, которые внимательно рассматривали мой немного заграничный вид, это назойливое внимание мне не нравится еще больше. Теперь они узнают точно, кого я здесь ищу и где меня ждать.

Не отстают от меня, что вполне понятно, среди такой тусклой местной жизни появился яркий метеорит, как я позиционирую себя своими шмотками.

Не придется ли сейчас куда-то врезаться со всей скорости?

Через пять минут и несколько поворотов я нахожу дом, где идентифицирую сушащийся на веревках во дворе знакомый голубой купальник, который я так уже хорошо научился расстегивать на загорелой спине в нужный момент.

— Значит, здесь живет Катенька, — понимаю я и останавливаюсь на секунду.