Волшебство из чайной лавки - Одри Альветт

холодном поту. А рано утром из соседней комнаты послышался громкий скрежет, а потом ещё Бандит решил свернуться калачиком прямо у него на лице.

– Ладно, встаю!

В конце концов, ласково оттолкнув кота (хотя можно было и не церемониться с этой животиной), Чарли выбрался из-под одеяла. Ужасный скрежет за стенкой не прекращался. Даже пол дрожал.

Вместо умывальника у Чарли в комнате стоял рукомойник, какие обычно бывают на юге Франции, то есть просто плоский камень: только открыл кран – и всё вокруг уже забрызгано водой. Чарли принялся проворно умываться, глядя на своё отражение в зеркале. Из-за недосыпа его кожа отливала серым. Неуверенно пригладив рукой кудрявые волосы, он намочил глаза, чтобы выглядеть пободрее. Потом выпрямился и попробовал задорно улыбнуться. Получилось достаточно неплохо – но только потому, что он был крупным специалистом в этой области. Для своих четырнадцати лет Чарли был высоковат, и ему постоянно казалось, что он должен за это извиняться. За последние несколько лет переходный возраст уже давал о себе знать, и можно было сказать, что у Чарли «косая сажень в плечах».

Одевался он в спешке, так как грохот в соседней комнате не утихал. Взяв в руки портфель, он скривился от досады: нашивка на нём была наполовину оторвана. На ней был вышит красный дракон – символ школы «Спички чик-чирички», в адрес которой его подруга Джун при любом удобном случае выражала свое презрение (Чарли считал, что она иногда перегибает палку). Вчера вечером он про это не вспомнил, а теперь заниматься починкой было уже некогда. Вздохнув, он закинул рюкзак за плечо и направился к выходу. Паркет проводил его поскрипыванием.

– До вечера, Бандит!

– Мр-р-мяу, – проворчал кот, явно давая понять, что будить его ради такого пустяка – это уж слишком.

Дверь в соседнюю комнату была открыта настежь – там суетилась Цезария.

– Доброе утро, мам. Ты что, опять мебель переставляешь?

– Да, думаю, ей так больше понравится. Что скажешь?

– Очень хорошо, – подбодрил её Чарли.

Ещё накануне эта комната принадлежала его маме, которая теперь окопалась в гостиной, перебравшись поближе к своим тюбикам с краской. Вчера они до поздней ночи выносили из комнаты всякий хлам, мыли и обустраивали её. Чарли даже нарвал в саду худосочной лаванды и поставил в вазу, хотя бабушка, наверное, даже не заметит… «Она не в себе, не жди, что она… вообще ничего от неё не ожидай», – предостерегала его мама.

Пять лет назад произошло то, что стало для них огромным потрясением: бабушкин вагончик просто взял и испарился, а заодно опустело тыквенное поле. Чарли и мама так ничего и не поняли. Она просто исчезла, не сообщив им, куда направляется. События той поры Чарли помнил смутно, но ему запало в память, что бабушка тогда очень сильно на него разозлилась, а вот почему – он вспомнить не мог. Но разве это оправдывало такое внезапное исчезновение? Пока мама организовывала поиски, Чарли мучило чувство вины. Ни полиция, ни частные детективы не смогли найти ни малейших зацепок. В конце концов Чарли и маме пришлось смириться с исчезновением бабушки. Но два дня назад раздался телефонный звонок и из трубки, потрескивая, послышался застенчивый женский голос:

– Я нашла ваш номер в вагончике. Вы ведь… родственники почтенной Мелиссы?

– Это моя мать! – чуть не взвыла Цезария. – Вы её нашли?! Она в порядке?!

– Как сказать… В общем, физически она в порядке, хоть и немного слаба… Видите ли, она не очень хорошо питалась, но…

– Не очень хорошо питалась?! Да моя мать – кулинар, которому нет равных!

– Да, я знаю, но… она уже не та, что была раньше. Ваша мать… очень физически и умственно пострадала.

Застенчивый женский голос на том конце провода объяснил, подбирая самые осторожные слова, что почтенная Мелисса была найдена в плачевном состоянии. Что пожилая женщина потеряла память. И что ей нужно как можно скорее обеспечить уход.

– Но где же она сейчас? – спросила мама Чарли.

Выяснилось, что она находится уже на другом конце страны. К счастью, звонившая женщина оказалась чрезвычайно добра. Похоже, она была немного знакома с почтенной Мелиссой. В любом случае говорила она о ней с огромным уважением – как об очень важной персоне. Она высказала желание организовать переезд и «Скорую», которая перевезла бы почтенную Мелиссу. Сделала она всё очень быстро. Настолько, что почтенная Мелисса должна была прибыть тем же вечером.

Прибыть к ним домой.

Чарли и мама не могли в это поверить.

– Как ты, Чарли?

Поглощённый своими мыслями, он даже подпрыгнул от неожиданности. Мама смотрела на него смущённо: она никогда раньше не проявляла нежности.

– Всё хорошо, – ответил Чарли. – Правда. Просто сегодня мне снились очень странные сны.

– Про неё?

– Да, и ещё… э… про магию, ха-ха-ха!

Он поспешил рассмеяться, чтобы было понятно: он согласен, что это полная ерунда. На что его мама улыбнулась и сказала:

– Когда ты был маленьким, ты всем говорил, что твоя бабушка колдунья! Вы были неразлейвода. У неё тоже была богатая фантазия… – Она на миг затихла, а потом добавила: – Не жди, что она будет такой же, как раньше… Я хочу сказать – скорее всего, она сильно изменилась, понимаешь?

– Понимаю.

Мама прокашлялась и, похоже, решилась на непростой для себя шаг:

– Хочешь, я… тебя обниму? Видишь ли, мы сейчас в такой ситуации, когда матери обычно обнимают своих детей, чтобы их подбодрить. – Не дождавшись ответа, она подошла к Чарли, аккуратно, почти не касаясь его, сомкнула руки вокруг его плеч и похлопала по ним кончиками пальцев. Потом отступила почти на метр и облегчённо вздохнула.

Чарли понимающе подыграл ей. Он знал, что она сделала огромное усилие над собой. И что на самом-то деле из них двоих в поддержке больше нуждается именно она. Он поцеловал её в щёку:

– Всё хорошо, мам. Не переживай.

– Да, хм… Можешь придвинуть кресло поближе к окну?

Чарли послушно взялся за дело. Тут его взгляд упал на стену над кроватью:

– Почему эта картина висит вверх ногами?

– Потому что она просто ужасная.

– Тогда сняла бы её…

– Ой, ну она не настолько ужасна.

Мама Чарли занималась живописью уже пять лет. Делала она это с большим рвением, но результат, откровенно говоря, был просто… Чарли осёкся, решив, что закончить эту фразу было бы слишком грубо.

– Тебе пора идти завтракать, – сменила тему Цезария, – а то опоздаешь на первый урок. Директриса ведь тебя накажет и глазом не моргнёт.

– Хочешь, я тебя подожду и пойдём вместе?

– О нет, только не это. В твоём возрасте матерей,