Не ищите женщину - Станислав Золотцев

Тут надо добавить, что мужское население этого дома (кроме самого хозяина, конечно) было представлено тремя-четырьмя, но может быть, и пятью совсем молодыми пареньками, которые явно не годились Джесвалу в сыновья. Они то помогали женщинам в их заботах о нашей трапезе, то кто-либо из них выбегал в сад и возвращался либо с корзиной, полной фруктов или овощей, либо с вязанкой хвороста или соломы. Позже выяснилось, что все они приходились дальними родственниками Джесвалу. И все они жили в его доме. Он, что называется, "высвистал" их из деревень, затерянных в джунглях индостанского плоскогорья: там был переизбыток рабочей силы, и ребятам там некуда было деваться. А здесь он их определил на строительство энергоцентра, но еще и на курсы - нечто вроде наших вечерних школ и профтехучилищ одновременно, чтобы у этих парнишек было надежное место в многотрудной индийской жизни... Конечно, эти юные домочадцы Джесвала стали и помощниками ему в обихаживании его обширной садово-огородной усадьбы. Но еще - в заботах о его многочисленном потомстве.

А потомство это и впрямь впечатляло своей многочисленностью. Я просто не в силах был сосчитать, сколько же малышни бегало, ползало или еще лежало в люльках под крышей дома, где происходило наше пиршество. Казалось, тут сразу и детский садик, и ясли поселились, а у нескольких детей постарше, глазевших издалека на наше застолье, в руках замечались тетрадки и школьные учебники. В конце концов я первым не выдержал и спросил хозяина дома:

- Джесвал, неужели это все твои дети?

- Мои! - ответил он с горделивой улыбкой.

- А сколько же их? - спросил мой приятель-запорожец.

Джесвал было открыл рот для ответа, но тут же задумался, словно сомневаясь в правильности ответа. Потом пошевелил губами, загнул несколько пальцев и, озарив свое лицо улыбкой, уже просто преисполненной гордости, выпалил:

- Семнадцать! - и добавил: - Троим старшим по восемь, а двое только полгода назад родились, вот я немножко и сбился со счета...

Ошеломленные, оба гостя стали наперебой забрасывать своего индийского товарища громогласными вопросами:

- Почему так много? И когда ты успел, тебе же самому только тридцать?! И когда же успела твоя жена столько нарожать?!

- Она не одна, - ответил Джесвал. - Их две. Вот они! - и он еще более горделиво показал на молодых красавиц с подносами.

- Но как же так, друг? Тебе же нельзя, ты ведь не мусульманин, ты ведь индус! Вам же не положено заводить больше одной жены, так? Вам же запрещено вашими религиозными законами гарем иметь!

По лицу нашего приятеля пронеслась легкая тень обиды, и мы оба сразу почувствовали невольную бестактность в шторме наших по-русски откровенных и прямых расспросов. Но через миг Джесвал вновь широко улыбался, и его улыбка на сей раз означала, что он все понимает: его гостям было от чего прийти в потрясенное состояние... Он опять наполнил вином наши чарки (пенджабской работы, из чеканного серебра), потом произнес свой любимый тост, которому научился у кого-то из своих советских наставников: "Ваше здоровье - наше удовольствие!" Пригубив, хитро подмигнул нам и, растягивая английские слова, сказал:

- Нет правила без исключений! А у меня - не гарем. У меня - семья!..

После чего и поведал нам необыкновенную историю возникновения такой семьи...

...Родители Джесвала женили своего сына очень рано: он еще учился в провинциальном техническом колледже и еще не достиг того возраста, в котором по законам его страны парень может вступать в брак. Но в глубинных краях любой страны даже самые строгие каноны и уставы несколько теряют свою жесткость - тем более в Индии, где чуть не в каждой долине у людей свой говор и свои неписаные правила жизни... Джесвала именно женили: этим серьезным делом там, как и в давние времена, занимаются родители или старшие родственники жаждущей брачных уз молодежи. Они отыскивают своим сыновьям невест, а дочерям - женихов. Так ведь когда-то было и у нас на Руси, и не стоит спешно осуждать индийцев за "феодализм" в брачных традициях. Есть тут и добрый резон; к примеру, влюбленный парень вряд ли озаботится вопросом не было ли в роду его избранницы тяжких наследственных болезней. А вот старшие и заботятся о том, чтобы уберечь грядущую семью от несчастий по этой и по другим причинам... К тому же в Индии, как правило, старшие учитывают мнение младших: если во время "смотрин" (которые сегодня подразумевают и прогулки вдвоем, и совместные увеселения) юноше не глянется девушка, которую ему сватают, он говорит свое твердое "нет"; то же может сделать и она.

Но юному Джесвалу сосватанная девушка с первого же взгляда стала избранницей его сердца: он влюбился в нее без памяти. Причем - взаимно. Их брак и в других отношениях был хорош: семья невесты отличалась не только родовитостью, но и влиятельностью в местном обществе и немалым достатком. Так что "дауэри", приданое от нее нашему приятелю, досталось весьма ощутимое. Словом - живи да радуйся!..

...Однако к исходу второго года семейной жизни Джесвал и его юная жена заметно помрачнели. Еще более мрачными стали оба их браминских клана. Причина сей мрачности была более чем серьезной: у молодоженов не появилось младенца. При всей их жаркой взаимной любви Амрита (так звали супругу Джесвала) никак не могла забеременеть... Такой случай в любой стране, хоть в России, хоть в Америке, радости не приносит ни молодоженам, ни их родным, а уж в Индии, где семья без детей вообще семьей не считается, это просто несчастье для всех. Более того, это обстоятельство считается в индийских судах первостепенной, если не единственной, причиной для расторжения брака а разводы в стране Ганди и Тагора до сих пор крайняя редкость... Весь третий год совместной жизни с женой Джесвал посвятил ее лечению. Амрита побывала у лучших врачей не только их штата, но и Бомбея и Дели. Даже два заезжих зарубежных светила гинекологии ее смотрели. Амриту отправляли ко всяким целебным и чудодейным источникам, она многие часы провела у священного камня в храме богини плодородия Лакшми - ничего не помогало... Молодые кидались за помощью и к прославленным знахарям своей страны, к народным целителям, которые чуть ли не столетним старухам возвращали дар детородия. Но даже и такие чародеи оставались бессильными перед бедой, постигшей юную супругу Джесвала.

И что с того, что всей округе было известно: и в роду Амриты не водилось бездетных женщин, и среди предков Джесвала по мужской линии не водилось таких, кто не стал бы отцом многочисленного потомства. Что с того?! Назревал жестокий приговор: бесплодие. Развод казался уже неизбежным...

То был единственный год в жизни нашего приятеля, когда он почти не улыбался. При всем своем неистребимом жизнелюбии он начал впадать в черную тоску. Дело даже не в том было (это он нам рассказывал почему-то по-русски, допуская и не очень цензурные словечки), что расставание с Амритой представлялось ему страшнее смерти. Он знал: если его возлюбленная жена перестанет быть его женой, то и ей жизнь покажется страшнее смерти. Таковы до сих пор нравы на Индостане: женщина, которую оставил муж по причине ее бесплодия, живет как в пустыне, на нее смотрят хуже, чем на прокаженную. И даже в больших городах, где традиции соблюдаются не столь строго, даже в "европеизированной" среде таким женщинам приходится несладко. А уж в глубинных краях этой страны - тут слов нет... В былые, но еще не столь давние времена женщин с такой неладной участью могли даже и камнями забить... А меж тем родные Джесвала - в предвидении неизбежного развода уже стали подыскивать ему новую хозяйку его дома. И даже нашли! Но он и смотреть на нее не мог, убитый своим горем. "Я одно знал, - говорил он нам, - если мы с Амритой расстанемся, я жить не буду. Зачахну. Или сам уйду из жизни". И Джесвал решился на отчаянный шаг!

И к высшим религиозным пастырям своего штата, и к его высшим "мирским" властям Джесвал обратился с одной и той же просьбой. Он покорнейше просил их о милости - о том, чтобы ему было высочайше разрешено жениться второй раз, но не разводиться со своей первой женой.

Это прошение Джесвала прозвучало громом с ясного неба! Верховный брахман штата Мадхья-Прадеш был потрясен едва ли не меньше, чем первый министр этой провинции. На несколько дней Джесвал с Амритой, а также их родители стали героями не только местных, но и столичных газет. С такими прошениями к властям еще ни один муж бесплодной жены в Индии не обращался. Речь идет, конечно, об индуистах, не о мусульманах. Но если даже когда-то подобное и случалось, то разрешения на "двойной брак" ни один проситель не получал...

Но видно, для Индостана и впрямь уже начинались новые времена. Не то чтобы менее строгие в нравственных традициях, а просто более человечные... Около часа Джесвал стоял перед синклитом светских и религиозных высших чинов своего родного края, объясняя им свое отношение к жизни. Стоял - улыбаясь! И когда первый министр штата взял слово, то начал так: "За свою долгую жизнь я еще никогда не видел столь искренней и доброй улыбки на лице мужчины. Так могут улыбаться или дети, или люди с очень чистой и светлой душой!.."