Час игривых бесов - Елена Арсеньева

Ну так вот, когда Аленина Муза начинает что-то из себя корчить (например, мнить себя задушевной подружкой не второразрядной детективщицы, а как минимум – соратницей Дафны Дюморье!), ее очень хорошо стимулирует глоточек-другой «Бейлиса». Но не больше: во-первых, писательница на головушку слаба, сразу уснет от большего количества глоточков, а во-вторых, наутро прекрасные глазки затекут, пальчиками их открывать придется. Нет, нет и нет, этого нам и даром не нужно!

В деревне Маленькой «Бейлис» будет принят после застолья, у камина, под занавес дня, чтобы окончательно расслабиться и шлифануть местную «Клюковку» (самогонку, попросту говоря, на клюкве настоянную). «Бейлис» после «Клюковки» – это извращение, по большому счету... А, ладно, однова живем!

Спиртное, как известно, улучшает аппетит. Даже одни только мысли о спиртном резко улучшили аппетит Алены. А между тем она строго-настрого запрещала себе есть после семи вечера (вообще-то, есть нельзя после шести, но это уж вообще лучше сразу застрелиться!). Чтоб вы знали: у тех, кто после семи вечера предается чревоугодию, образуется на верхнем прессе (то есть на животе выше пупка) так называемая «ночная складочка» – это такое жуткое утолщение, жировой валик, который ужасно трудно согнать. Алене недавно удалось совершить такой подвиг ценой невероятного количества качаний и прыжков в шейпинг-зале, поэтому наживать новую пакостную складочку очень не хотелось. Однако свою слабую натуру она тоже знала. Работа впрок не пойдет, если будешь думать о любимых творожках «Чудо» (если бы Алена занималась рекламой, она придумала бы для этих творожков такой рекламный слоган: «Их единственный недостаток в том, что они быстро кончаются!»), которые тебя ждут в холодильнике, или, к примеру, о салате из кальмаров, или о свекольных котлетах, которые можно разогреть, а заодно сварить в «мешочек» пару яиц, и вот эти яйца с котлетами, плюс немножко майонеза и соленый огурец...

Ох, искушение! Бог Шейпинг, укрепи мя в решимости моей!

Зазвонил телефон. Алена почти радостно схватила трубку и ринулась из кухни, восприняв это как помощь свыше.

– Алло?

Молчание.

– Алло?!

– Здравствуйте.

Кто бы это мог быть? Голос странный – уж очень тихий и сиплый... Откуда звонят, из области, что ли? Что-то сильно трещит в трубке. Или просто помехи на линии?

– Добрый вечер, – ответила Алена.

– Мне нужна писательница Алена Дмитриева.

Да что ты говоришь?! Неужели она и в самом деле кому-то нужна, эта писательница? Ну что ж, очень радостно!

– Слушаю вас.

– Это вы?

– Да, это я.

– Алена Дмитриева?

– А что, – осторожно спросила она, – не похожа? В смысле, у меня не писательский голос? Или еще что-то не так?

– Дело в том, – обстоятельно объяснил сиплый, – что ваш телефон мне дали в писательской организации. А когда я проверил его по программе «09», вышло, что по этому адресу проживает некая Ярушкина Елена Дмитриевна. Как вы это объясните?

Как вы это объясните?! Докажете, что вы не виновны, да? Ну что ж, с наглостью у неожиданного корреспондента все нормально. А вот с элементарной логикой – увы...

Как поступить? Может, оставить его наедине с этой неразрешимой загадкой? В смысле, бросить трубку? Хотя нет, не стоит. Во-первых, такое настырное и обстоятельное создание, конечно, будет названивать снова и снова, а во-вторых, стоит Алене остаться наедине с собой, как ее снова и неодолимо потянет к холодильнику...

– На самом деле все очень просто, – сказала она довольно любезно и даже удержалась, чтобы не усмехнуться ехидно. – Елена Дмитриевна Ярушкина – это я. Однако романы свои я пишу под псевдонимом Алена Дмитриева. Так что мы в одной квартире вполне мирно уживаемся – обе-две: Ярушкина и Дмитриева.

Насчет «вполне мирно» – это она слукавила. Очень сильно слукавила. Антагонизм между осторожной, зажатой и холодной Еленой Ярушкиной и рисковой, дерзкой и страстной Аленой Дмитриевой имел место быть, причем порою он ломал все и всяческие рамки. Так сказать, закон диалектики в действии: единство и борьба противоположностей... Однако обсуждать законы диалектики со случайным человеком Алена не собиралась, поэтому уточнила только:

– Теперь понятно?

– Понятно, – просипел телефонный собеседник, и Алена просто-таки увидела, как он кивнул лысоватой головой. При этом увиделись и некоторые другие черты: он курит, конечно, и курит много. Пожалуй, ему далеко за сорок, может быть, и за пятьдесят, он худ, желчен, у него длинное лицо с унылым носом и тонкогубый рот. Одет, разумеется, в тренировочные штаны с пузырями на коленях и в несвежую рубаху. А в свободной руке зажата небось бутылка «Клинского»...

Ну, это уже полные кранты. Жуть, с таким даже по телефону говорить неохота. Уж лучше мечтать о содержимом холодильника, о творожках «Чудо»: ванильно-грушевом, ванильно-персиковом, черничном, а также вишнево-черешневом...

Ох, ох, искушение!.. Бог Шейп, на тебя вся надежа!

– Извините, а вы только это хотели у меня узнать? Чем Ярушкина отличается от Дмитриевой? – спросила Алена с намеком на нетерпение. Типа, она такая занятая писательница.

Ну да, в самом деле занятая, правда истинная. Нынче надо еще десять тысяч знаков нащелкать, а на дворе ночь-полночь.

– Я читал ваши романы, – сообщил собеседник.

– Да?.. – насторожилась Алена. – Ну и как?

– Ничего, нормально. Особенно «Бедный, бедный Достоевский!» мне понравился. Круто вы там завернули... с этими шифрами, с психами, со стриптизерами... И про любовь очень миленько написано [1].

Очень миленько?! Про великую страсть ее жизни?! А не пойти ли вам, сударь, по направлению к Свану, условно говоря?

Однако Алена, сама не зная почему, опять сдержалась и позволила себе отнюдь не грубость, а всего лишь малую толику высокомерия в голосе:

– Спасибо на добром слове, мне этот романчик тоже нравится.

– А вот скажите, вы откуда сюжеты берете?

Вопрос, конечно, интересный...

– Да из жизни преимущественно, – откровенно хихикнула Алена, ничуть не покривив душой, потому что и ее жизнь, и жизнь ее близких друзей и подруг была неоднократно препарирована в ее же детективчиках. После этого некоторые из друзей перешли в разряд бывших. Прискорбно, конечно, однако искусство, как известно, требует жертв. – Все очень просто на самом-то деле. Видишь жизнь, описываешь ее...

– А вы могли бы написать роман по заказу?

– В смысле? По заказу кого? Чего?

– По моему заказу.

– Вы меня, ради бога, извините, – озадачилась Алена, – но у меня есть определенные обязательства перед издательством «Глобус», для которого я работаю. У меня договор, аванс получен, существуют сроки сдачи рукописи...