Сокровища Аттилы - Клайв Касслер

Приск шел быстро, опустив голову, не глядя на воинов, спешивших к царскому шатру. Он прошел в свою палатку и выставил на алтаре ряд горящих свечей, чтобы помолиться за душу Аттилы. В конце концов, Аттила прислушивался к словам Приска и других римлян о христианстве. А однажды даже встретился в Мантуе с Папой Львом и вел с ним переговоры. Кто-то заронил в его душу семя веры. И вообще сейчас лучше оплакивать его как можно заметнее. Приска вырвало; он выпил много воды, его снова вырвало, и это принесло некоторое облегчение.

Позже в тот же день он покинул свою скромную палатку и отправился к центру лагеря. Царский шатер убрали. Неподалеку расчистили большое открытое пространство, и на нем посреди лагеря воздвигли огромный шатер из белого шелка. Ткань раздувалась на ветру. Приск подошел ко входу и заглянул внутрь. В центре на высоком помосте выставили для прощания тело царя в ярких роскошных пурпурных и красных одеждах, как подобает царю-воину, убранное дорогими украшениями из золота и драгоценных камней.

Вокруг помоста ездили свирепые всадники, лучшие воины царя, многие из них предводители различных племен и народов. Они раз за разом объезжали помост по кругу, воспевая подвиги и битвы Аттилы; лица у них были изрезаны, кровь стекала по ним, как слезы. Они пели о том, что царь являлся великим вождем и из-за его смерти должны пролиться не только светлые слезы женщин, но и алые слезы воинов. Приск видел: кровь промочила их бороды и капала с подбородков на одежду и гривы лошадей.

Приск встал на колени и прижался лбом к земле, чтобы воины поняли: он по-своему проявляет уважение. Потом он вернулся к себе, провел там следующие три дня, описывая жизнь царя Аттилы и его смерть в брачную ночь. К нему приходили посетители; они рассказывали об удивительных подвигах, которым были свидетелями, а кое-кто упоминал о соперничестве между Эллаком, старшим сыном, и Денгизиком, вторым по старшинству, и о негодовании Эрнака, третьего сына. Старшие не принимали его во внимание. И еще говорили о негодовании Ардариха: трое сыновей царя не могут сохранить единство хотя бы до погребения отца.

На следующее утро Приск подошел к белому шатру и увидел: тело царя при свете сотен светильников готовят к погребению. Наследники Аттилы поместили его в три гроба. Внешний и самый большой был из железа. В него вложили гроб из серебра. Третий гроб – из чистого золота. Гробы заполнили драгоценным оружием множества царей и королей, побежденных Аттилой. Он поглотил сотни азиатских племен, разгромил аланов, остготов, армян, бургундов, опустошил Балканы, Фракию, Скифию и Галлию. В Италии он разграбил Мантую, Милан и Верону и захватил большую часть Северной Италии, разбил легионы обеих столиц Римской империи – Константинополя и Рима.

В трех гробах покоились также груды драгоценных камней и сверкающего золота, при взгляде на них захватывало дух; все это отражало огни факелов и светильников, да и сами гробы представляли собой огромную ценность. Приск не мог не думать о том, что на внутренний гроб пошла ежегодная дань Восточной Римской империи Аттиле – две тысячи сто фунтов золота. В глаза бросались многоцветные вспышки внутри: холодная зелень изумрудов, кроваво-красный блеск рубинов, глубокая синева сапфиров, яркие гранаты, густо-синяя ляпис-лазурь, желтый янтарь, нефрит цвета молодого горошка. Трудно было понять, что сильнее притягивает взгляд.

К ночи собралось около тысячи человек – личные телохранители Аттилы. Они закрыли гробы крышками, поставили их на огромную восьмиколесную повозку, способную выдержать гигантскую тяжесть, и уехали во тьму, освещая себе дорогу факелами.

Несколько недель спустя Приск готовил караван ослов для долгого пути домой – ему предстояло явиться с докладом к императору Маркиану. Целый месяц придется из этих варварских мест добираться в Константинополь, но сейчас он бы с радостью отправился и пешком. В полдень лагерь вновь охватило смятение, люди показывали куда-то вдаль и кричали на многих языках, и он пошел узнать, что случилось.

В огромный гуннский лагерь возвращался погребальный отряд. Они скакали галопом, и задолго до их появления в степи взметнулась поднятая ими пыль.

Ардарих, Онегесий, все три сына Аттилы – Эллак, Денгизик, Эрнак – и огромная толпа воинов встречали их на границе лагеря. Тысяча всадников подъехала, все спешились и поклонились вождям. Оказывая им необычайную честь, вожди поклонились в ответ. Эллак, старший сын Аттилы, выступил вперед, подошел к командиру отряда, воину по имени Мозу, положил руку ему на плечо и приказал:

– Рассказывай.

– Мы отвезли царя далеко на излучину реки, – поведал Мозу, – туда, куда редко забредают путники. Вырыли могилу глубиной в рост двух высоких мужчин, сделали наклонный вход и внесли туда гроб. Потом мы закопали склеп и проход в него, много раз прогнали по этому месту тысячу наших лошадей, и сейчас невозможно узнать, где гроб. В конце мы сумели повернуть реку, чтобы она вечно текла над могилой царя.

Эллак обнял Мозу, затем забрался на телегу, запряженную волами, и произнес речь. Он поблагодарил воинов, которые стояли рядом с его отцом в битвах и защищали его тело после смерти. И, прежде чем спрыгнуть с телеги, тихо произнес:

– А теперь убейте их.

Тысячу человек поглотило море собравшихся воинов. Приску показалось, что эта тысяча исчезла, как пловцы в пучине. Здесь ушла вниз голова, там – еще несколько. Они погружались под тяжестью целого войска. Приск видел: никто из этой тысячи не сопротивлялся, никто не пытался сесть на лошадь и ускакать. И не мог понять, была ли эта казнь неожиданностью для них или они заранее знали, какая участь им уготована.

Затем тела павших присыпали землей там же, где они были повержены. Вожди сказали об их верности, чести и храбрости. Приску пришло на ум, что гунны считают это массовое убийство естественным сопровождением смерти великого царя. Она – всеобщее огромное несчастье.

На рассвете нового дня Приск выехал из лагеря во главе каравана из сотни ослов, нагруженных припасами, среди них были спрятаны несколько драгоценных предметов: письменный отчет о поездке к варварам, личные книги и несколько памятных подарков гуннов. Он также взял с собой юную жену-вдову, Ильдико, обещав вернуть ее родителям в землях германцев, когда удастся организовать путешествие туда.

Когда они уехали от лагеря варваров на день пути, Приск подошел к ослу Ильдико и заговорил с ней:

– Видишь, девочка? Я же обещал тебе полную безопасность. Варвары поверили, что яда не было, и мы с тобой не стали пленниками.

– Я слышала, тебя заставили выпить это вино. Почему ты не умер?