Между солнцем и болью - Диана Романовна Константинова

Лужа молчалива.

На моей планете странно невезучей

Разобрали вишни, покупайте сливы.

Засыпают листья вековые лужи,

Без весны осталась глупая планета.

Я на ней родился, я на ней не нужен.

Больше нет вопросов. И ответов нету.

Лепестки

Я не видела лица людей и улицу

Растворяясь в собственном будущем горе

Лепестки отцветающих мокрых яблонь

Падали очень медленно

Будет банально сравнивать их со снегом

Всё умирает, чтобы родиться снова

Кроме людей

Останется только память

Но и она беспомощно побледнеет

Выцветет

Станет белёсой каплей

Что пролетает на фоне зелёных листьев

Медленно накрывая траву, асфальт

Медленно опускаясь в стальные лужи

Встать бы под эти плакучие яблони или груши

Стать неподвижной горой

Чтобы меня засыпа́ли весенние слёзы

Чтобы покрыться панцирем лепестков

Будет банально сравнивать их со снегом

Смерть

Слушай, Смерть,

Она тебе не нужна.

У неё на даче домик у сада,

Старый дед и молодая рассада

Как они там без неё? Да никак.

У неё пальто из мелких забот

Ни на чьи не перебросится плечи.

У неё ещё дела человечьи

И за баней похороненный кот.

Слушай, Смерть, (а ничего, что на «ты»?)

Без неё кусты зачахнут смородин.

В одиночку человек не уходит,

Он уносит по кусочку других.

Так что даже ты сюда не стучись.

Ты ошиблась, ты ошиблась квартирой.

У неё в руках лоскутики мира,

В пальцах теплится зелёная жизнь

А в теплицах огурцы. Огород.

И на клумбах голубые цветочки.

Желторотых куриц: внучку и дочку

Кто возьмёт, кроме неё, под крыло?

В час темней, чем под глазами круги,

Не зови так заунывно и глухо

Пусть и старую, но крепкую духом.

У неё на этом свете долги.

Метро

Снуёт толпа. Стою, как белая колонна,

Одна из тех колонн, чья ноша – твердь земель

На станции метро. Блестящие вагоны

Летят по одному в грохочущий тоннель.

Я выбрала вагон из лета в воскресенье

И вспомнила кино про девочку одну:

Везёт её олень в свою страну оленью.

Вези меня, метро, в прекрасную страну!

Вези в страну слепых.

Метро, я так устала,

Что женщины удел

Отрадой глаза быть,

Как ваза из того

Китайского фарфора,

При взгляде на который

Так хочется разбить.

Вези в страну глухих,

Пускай умрёт мой голос,

Не слышимый никем,

Поющий никому

Под гулкий стук колёс:

Блестящие вагоны

Летят по одному

В грохочущий тьму.

В кармане не найдя

Обратного жетона,

Я выброшу пальто –

Зачем теперь пальто?

Вези меня, метро,

Я выйду из вагона,

На станции пустой

Прекрасное ничто.

Суббота

Просыпаюсь утром немой субботы

(Хорошо хоть, что не на лавочке).

У меня в голове гудят вертолёты,

В животе – бабочки.

Он говорит мне…

Он говорит мне: "Ди,

Поздно так не ходи:

Город прогнил насквозь,

В городе развелось

Пьяни и гопоты,

Выползшей из воды

В уличной слепоте,

Нет фонарей нигде".

Он говорит мне: "Ди,

Снова идут дожди.

Видишь, вода одна,

Нас разведёт она.

Да и ещё беда:

Лодка моя худа,

Не залатать, не сшить –

Мне к тебе не доплыть".

Он говорит мне: "Ди,

Что у нас впереди?

Не отводи глаза,

Там, за дождями, за

Мутною пеленой,

Будешь ли ты со мной,

Свой отыскав причал,

Скромно делить очаг?"

Ди, говорит мне он –

Сломанный патефон

Вязко-постылых фраз,

Только на этот раз

Я не пойду домой,

Ставшая вдруг немой,

В платье из темноты

И с темнотой на "ты"

Мимо пустых дворов,

Вымокших городов,

Выбитых фонарей,

Пьяни и гопарей

Я пролечу, как тень,

И растворюсь в воде.

Девочка

девочка-скерцо

девочка-сердце

девочка с перцем

и на метле

где твои крылья

под сизою пылью

в операх мыльных

в серой золе

что тебе нужно

девочка-стужа

вороны кружат

над домом твоим

тянутся строфы,

ты – катастрофа

и от костров под-

нимается дым

девочка-танец

девочка-глянец

девочка-палец

в рот не клади

девочка-солнце

тронь – разобьётся

то, что сиротски

бьётся в груди

девочка-сердце

скрипнула дверца

нужно раздеться

на раз-два-три

девочка-птица

всё это снится

мёртвой царице

гроба внутри

Уборщица

Вздыхает, корчится,

Тряпкой по полу водит

Морщинистыми руками

Маленькая уборщица.

Кричит "куда по помытому?!"

На магазинных зевак,

Ладно бы что-то купили,

Шляются просто так.

Бурчит недовольно под нос,

Шваброй тычет в углы…

А я вот что подумала:

Ах, если бы люди летали!

Ей приходилось бы реже

Мыть за ними полы.

Атланты и Антон

Атлант расправил плечи.

Антон расставил ноги.

Он думает, что вечен,

В отличие от многих.

Не нужно для работы

Особого таланта,

Чтоб подменить всего-то

Какого-то Атланта.

Антон глядит на небо,

По небу ходят тучи.

Антон ни разу не был

Ни сильным, ни могучим.

Не поднимал он грузы

Потяжелее ручки.

Антону чужды музы,

Божественные штучки

Он презирает. Право,

Антон не верит бреду.

Он рассуждает здраво

И тянет руки к небу,

Но, подчиняясь слепо

Всемирному закону,

Гремит, спадает небо

На голову Антона.

Антон придавлен небом,

Антон почти не дышит.

Висят над ним свирепо

Балконы, птицы, крыши.

Так, в зарослях бетона

И на пути не Млечном

На бедного Антона

Обрушивалась вечность.

Рассеянно вздыхая,

От участи нелепой

Атланты вынимают

Антона из-под неба.

Расшатанной походкой

Бредёт он к переулку,

И облака из хлопка

Напоминают булку.

Антон расправит плечи

На площади субботней

И в небо бессердечное

Ни разу не посмотрит.

Вместо молитвы

господи, спаси меня

от ламборгини синего

от змия зелёного

от горького паслёна

доверия пёсьего

и мысли: "не брось его"

от чел-ческой глупости

от участи гроб нести

от призраков прошлого

от старости с кошками

от первого встречного

от шуток поперечного

от верной дистанции

от гордости нации

продуктов по акции

и от вакцинации

от выстрела в спину

от тех, кто "не кину"

а пальчики скрещены

спаси от той женщины

на почте и в паспортном

аварий на транспорте

от "скоро ли дети?"

от тех, кто в моменте

в потоке, в ресурсе и

рекламы про курсы их

от платья в полосочку

хождения с тросточкой

от веры в хорошее

от тех, кому грош цена

спаси от в стопу гвоздя

спаси от самой себя

от многоголосия

от слёз длинной россыпи

от злости и косности

спаси меня, господи