Невезучие везучие - Катерина Швецова

— А не надо было называться «Русалкой», — поддержал спор рулевой сгоревшего «Рэди», — Эти противные дамы всегда приносят беду нашему брату.

— «Русалка» уж всяко получше, чем «Башмак», не так ли? — вступился за свой корабль рулевой Рыжий Питер.

— Не тебе говорить! Мало того, что рыжий, так еще и рому не пьешь. Тоже мне моряк.

— Что ни говори, а столько крушений подряд что-то уж очень непохоже на обычное течение морской жизни, — подал голос капитан «Кометы».

— Это всего лишь совпадение, — покачал головой Сэм, — это всего лишь море. Стихия, от которой можно ждать чего угодно.

Но моряки народ крайне суеверный и с этого момента вокруг русалочников образовалось небольшое, но ощутимое пустое пространство. Сами же они все чаще стали думать, кто же из них стал поводом для подобной мести Нептуна.

На четвертый день путешествия на «Комету» налетел свирепый шквал. Порывы ветра бросались на паруса лодки и рвали их в клочья и в конце концов сломали единственную мачту. Руль коварные ветер тоже вырвал с корнем и унес в море. Оставаться на «Комете» было небезопасно, а спасательная шлюпка, увы. Была всего одна. Туда и загрузился экипаж, остальным же пришлось прыгать в воду и держаться на плаву за счет обломков корабля. То и дело к ним приближались акулы, но по непонятным причинам не нападали. Так продолжалось почти сутки, пока несчастные не попали в поле зрения почтово-пассажирского судна «Юпитер». Наконец-то люди смогли отогреться и поесть. Когда всех пересчитали, то пришли в полное изумление — ни один человек с четырех потерпевших бедствие кораблей не пропал. Все были живы и здоровы. Капитаны всех четырех лодок собрались в каюте и, настороженно переглядываясь, рассказали свою историю спасшим их морякам. Те только потрясенно качали головами, а еще через два дня «Юпитер» с размаху налетел на риф, откуда ни возьмись взявшийся на их привычном пути. Барахтаться в ледяной воде на этот раз никому не пришлось — покетбот просто застрял и подавал сигналы бедствия. К счастью, борт был замечен проходившим мимо огромным пассажирским лайнером «Сити оф Лидс». Всех благополучно сняли с рифа и разместили на борту морского гиганта, а судно спокойно продолжило свой путь в Австралию.

В один из дней в каюту, где расположился капитан Сэм, вбежал взволнованный доктор, сопровождавший корабль.

— Мистер Нолброу, — он с трудом дышал, — мне срочно нужна ваша помощь!

— Что угодно, док. Да присядьте вы, расскажите, что случилось.

— Одна из наших пассажирок, леди Ричли, очень больна. Я боюсь, что дни ее сочтены!

— Мне очень жаль, что миссис Ричли готовится ко встрече со Всевышним, но, чем могу помочь тут я?

— Вы слушайте! — доктор придвинулся вплотную к Сэму и с жаром заговорил, — Она держит путь из Англии в Австралию, чтобы найти своего сына. Дело в том, что пятнадцать лет назад ее дьяволенок сбежал из дома в Йоркшире. Представьте только! Мальчуган пятнадцати лет от роду удирает от матери и становится матросом.

— Что ж, я очень хорошо понимаю этого молодого человека. Зов моря, знаете ли, не пустой звук…

— Да погодите вы! Завербовался он не куда-нибудь, а в Королевский флот и отбыл в Австралию. Мать безуспешно пыталась сына найти и вернуть, но судьба была явно против этого. И вот под конец жизни, когда она стала чувствовать себя совсем уж плохо, решилась на это путешествие, чтобы попробовать разыскать негодника.

— Как я понимаю, эта затея у нее не выйдет? — помрачнел капитан.

— Именно. Я боюсь, что старая леди не протянет и до утра. Ах, как это все печально.

— Так в чем же может заключаться моя помощь?

— Я придумал, как сделать так, чтобы она отошла в мир иной совершенно счастливой. Конечно, это никак не вылечит ее, но в свои последние минуты жизни она испытает настоящую радость.

Через несколько минут доктор и капитан Нолброу стояли перед рулевым Питером.

— Дружище, — начал капитан, — мы знаем, что наша с доком просьба скорее всего будет выглядеть, как бред сумасшедшего, но тем не менее.

— Вы можете облегчить душу одной очень милой старушке. — перебил его доктор.

— Что же я должен делать? — рулевой почесал нос.

Доктор протянул ему маленький клочок бумаги — им оказался портрет паренька. С картины весело смотрел молодой человек с огромными голубыми глазами и копной рыжих волос.

— На всем корабле мы не нашли никого, кто имел бы большее сходство с этим шкодником, чем ты! — доктор потирал в нетерпении руки.

— Это пропавший много лет назад сын это самой несчастной леди, — пояснил капитан, — К сожалению, док уверен, что она находится при смерти и до Сиднея просто не доплывет. Тебе нужно представиться ей и притвориться ее сыном. Она будет рада, что нашла и покинет этот мир умиротворенной.

— Я готов! — рулевой грустно улыбнулся.

— Тогда запоминай, — доктор посмотрел ему прямо в глаза, — ее зовут Сара. Сара Ричли. А ты ее сын и тебя зовут Питер Ричли. Ты родом из английского Йоркшира и пятнадцать лет назад сбежал в Австралию. Теперь нашелся.

Рулевой привалился к стене и побледнел.

— Дружище, ты все запомнил? — заволновался капитан.

— Мне не надо ничего запоминать, — хрипло сказал Питер, — Сара Ричли — это моя родная мать!

Питер бегом бросился в каюту к матери, которую не видел уже очень много лет. Они обнялись и проговорили всю ночь. Сын умолял простить его и рассказал, что не мог поступить иначе, поскольку только в море он чувствует себя по-настоящему счастливым. Конечно, он получил прошение. А затем произошло настоящее чудо, о котором доктор даже и мечтать не мог. Сара Ричли поднялась с постели и к концу путешествия даже немного могла сама передвигаться. Она благополучно обралась до Сиднея вместе со своим сыном и мало того, прожила еще двадцать лет в Австралии, в доме, который ей построил Питер.

Эта встреча, возможно, никогда бы не состоялась, если не череда кораблекрушений и несчастий. Все в итоге завершилось очень хорошо: экипажи и их пассажиры остались живы и здоровы, стоимость потерь покрыли страховки, а капитаны шести кораблей получили награды за отвагу и находчивость. Но главное, воссоединились два родных сердца.

***

Дождь кончился. За окном робко выглядывало солнце, в его лучах красиво переливалась зелень молодой листвы на дереве. Потрясенный историей Шон посмотрел на чашку с остывшим какао. Она была почти нетронута и ароматный напиток, конечно, безнадежно остыл. На поверхности плавали маленькие белые зефирки, похожие на кораблики. Шон выловил одну из них и с удовольствием съел.

— Что же это