Забери меня домой (ЛП) - Элкс Кэрри

— Она могла бы позвонить мне.

Марко рассмеялся.

— Ты знаешь, когда твой самолет прилетает в Даллас?

Грей нахмурился.

— Нет.

— Вот почему она позвонила мне. Я также сказал ей, что ты останешься на некоторое время, как мы и договаривались. Нет места лучше, чем дом, верно? Там ты сможешь спокойно написать несколько песен.

Дом.

Грей тяжело сглотнул при мысли о внушительном, викторианском здании с нетронутой лужайкой, которая вела к ручью, давшему название городку. Дом его отца. Тот самый, который он покинул, как только смог и поклялся никогда туда не возвращаться.

И все же, впервые, за более чем десять лет, он собирался вернуться. Туда, где все еще жил его отец, вместе с тетей Джиной и сестрой Беккой.

После быстрого разговора с людьми из его звукозаписывающей компании, они добрались до выхода.

У дверей их ждал охранник, который заговорил в гарнитуру, как только увидел приближающегося Грея.

— Мистер Хартсон, — сказал он, повернувшись, чтобы поприветствовать его. — Если Вы проследуете за мной, я прослежу, чтобы Вы благополучно добрались до своей машины.

Тур был окончен. Пора было начинать долгий путь домой. От арены до отеля, от отеля до аэропорта и далее в США. Его конечной остановкой был Хартсонс Крик.

Когда он, вслед за охранником, прошел через двери и вышел в темную сиднейскую ночь, он почувствовал, как его желудок сжался при мысли о том, куда он направляется.

Толпа фанатов, собравшаяся у задней части арены, взревела, когда он вышел. Их голоса громко зазвучали, когда они начали скандировать его имя. Грей поднял руку, чтобы помахать им на прощание.

Пора было возвращаться домой.

***

— Согласно GPS, мы должны прибыть на место через пять минут, — сказал его водитель, когда они въехали в черту города Хартсонс Крик. Согласно потрепанному погодой указателю, население города составляло 9 872 человека — ровно столько же, сколько было, когда он уезжал.

Грей повернул голову, чтобы посмотреть в окно. Его желудок сжался от знакомых видов: крашеные викторианские дома, длинные лужайки, широкие, измученные погодой, дороги. Неужели город стоял на месте последние десять лет? Даже магазины выглядели также. Когда они остановились на красный свет, он уставился в витрину пекарни Беллы, рассматривая холодные пирожные с корицей и пончики, которые он обожал в детстве. Он почти чувствовал вкус этого маслянистого, сахарного лакомства на своем языке. А рядом, как всегда, находилась закусочная Мерфи. Это место его первого выступления — того самого, которое привело к печально известной драке на выпускном вечере 2005 года. Его губы искривились в улыбке, при воспоминании о той потасовке и том, как Эшли Кларк натирала мазью его порезанный глаз и рассеченную губу, говоря ему, что после драки он выглядел горячее, чем ад.

Он не чувствовал себя таким горячим на следующее утро, когда его отец получил счет за ущерб, нанесенный закусочной. И когда он провел следующее лето, отмывая каждый сантиметр жирной кухни Мерфи. Он содрогнулся от воспоминаний.

— Мы на месте, — водитель остановил машину.

Грей снова выглянул в окно. До подъезда к дому его семьи оставалось около ста метров и его это вполне устраивало.

— Мы можем подождать здесь минутку? — спросил он.

Водитель пожал плечами.

— Вы босс.

Он заглушил двигатель и откинулся на сиденье, а Грей посмотрел в сторону зеленых изгородей, ограничивающих землю его отца. Он не мог видеть подъездную дорогу, но знал, что она там есть. На ней серо-красный гравий, который издавал адский шум, в тот момент, когда ты пытался пробраться домой после комендантского часа. Дорога вела к дому, который, как он помнил, был внушительным. Высокая красная крыша, белые, обшитые досками стены и купол в центре, куда можно было попасть только по шаткой лестнице.

Подъем всегда стоил того. Как только он оказывался наверху, из окон открывался вид на Хартсонс Крик. На западе виднелись поля, которые зеленым ковром простирались до гор Шенандоа. На востоке сверкал голубой ручей, ведущий к пшеничным фермам, которые осенью окрашивались в золотистый цвет.

Теперь дом уже не выглядел таким белым. Доски облупились и прогнили, местами до основания. Даже отсюда он мог видеть, где с крыши соскользнула черепица. Но главное, дом выглядел маленьким. Гораздо меньше, чем он помнил. Словно миниатюрная версия его настоящего дома.

Он покачал головой, выпятив губу. Дома не уменьшаются. Может, это он вырос?

Через две минуты Грей стоял у подъездной дорожки, подняв руку в знак прощания, когда черный седан свернул на Лоусон Лейн. Даже воздух пах по-другому. Прохладный, с нотками кукурузы, поднимающейся с полей. И чем-то еще. Чем-то старым. Как будто каждая молекула кислорода хранила воспоминания о прошедших веках с момента основания Хартсонс Крик.

— Грей. Ты сделал это!

Входная дверь распахнулась и к нему устремилось розово-голубое пятно. Он успел положить гитару и чемодан, прежде чем Бекка бросилась к нему в объятия, ее темные волосы дико развевались за спиной.

— Я так и думала, что это ты, — сказала она ему, когда он поймал ее. — Я увидела машину, остановившуюся на дороге. Тетя Джина должна мне пять долларов.

— Ты поспорила на это? — улыбка Грея была широкой. Так было всегда, когда он видел свою младшую сестру. Джина несколько раз привозила ее посмотреть его шоу, и он всегда был рад ее видеть.

— Wi-Fi снова не работает. Мы должны как-то развлекать себя, — Бекка пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного. — Почему ты не подъехал на той большой машине прямо к дому? Нам было бы на что поглазеть.

— И именно поэтому я не хотел подъезжать к дому, — спокойно ответил ей Грей. — А папа? Он внутри?

— Он в постели, — ее голос понизился. — Его выздоровление идет медленно.

Она подождала, пока он заберет свои вещи и потянула его вверх по ступенькам, перепрыгивая через среднюю ступеньку с зияющей дырой в доске. Поднявшись наверх, он увидел Таннера, стоящего в дверном проеме и небрежно опирающегося на дверной косяк. В свои двадцать восемь лет, Таннер был самым молодым из четырех братьев, но все же на четыре года старше Бекки.

— Странник вернулся, — промурлыкал он, когда Грей подошел к двери и прислонил гитару к стене. — Что, никаких папарацци? Никаких кричащих фанатов? — он понизил голос на октаву. — Никаких поклонниц?

— Жаль тебя разочаровывать, — Грей обнял своего брата. — Что ты здесь делаешь? Я думал, ты в Нью-Йорке.

Таннер пожал плечами, подняв руку, чтобы откинуть свои светлые волосы с глаз.

— Слышал, что ты приедешь. Я здесь ради поклонниц.

Бекка сморщила нос.

— Ты — отвратителен, — сказала она, отмахнувшись от его руки. — Вы оба.

Грей поднял руки прямо перед грудью.

— Эй, я ничего не говорил.

— Ему и не нужно ничего говорить. Они просто слетаются к нему, — Таннер усмехнулся. — Эй, Бекка, я рассказывал тебе о том времени, когда я виделся с Греем в Вегасе.

— Что за шум здесь? Вы пытаетесь свести с ума своего отца?

Тетя Джина вышла из кухни в коридор, ее глаза загорелись, когда она увидела Грея на крыльце.

— Грейсон. Ты здесь, — сказала она.

— Ага. И ты должна мне пять баксов, — сказала ей Бекка.

Тетя Джина переступила порог и обняла Грея.

— О, ты просто загляденье, — прошептала она ему в грудь. — Не думала, что ты действительно приедешь.

— Тогда почему ты подготовила его комнату? — Таннер нахмурился.

— Потому что у меня всегда есть надежда, — тетя Джина сделала шаг назад и оглядела Грея с ног до головы. — Это новое? — спросила она его, указывая на края тату, выглядывающей из-под рукава.

— Это старая татуировка, — Грей усмехнулся и стал стягивать с себя верхнюю часть одежды, чтобы показать ей больше. — Хочешь посмотреть?

— Нет, не хочу. Держи свою футболку там, где она есть, — она покачала головой. — У нас в этом доме есть правила.

— В отличие от Вегаса, — подмигнул Таннер своей тете. — Там у Грея постоянно слетала майка.