Испанцы - Михаил Лермонтов

А с христианкой быть сего не может:

Итак, смирись, жидовское отродье,

Чтоб я тебя из жалости простил!..

Фернандо

(в беспокойстве)

Послушай, Алварец! теперь -- теперь я

Ничем тебе не должен! -- Алварец,

Ни благодарности, ни уваженья

Не требуй от меня,-- кровь благородная

Текла поныне в жилах этих;

Минута молчания.

Вот эта шпага, если хочешь знать,

Она тебя молчать заставит.

А л в а р е ц

Вон! вон скорей из дома моего,

Чтоб никогда ни сам, ни дочь моя

Тебя близ этих мест не увидали.

Но если ж ты замыслишь потихоньку

Видаться с нею, то клянусь Мадритом,

Клянусь портретами отцов моих,

Заплотишь кровью мне.

Фернандо

Ты можешь кровь мою

Испить до капли, всю; но честь... но честь Отнять не в силах, Алварец!

А л в а ре ц

Вон! вон, глупец! Когда ты хлеба

Иметь не будешь -- к моему окошку

Не подходи, а то велю прогнать.

(В сторону.)

Каков же негодяй Фернандо стал!..

Фернандо

О! ад и небо!.. ну прощай!..

Но бойся, если я решусь на что-нибудь!..

Убегает в бешенстве и сталкивается в дверях с патером Сорринием, которого не замечает. Соррини на минуту поражен, но, наконец, сгибает спину и с поклоном входит. Алварец идет радостно иезуиту навстречу.

Алварец

А! добрый день отцу Сорринию!

(Он его сначала в беспокойстве не заметил.)

Как поживаете, святой служитель божий?

Соррини

(кланяясь, с притворством глаза к небу)

Помилуйте, я лишь смиренный раб его

И ваш слуга покорнейший.

Да что у вас за шум в дому случился?

Как бешеный, тут кто-то пробежал

И даже мне не поклонился.

Алварец

Да, я теперь лишь из дому прогнал

Питомца своего; давно пора уж было.

Соррини

И я давно уже заметил это;

Но не хотел лишь беспокоить вас...

Повеса он большой и пылкий малый,

С мечтательной и буйной головой.

Такие люди не служить родились,

Но всем другим приказывать.

Не то, что мы: которые должны

Склоняться ежедневно в прахе,

Чтоб чувствовать ничтожество свое,

Стараясь добрыми делами

Купить себе прощенье за грехи.

А что он сделал, должно ли мне знать?

Быть может, против церкви или короля

Так мне не худо знать...

Алварец

Бедняга этот...

С о р р и и и

Бедняга?

Алварец

Как же! я его нашел

Ребенком, брошенным на улице.

Соррини

Таким бы людям надобно прощать,

Они наказаны уж Богом.

Алварец

Как прощать?

Да я вам расскажу, что сделал он.

Со рр и н и

(в сторону)

Как жалко, что его карманы пусты;

А то набил бы я свои потуже.

Так в мире все из рук в другие переходит.

Алварец

(с таинственным видом)

Когда он был еще ребенком, позволял

Ему я с дочерью моей играть;

Они играли -- да играли -- я не думал,

Что выдет что-нибудь из этого худое.

Бывало, спросишь: "Что вы, дети?" -

"Мы играем".-

"Во что?" -

"В любовь!" -- и нежно целовались,

Как горлицы. Фернандо, став постарше,

Уж понял, что нейдет так вольно обращаться,

И начал думать, как бы продолжать

Игру когда-нибудь,-- из слов его я видел

Нередко, что желал бы он жениться

На дочери моей. Как я взбесился,

Вы можете понять, отец Соррини!..

С тех пор я стал с ним груб, суров,

Хоть против воли;

Как вы ни говорите, взял его

Еще ребенком я под эту крышу;

Он жил со мною двадцать лет;

Был будто первенцем моим... недавно

Я вновь хотел с ним показаться нежным -

Как вдруг узнал я от жены моей,

Что хочет у меня просить Фернандо

Эмилию в замужство... ну ж, меня

Вы знаете,-- хоть сед -- но как взбешусь...

Ну!.. я и уговаривал его;

И представлял все важные причины,-

Он много мне грубил -- и я решился

Прогнать его из дома наконец.

И не увидит христианская душа

Его ноги в дверях моих. В том я уверен!..

Соррини

Хм! хм! что ж ваша дочь?

А л в а р е ц

Не знаю. У обедни

Она теперь сидит с моей женою

И, верно, молится о нем. Да как вы

Мальчишке этому дорогу уступили,

Когда не поклонился даже он?..

Как вы его не удержали тотчас,

Чтоб должного потребовать почтенья?

Соррини

Слепым дорогу должно очищать!

А л в а р е ц

Слепым? да он глядел ведь в оба глаза.

Соррини

(с презрительной улыбкой)

Конечно, вы не поняли меня:

Покуда ни одной сединки не видать

На голове, пока огнем живым,

Как розами, красуются ланиты,

Пока глаза во лбу не потускнели,

Пока трепещет сердце от всего,

От радости, печали, ревности, любви,

Надежды,-- и пока все это

Не пронеслось -- и навсегда,-- есть страсти,

страсти

Ужасные; как тучею, они

Взор человека покрывают, их гроза

Свирепствует в душе несчастной -- и она

Достойна сожаления бесспорно.

Такие люди слепы; ваш Фернандо

Из их числа. Так что ж мне было делать?

Я должен был дорогу уступить,

Совсем не оттого, чтоб я боялся...

А... без причин с опасностию спорить

Нейдет ни званью моему, ни чину;

Вы согласитесь,

(показывая на крест)

этот крест смиренью учит

Меня. Тот, кто на нем был распят.

Моим примером должен быть -- и я,

Как мог, свою обязанность исполнил!..

С л у г а Сорриния входит с письмом и отдает его своему господину.

Слуга

Отец Соррини! вот письмо от бедной.

Лишь только вы ушли, она явилась в дом наш.

Соррини

Да от кого письмо,-- какая крайность?

Слуга

От бедной женщины, которую прогнали Намедни вы...

Соррини

(прерывает его)

И нынче приходить велел.

Слуга

О господин мой, как она жалка;

Я, слыша речь ее, расплакался.

Шесть, семь ребят в лохмотьях,

Лежащих на соломе без кусочка хлеба

Насущного. Как я вообразил их крик:

"Мать! дай нам хлеба,-- хлеба... мать!--дай

хлеба!"

Признаться, сердце сжалось у меня.

Соррини

Молчи, молчи -- не то и я заплачу!..

О боже мой, пошли благословенье

На бедную, забытую семью.

Услыши недостойного молитву.

(Слуге громко.)

Дай пять серебряных монет -- да от меня -

Слуга смотрит на него. Соррини подходит и говорит тихо.

Ступай; дай ей одну!..

Слуга

Да сжальтеся!..

Соррини

(топнув, громко)

Как? много?

Добра не делаем мы никогда довольно...

Слуга в смущении уходит.

А л в а р ец

Я удивляюсь вам, снятой отец.

Соррини

Ах, замолчите -- я молю вас -

Слышать страшно...

Я самый-самый бедный грешник.

А л в а р е ц

(глядит в окно)

Вот и жена моя идет из церкви,

А с ней Эмилия с своими четками.

Соррини

(в сторону)

Идет прелестная! пусть бережется; если Заронит искру пламя в эту грудь, Оледеневшую от лет... то нелегко

Она избегнет рук моих -- мне трудно

Носить поныне маску -- и что ж делать?

Того уж требует мой сан. Ха! ха! ха! ха!..

Эмилия и донна Мария входят.

Как счастлив я, что вижу наконец

Прелестную Марию -- и тебя,

Невинную Эмилию. О! Алварец!

Не должен тот роптать на провиденье,

Кто обладает этими дарами неба,

Хотя бы крыши не было от солнца

Их защитить.

А л в а ре ц

Эмилия, поди сюда.

Я объявил отцу Сорринию,

Что влюблена ты.

Эмилия

(покраснев)

Батюшка!

Алварец

Молчи.

Отец святой тебя наставить хочет

В том, как вредна любовь,-- а ты,

Ты слушай со вниманьем -- чтоб ни слова

Не кинул он на воздух -- сердце

Твое запутано; не знаешь ты,

Чего ты хочешь -- он тебе откроет

Опасность страшную любви.

С op p и н и

Да, если мне позволил ваш родитель,

То я готов неопытность ввести

На лучший путь. Там нет цветов,

Там терния, но цель, к которой мы

Приходим, веселит нас -- а былое

Печально или весело, смотря по тем Мгновениям, когда о нем воспоминаешь.

Итак, всего важней последствие;

Коль к доброму концу деянья наши,

То способы всегда уж хороши,

Какие б ни были -- страшись Фернанда!

Он льстит тебе, обманет -- или,

Положим, на тебе он женится,-

Но это для того, чтоб быть богаче.

А л в а р е ц

Да этого не будет никогда;

Скорей все мертвые воскреснут.

С о р р и ни

Не говорите этого -- бывают

Такие случаи. Но вас, Эмилия

Прошу бояться пламенной любви.

Быть может, притворяется Фернандо?

Послушайте, я расскажу вам случай,

Которому свидетель был в Мадрите,

При инквизиции святой.

У девушки одной любовник был,

Красивый, молодой и умный малый,

И, так сказать, на все удалый.

И он красавицу мою любил,

И очень долго это продолжалось;

Как, наконец, заметила она,

Что, от нее без грусти удаляясь

Под разными предлогами, не стал

Он находить веселья в разговоре нежном,

Что к ней он вовсе охладел,

Что не дивился уж красе ее наряда

И призывающего взгляда