Убийца истин (ЛП) - Дрэйк Бренда

Кэдби провел рукой по своей лысой голове, его бледная кожа почти соответствовала желтой краске на доме. Прямая линия его рта и настороженные глаза, цветом и формой — черные камешки, определенно скрывали его эмоции. Если вообще есть что скрывать.

Шинед и Карриг готовили завтрак на кухне, прозрачные занавески трепетали от ветра, проникавшего в открытое окно. Карриг поднес ложку к губам Шинед, чтобы та попробовала то, что он приготовил. Мой биологический отец и его жена были очень милы вместе. Я была бы счастлива, если бы однажды у меня были такие любовные отношения, как у них.

Остальные Стражи из моей команды были заняты делом. Демос и Лея точили мечи. Хотя мы не пользовались ими уже несколько месяцев, Карриг настоял, чтобы мы чистили и точили их еженедельно. Он сказал, что долг Стража — всегда иметь при себе приличное оружие. Яран принес корзину с овощами из сада в дом и, прежде чем войти, посмотрел в мою сторону. Он снова проверял меня, опасаясь, что у меня случится нервный срыв. Чего он не знал, так это того, что я была слишком ошеломлена, чтобы иметь его.

В отличие от Ярана, Арик — наш лидер и мой бывший — избегал встречаться со мной взглядом, когда кормил из бутылочки осиротевшего козленка. После нашего разрыва и его заявления о том, что он все еще любит меня, мы почти не говорили о том, где мы, или о моих чувствах к Бастьену. Я решила, что больше мне нечего сказать. Отношения были последней вещью, о которой я должна была волноваться с уходом Ника и недавними смертями, сокрушающими мое сердце.

Кэдби поднялся на холм, направляясь в мою сторону. Я снова сосредоточилась на дневнике, надеясь, что он поймет намек и оставит меня в покое.

Но он этого не сделал.

— Завтрак почти готов, — сказал он, останавливаясь передо мной.

— Надеюсь, это не инжир.

— Я не совсем понимаю, что это за еда. Я не верю, что это инжир. Мне нравился инжир. Когда был мальчишкой, он пришелся мне по вкусу.

Я указала на страницу.

— Эта аббревиатура означает «МОЖЕТ ФИГИ».

— Что ты читаешь?

— Дневник Джана, — сказала я, не потрудившись поднять глаза. — Там есть список библиотек и люков, которые он нашел в них. Затем эта случайная запись.

— Инициалы что-то означают?

— Думаю, это аббревиатура. — Я нахмурилась.

На его лице отразилось беспокойство.

— В чем дело?

— Я подумала, что у него могут быть какие-то зацепки. Что-то, что говорило о том, что мне нужно сделать. Я понятия не имела, что значит быть защитником или опекуном Ройстона, или кем бы я ни была.

Его крылья обхватили спину, когда он потер свою лысую голову.

— Ты — воин. Следуй своим инстинктам. Со временем будешь знать, что делать.

— Рада, что ты веришь в меня. — Саркастический тон моего голоса подсказывал, что это не так, мне нужно было выбраться из собственного мозга, остановить настойчивый страх, чтобы он не пугал меня. Я положила молитвенную карточку в журнал и закрыла его.

— Можно мне взглянуть?

Я вопросительно посмотрела на него, прежде чем убрать карточку.

— Ты это серьезно?

— Да.

— Это всего лишь молитвенная карточка. — Я предложила ему ее. — Там что-то написано. Я не могу понять, что это значит.

Кэдби перевернул ее, изучая.

— Церковь на этом указывает на ключ, который ты ищешь?

— Думаю, что да.

— В прежние времена, — сказал он, — люди прятали любовные письма и предательские записки в молитвенных свечах или вокруг них. Они записывали местонахождение таких секретов на носовых платках и других предметах, чтобы передать ключ предполагаемому получателю. Это, — он указал на почерк на обратной стороне карточки, и я следовала за ним, пока он читал, — молитвенная свеча, седьмой ряд, три дюйма. Это направление к свече в часовне. — Он вернул мне карточку.

— Умно, — сказала я, беря карточку.

Если она все еще там.

Я посмотрела ему в глаза.

— Слушай, никому об этом не говори, ладно? Я больше не знаю, кому можно доверять, и мне нужно беречь Ройстона. С моей удачей, ты, вероятно, не на той стороне.

— Уверяю, я на твоей стороне, Джианна. Прежде всего, мы должны думать о безопасности Ройстона. — Кэдби оглянулся через плечо на остальных, спускавшихся с холма. — Но твоя безопасность тоже имеет значение. Без тебя у него нет ни единого шанса против Тетрады. Ты унаследовала огромную ответственность. Лучше всего перестать действовать на свои эмоции и использовать голову. Позволь другим помочь тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хотя он был прав, я начала протестовать.

— Я не действую…

Он поднял руку, чтобы остановить меня.

— Я не хочу сказать, что это оскорбление. Мы все позволяем эмоциям направлять нас. Удали сердце, чтобы голова могла думать. — Он повернулся и побрел вниз по склону, не дожидаясь ответа от меня. Его поврежденное крыло лежало на спине, а здоровое дергалось и двигалось, когда он шел. Он сломал его, спасая меня прямо перед тем, как я разбила мотоцикл Ника. Крыло почти зажило, и теперь он мог совершать короткие полеты.

Тетрада. Услышав, как он произносит это название, я задумалась. Верховный Чародей в Средние века создал зверей, сшив части животных с четырьмя убитыми воинами и соединив их с одной душой. Эти существа были пугающими и преследовали меня во сне. Одно существо напоминало льва с раздвоенной губой и когтистыми руками. У другого была голова кабана с острыми клыками, торчащими из челюсти. У третьего изо лба торчали два больших бараньих рога, которые вытягивали и искажали его лицо. И последняя была наполовину ящерица, с острыми, как бритва, зубами и чешуей. Каждый мог командовать одним из элементов, но они никогда не могли отделиться друг от друга, иначе они умрут. Эти существа были для меня мифом, но я была ключом к их уничтожению.

Все, что мне нужно было сделать, это найти семь Чиаве, которые, объединившись, освободят зверя из его тюрьмы, погребенной в какой-то неуловимой горе где-то в мире, полном мистических существ. Просто. Я закатила глаза, прежде чем вернуться к дневнику Джиана.

МОЖЕТ ФИГИ?

Должно быть, это какая-то загадка.

В подсказке было семь букв. Чиаве было семь.

Я выпрямилась в кресле.

А это означало, что библиотек было семь.

Мы забрали пять ключей. Я записала названия библиотек, где мы их нашли, но ни один из инициалов не соответствовал буквам в аббревиатуре.

Дело не в названиях библиотек. Что я упускаю? Я уставилась на страницу. Может быть, это из-за расположения библиотек. Я напечатала их рядом с библиотеками. Не сходится.

Страны?

Я нацарапала на странице: Австрия, Франция, Италия, Германия, Швейцария.

Так и должно быть. Мне просто нужно еще две буквы. Одна начинается с буквы «Ч», а другая — с буквы «Н».

Я удалила список библиотек с произведениями искусства, которые могли бы быть Чиаве. Мы с Ником собрали их с помощью дяди Филипа. Я сравнила подсказки для последних двух Чиаве с нашими записями и обвела Чехию. Дядя Филип предложил повесить в этой библиотеке картину «тот, кто у мира на виду, с достоинством несет всевластия звезду». Это был портрет какой-то особы королевской крови из восемнадцатого века. На нем была форма со значком на груди. Это была единственная библиотека, которая могла представлять букву «Ч» в аббревиатуре.

Мы уже вычислили последний ключ — под списком разрушений грабежей свое он пишет имя, так проходит век — или, на самом деле, Ник сделал это. При мысли о нем мое сердце снова сжалось.

Конемар не причинит ему вреда. Ник — его сын. Я попыталась успокоить себя.

Ник полагал, что последний ключ к разгадке — фреска под названием «Средневековый писец» в Ротонде Макгроу главного филиала Нью-Йоркской публичной библиотеки. Он ездил туда со своей семьей несколько лет назад. Образ остался с ним только потому, что он почти двадцать минут притворялся, будто ему нравится, чтобы произвести впечатление на какую-то девушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Улыбка коснулась моих губы, когда я представила, как глупо он, вероятно, вел себя с девушкой. Временами Ник вел себя глупо. Именно это мне в нем и нравилось больше всего.