Писатель - Александр Молчанов

Андрей написал об этом небольшую колонку на пару тысяч знаков. Он не заявлял ее на планерке, просто оставил у наборщиц в лотке, где они обычно оставляли материалы на текущий номер. Вскоре на его столе зазвонил телефон. Это был Новиков, он звонил по внутренней линии.

– Зайди, – сказал он.

Окна приемной выходили на областной суд – именно оттуда Андрей пять лет назад написал свой первый репортаж. В приемной никого не было, Андрей толкнул обитую кожей дверь и вошел в кабинет главного редактора.

Новиков стоял у окна и курил, выпуская дым перед собой. Клубы дыма растекались по стеклу во все стороны. Когда вошел Андрей, Новиков обернулся, рассеянно кивнул на стул рядом со своим столом. Андрей сел. Новиков вернулся за стол, ткнул сигарету в пепельницу и взял два листочка бумаги, скрепленные скрепкой. Андрей узнал знакомый текст – это была его колонка. Новиков, как будто не знал, что делать с этими листочками, крутил их в руках, задумчиво загибая уголки.

– Слышал, ты роман написал, – сказал он наконец.

– Да, есть такое дело, – ответил Андрей.

– Девчонки перепечатывали, говорят – хороший.

Андрей пожал плечами и глупо улыбнулся.

Новиков посмотрел на него сердито.

– А ты понимаешь, что ты его написал в рабочее время, на рабочем месте, его тебе набрали мои сотрудницы, которым я плачу зарплату, и ты распечатал его на моем принтере.

Андрей вспыхнул. Такого он не ожидал.

– Я его дома писал. По утрам. И машинисткам я заплатил за работу.

– Ладно, не важно, – махнул рукой Новиков. – Когда напечатают?

– Не знаю. Отправил, жду ответа от издательства.

– Значит, так. Если твой роман не возьмут, об этом будет известно в городе. Это будет удар по репутации газеты.

– Да ну, кому это интересно.

Новиков хмыкнул и взял еще одну сигарету из лежащей на столе пачки. Щелкнул зажигалкой, закурил. Выпустил дым в потолок, посмотрел на Андрея и хитро усмехнулся.

– Ты все-таки молодой, не понимаешь, как мир устроен. Мы здесь все на виду. С нас глаз не сводят. Вот телефонную линию нам проводили, как думаешь, кто это был?

– Телефонщики какие-нибудь, – предположил Андрей.

– Ага, телефонщики. Вот проверь, берешь трубку, а там через секунду – щелчок.

– И что?

– А то! Запись включается. Там все про нас знают. И про твой роман тоже знают. И если окажется, что роман ты написал плохой, это используют против нас. Против газеты. Понимаешь?

– Роман у меня хороший, – с обидой сказал Андрей, – его напечатают.

– Вот и славно, – приободрился Новиков, – но вот смотри, какая тогда штука получается. Если у тебя выйдет роман, ты же, наверное, захочешь написать следующий. А потом еще и еще.

– Я об этом не думал.

– Подумай сейчас. Будешь ты еще писать романы или нет?

Андрей пожал плечами.

– Может быть.

– Вот! – радостно воскликнул Новиков. – А если ты будешь писать романы, какой из тебя, к черту, журналист?

– Я что-то не понял, ко мне какие претензии? Я что, плохо работаю? Материалы сдаю вовремя.

– Не в этом дело, Андрюша. Журналист – это художник, который работает с фактами. А писатель – это художник, который работает с эмоциями. Мне здесь писатели не нужны.

– Почему?

– Я не смогу тебе больше доверять так, как раньше. А вдруг ты что-то присочинил? Не увидел что-то? Или увидел что-то, чего нет на самом деле?

– Откуда вы можете знать, что так будет?

Новиков ткнул пальцем в листки, лежащие перед ним на столе.

– Вот отсюда. Вот эта твоя колонка…

– Что, плохая колонка?

– Отличная. Замечательная колонка. Ты смог сформулировать то, что многие даже осознать еще не успели.

– И тогда в чем проблема?

– Это колонка писателя, а не журналиста. Понимаешь, писателя!

– И что в этом плохого? – возмутился Андрей.

– Что плохого? А ты не понимаешь? Ты же сам написал. Мир изменился, Андрюша. Этому миру не нужны писатели. Хочешь быть писателем – черт с тобой. Иди, пиши. Но мы с вместе с тобой туда не пойдем.

– Я что-то вообще ничего не понимаю, – растерянно сказал Андрей, – получается, если у меня не возьмут роман – то вы меня уволите.

– Так точно, – подтвердил Новиков.

– А если возьмут – вы меня тоже уволите.

– Ага, – кивнул Новиков.

– То есть мне в любом случае придется уходить из газеты.

– Вот. Я рад, что ты все понимаешь. Отлично поговорили, – Новиков кивнул, – все, иди работай.

И Новиков снова постучал пальцем по листочкам бумаги на столе.

– Очень хорошая колонка. Поставим на первую полосу.

Андрей вышел из кабинета Новикова, и первое, что он увидел в приемной, – это секретаршу Галю, которая стояла у своего стола и протягивала ему телефонную трубку.

– Из Москвы звонят, – сказала она.

Андрей взял трубку, прижал ее к уху.

Звонил редактор из издательства «ЭКСМО». Он сказал Андрею, что роман его прочитали, роман понравился и его готовы издать в серии «Русский бестселлер». Андрей должен как можно скорее приехать в Москву для подписания договора. Также он обязательно должен привезти текст романа в электронном виде на дискете.

У Андрея заложило уши от счастья, и он не очень хорошо расслышал то, что сказал редактор дальше. Он сказал, что есть одна проблема, которую нужно обсудить сейчас, на берегу. Редактор так и сказал – «на берегу».

– Какая? – хрипло спросил Андрей.

– Дело в том, что у нас уже есть автор Андрей Розанов. Если у нас будет два автора с одной фамилией, читатели будут путаться. Вам придется взять псевдоним.

– Шиченга, – сказал Андрей, не думая ни секунды.

– Что?

– Шиченга, – повторил Андрей, – Андрей Шиченга.

– Шиченга, – взвесил редактор и решил: – Годится. Приезжайте в любой день, кроме пятницы. Не забудьте паспорт и текст романа на дискете.

Андрей положил трубку. Галя посмотрела на него. И вдруг все поняла и улыбнулась.

– Андрей, я тебя поздравляю! Ты молодец.

– Приходите вечером на отвальную, – сказал Андрей, – я увольняюсь.

Галя посерьезнела и покачала головой.

– Может, не надо рубить сплеча?

– Надо! Он тоже пусть приходит.

И Андрей кивнул в сторону обитой кожей двери.

Глава 3

2001 год

«Боинг-717», принадлежавший миллиардеру Борису Михайловичу Касселю, приземлился в аэропорту Волоковца в десять тридцать. Для аэропорта, не принимавшего гражданских рейсов с девяносто первого года, это было большое событие. Весь оставшийся персонал собрался в диспетчерской посмотреть на высокого гостя. Собственно, персонала к этому времени осталось пять человек. Остальных давно сократили. А летчики уже давно находились в бессрочных отпусках и батрачили на африканские компании, перевозя на списанных советских «Яках» наркоторговцев и беженцев из мест боевых действий.

Кассель вышел из самолета через секунду после того, как подали трап. Это был невысокий лысый мужчина в черном пальто. Он сбежал по трапу и нырнул в черный «Мерседес», который, вопреки инструкции, подали прямо на взлетно-посадочную полосу.

– Ах какой мужчина! – вздохнула диспетчер Золотарева, и все присутствующие в диспетчерской с нею молча согласились.

Оказавшись в машине, ах какой мужчина достал из кармана мобильный телефон-раскладушку «Моторола» и набрал номер. Электромагнитный сигнал с телефона взлетел над городом, был пойман гигантской антенной, стоящей на окраине города (говорят, эту антенну построили в конце семидесятых для того, чтобы Брежнев мог поговорить по телефону с Индирой Ганди), зашифрован, потом по проводам отправился в Москву, а из Москвы опять по проводам вернулся в Волоковец на ту же самую антенну, откуда сигнал был направлен в трехэтажное здание из стекла и бетона, стоящее напротив центрального универмага города Волоковца.

Через мгновение в светлом, просторном кабинете на третьем этаже 38-летний генеральный директор «Меркурий-банка» Александр Железняк взял телефонную трубку и прижал ее к уху.

– В гостинице… как она называется?

– «Спасская», – подсказал водитель.

– В «Спасской» через полчаса, – сказал Кассель.

– Может быть, встретимся у меня в офисе? – предложил Железняк.

– Не играй с огнем, – сказал Кассель, – я и так прилетел к тебе из Москвы. Полчаса. И не вздумай опоздать хотя бы на секунду.

И положил трубку.

Через двадцать девять минут Железняк – идеально причесанный, в идеальном костюме, с черным дипломатом в руках – вошел в номер люкс на шестом этаже гостиницы «Спасская». Его слегка удивило то, что ни возле номера, ни в самом номере не было охраны. И двери номера были не заперты.

Кассель в белом пушистом свитере стоял у окна и говорил по своему телефону-раскладушке по-японски. Он почувствовал движение воздуха за спиной, повернулся, кивнул Железняку, показал глазами на стул у окна – мол, присаживайся и поднял палец вверх – мол, дай закончить разговор. Железняк не стал садиться, встал у стены.