Огненный клубок - Спартак Ахметов

Выходными днями он вместе с женой оглашал грохотом мотора окрестные леса. По весне собирали сморчки и строчки — для жарения, летом выискивали пузатые боровики, красавцы подберезовики и горделивые подосиновики (по-местному красноголовики) — для сушки, осенью возвращались с полными корзинами чернушек, подореховиков, волнушек, груздей — для соления. Не обходили стороной и ягоды. А в отпуск гнали на рыбалку в родной Жигулевск, за световой день отмахнув больше тысячи километров. Ровно ревел мотор, «ижок» рассекал плотный воздух, словно артиллерийский снаряд. Зоя врастала в заднее сиденье и чувствовала машину не хуже Шкляра.

Ничего не скажешь — хорош мотоцикл, на многие случаи пригоден. И все-таки есть слабинка — нельзя на нем шикарно подкатить к институтскому подъезду, грациозно сдать назад, небрежным поворотом ключа заглушить мотор. А именно это ежедневно проделывали директор института на «Волге», его заместитель — на «Ладе», завы отделами Годунов и Файбусович — на «Москвичах», завлабы — на «Жигулях» и прочая и прочая, и даже один сэнээс на «Запорожце» старой модели. Смотреть больно.

И вот Шклярам повезло. По счастливому случаю удалось купить подержанные «Жигули». Когда прошел радостный хмель, выяснилось, что сберкнижка резко обмелела, да и в долгах они завязли по уши. Небо из финансовой пропасти выглядело с овчинку.

Надо было что-то предпринимать. Но что? Дебет семьи состоял из двухсот восьмидесяти рублей старшего научного сотрудника и ста двадцати рублей секретарши директора. Если вычесть подоходный налог, налог за бездетность и прочие выплаты, то оставалось чуть больше трехсот рублей. Правда, Годунов давно обещал Шкляру хлопотать перед директором о лаборатории. Но дальше этого не шел. Еще Шкляр подрабатывал в институтском духовом оркестре (со студенческих лет он дул в баритон). Игра на парадах, торжественных вечерах и похоронах приносила до двадцати рублей в месяц. Денежный ручеек был весьма хилым. Вот если бы играть в городском саду… Однако щепетильность не позволяла Шкляру опуститься до танцулек.

Сан Саныч несколько раз консультировался у зава отделом линейных молний, с которым поддерживал хорошие отношения, по поводу покупки и содержания машины. Естественно, разговор коснулся и финансовой стороны.

— А ты иди в политех, — в своей небрежной манере посоветовал Файбусович. — На полставки.

— То есть?

— У нас в городе прозябает филиал политехнического института. Вечернее отделение. Читаю там курс физики. А ты бы мог вести практические занятия.

— Не возьмут…

— Скажу ректору — возьмут. Сначала будешь ассистентом, потом — старшим преподавателем.

— И что это даст?

— До сотни в месяц. Надо уточнить.

Шкляр подал документы и благополучно прошел по конкурсу. Однако приращения зарплаты не последовало, так как занятия со студентами начинались только осенью. А до осени еще — ой-ой-ой…

Свободное время Шкляр проводил в гараже. За месяц каторжной работы разобрал и собрал мотор, выправил погнутый бампер, заменил фары и ветровое стекло, перекрасил кузов в нежно-голубой цвет. Зоя приносила ему обеды бутылку кефира и бутерброд с плавленым сыром. Помогала чем могла.

Как-то раз она пришла непривычно тихая. В голубых глазах тлело возбуждение.

— Что случилось, Зайка?

— Ничего, все хорошо.

— Я же вижу. — Сан Саныч потряс бутылкой. — Выкладывай.

— Знаешь… Я на рынке была. Встретила там Файбусиху…

— Ну?

— Она говорит, что институту выделили землю под садовые участки. На той неделе будут распределять.

— Та-а-ак… — Шкляр задумчиво жевал бутерброд. — Заманчиво, черт побери… Клубника, малина…

— Редиску свою ели бы, — подхватила Зоя. — Огурцы. Знаешь, почем они на рынке?

— Но ведь морока!

— Работать на свежем воздухе полезно для здоровья. Позагораем, живот свой уберешь.

— А деньги? — Сан Саныч говорил невнятно, на зубах навяз плавленый сырок. — Ведь уйма денег нужна!

— Все быстро окупится. Картошку посадим, репу. Всю зиму будем жить на своем.

— Мы же еще за машину…

— Все возьмут участки, все! — В голосе Зои звякнули слезы. — И Файбусович возьмет, и Годунов. Чем мы хуже?

— Ну, ну, Заюшка. — Шкляр ласково погладил тонкое плечо жены. — Раз тебе хочется — возьмем. Как сказал поэт: саду цвесть!

А ночью пришла гениальная мысль. Сан Саныч схватил пачку «Примы» и заперся в туалете. Долго курил, обдумывая возможные варианты. Едкий дым не успевал уходить через вентиляционное отверстие. В горле запершило, глаза слезились. Давясь кашлем, Сан Саныч торопливо ополоснул лицо под краном. План был готов.

— Заюш, — позвал он тихонько.

— А? — Зоя спала чутко и сразу проснулась. — Ты что? Сколько времени?

— Заюш, я придумал забавный тактический ход.

— Фу, накурился!.. Какой ход?

— Семьдесят рублей нам не помешают, правда?

— Ну?

— Если я стану завлабом, мы их будем иметь. Так?

— Давай-ка спать. — Зоя зевнула.

— Погоди. Годунов уже год обещает выбить лабораторию. Год! Неизвестно, сколько это протянется. Надо его как-то подтолкнуть… Понимаешь? Например, у Файбусовича появилась вакантная должность.

— Сестрицына сбежала в Москву, — кивнула Зоя. — Вчера директор подписал приказ.

— Так вот, я подам на ее место!

— Здрасьте! — Зоя даже села от удивления. — Ты же семь лет убивался на Годунова, из ничего сделал отдел. И все это оставишь дяденьке?

— В том-то и дело, что нет. Годунов — член конкурсной комиссии. Заявление попадет ему на глаза, он испугается и побежит к директору. Через месяц ты заготовишь приказ о моем производстве. Каково?

— Не знаю, — растерянно сказала Зоя. — Довольно странно.

— Так и сделаю. — Шкляр поддернул трусы и рухнул головой в прохладную подушку. — Хорошо, что от политеха остались копии документов. Возни меньше.

Некоторое время они лежали молча. Шкляр уже начал посапывать, когда Зоя робко позвала:

— Шурик, ты спишь?

— Сплю…

— А если Годунов согласится на твой переход?

— Он что — враг самому себе? — Сан Саныч хохотнул. — Я приношу в год десять статей и изобретений. Я — ведущий специалист по шаровым молниям. Кто останется в отделе, если я уйду? Только великий корифей Софья!

— Марсианка, что ли?

— Она… Слушай, а почему ее так зовут?

— Ну как же, женщина неземной красоты!

Сан Саныч так и прыснул от смеха.

Через несколько дней ремонт «Жигуленка» был закончен. По случаю первого выезда Зоя сделала маникюр и макияж, запаковала хрупкую фигуру в голубое платье с короткими рукавами, на висках выпустила локоны. Сан Саныч аккуратно выбрил круглые щеки и пухлый подбородок, расчесал на косой пробор длинные рыжеватые волосы, надел легкий серый костюм. Приземистая фигура его казалась излишне полноватой, но это впечатление было обманчивым: под пиджаком круглилось не дряблое брюшко, а упругий живот профессионального «духача». Вообще Шкляры были похожи друг на друга и подходили друг к другу, как белый гриб и подберезовик.