Шаг до трибунала - Сергей Иванович Зверев

грузом «двести»: телами Валентины и трех солдат, погибших от взорвавшихся душманских мин.

К Валентининой родне Федор поехал вместе с гробом. Он провожал любимую в последний путь. Валина мама, встретившая его, была совсем не похожа на ту моложавую женщину с приятным, светлым лицом, которую он видел на фотографии, сделанной во время свадьбы старшего сына. Теперь она была совсем другой: сутулая, лицо серое, осунувшееся, впавшие щеки, отвисший дрожащий подбородок.

Валин отец тогда очень строго посмотрел на Федора, хотел было пожать ему руку, но заметил, что она перевязана, приобнял и что-то сказал.

Федор, набравшись сил, дернул его за рукав и прошептал:

– У нас с Валей должен был родиться сын. Она очень хотела назвать его Алексеем, в честь деда.

Рука отца, обнявшая Федора, была очень сильной. А вечером, перед похоронами, ее брат чуть не избил Москалева. Будто в смерти сестры была его вина.

Шум падающего камня, бьющегося о скальные ребра, отвлек Федора от размышлений. Это произошло где-то под ними. С какой высоты он падал, трудно определить. Но то, что камень был столкнут кем-то со скалы, это факт.

Звездный песок, рассыпавшийся по низкому небу, к сожалению, не освещал скалы так хорошо, как это сделала бы полная луна. Ночь была черной, как краска, не видно и своего носа.

– Товарищ!..

Федор вовремя зажал рот зашептавшего сержанта, сам увидел вспышки фонаря, заморгавшие на соседней высотке. Таким вот образом подавали друг другу сигналы душманские наблюдательные посты. Три коротких вспышки, две длинных. Через несколько секунд они повторились. И все. Но вот в чем вопрос. Как бандиты могут быть здесь, в районе, буквально напичканным силами Царандоя, народной милиции Афганистана?

– Коля, – обратился он шепотом к своему заместителю сержанту Иванько. – Смотри кругом, может, кто ответит им.

– Товарищ старший лейтенант, кому? Мы выше их находимся. Значит, они моргали тем, кто внизу. Так получается?

– Выполняй команду, смотри! – остановил разговор подчиненного Федор.

Москалев сильно сжал кулаки, напряг все мышцы в руках, плечах, на груди и в верхней части спины. Напор горячей крови, плеснувшийся в них из сердца, стал согревать его тело, распластавшееся в тонком маскхалате на холодных камнях, успокаивать дрожь.

Справа, где находился пулеметчик, донесся какой-то шум.

– Проверь Каплина, не уснул ли, – приказал командир взвода.

Сержант пополз к краю скалы. Шорох его одежды о камни казался очень шумным. Но без этого не обойтись.

Федор стал ворочать головой, осматриваться по сторонам.

Слева тоже что-то зашумело.

– Кто?.. – остановил он солдата, приближающего к нему.

– Лукьянцев.

– Что, Саша?

– Внизу кто-то, – ответил тот. – К нам идут, что ли. Трудно определить, так как они далеко от нас.

– Ты об упавшем камне?

– Да.

– Может быть и так. Но нас здесь нет. Идут не к нам, но, если что, мы их встретим. Сиволапов!

– Да, товарищ командир, – отозвался солдат, лежавший невдалеке от Федора.

Лейтенант Москалев посмотрел на кисть своей левой руки, нащупал на ней часы, нажал на кнопочку. На циферблате тут же высветилось время цифры: ноль четыре тридцать семь.

– Похоже, Эдик, к нам идут гости. Давай, ползи к Саше для усиления. До рассвета полчаса осталось. Но смотри!.. Как я уже говорил, нас здесь нет. Вожмитесь в камни, влезьте в щель, куда угодно, но чтобы вас не было видно. Лишний шум все испортит.

– Так точно!

Вернулся сержант Иванько и доложил:

– Все нормально. Костя букашку с шеи сбил и нечаянно толкнул локтем приклад пулемета, а там камень этот был, который упал.

– Не спит, значит. Это хорошо. Да и нам с тобою, сержант, пора вставать, чаю согреть, зарядку сделать, – проговорил Москалев и усмехнулся.

– Так ведь опасно…

– Шучу, Коля, шучу. Снизу ребята шум услышали. Я Сиволапова направил к Лукьянцеву для усиления поста. Скрипа с Гогой и Шерша пока не будим, пусть спят.

Ночь в горах тихая до звона. В звездном небе двигалась еле видная звездочка. Это летел спутник.

– Так нашли медведя? – Федор напомнил недорассказанную вчера историю Иванько о ночной охоте.

– Да, – сказал сержант и шмыгнул носом. – Когда рассвело, сначала нашли кровь его. По следу определили, что он в болото ушел. А оно узкое, но растянутое, левая часть его в тайгу упирается, а правая – в реку. Привезли из поселка медвежатника с собаками. Те сразу ушли по следу. По лаю мы поняли, что медведь пошел по болоту к реке. Там его собаки и нашли уже мертвого, на берегу у обрыва, в завале из деревьев, среди вывороченных корневищ. В этом месте, похоже, его берлога была.

– Умно. Жил он, получается, около вашего поселка, кормился с мусорки. Наверное, староват был, если ею довольствовался.

– Похоже на то…

– Тихо, Коля! – Москалев стал прислушиваться.

– Снова блики фонаря были, с того же места, – раздался голос Лукьянцева.

– Какие?

– Два коротких, два длинных.

– Да уж. Так, Коля, слушай. Менять караул не будем, буди всех потихонечку. Пусть сухарями похрустят с сахарком, консервы не трогать, чтобы запаха и мусора после себя не оставлять. Нас здесь нет. Действуй!

Решение о том, что группа будет возвращаться в полк без него, принятое старшим лейтенантом, бойцы встретили с непониманием. Тем более что он почему-то приказал им уходить отсюда не скрытно, как положено разведчикам, а показаться всем прохожим на глаза.

– Коля, будете выдвигаться не в район блокпоста, где стоит наша техника, – сказал Москалев и с прищуром посмотрел на сержанта. – Пойдете в район афганского пропускного пункта. Туда за вами должна прийти наша техника, штатная БМП. Вызовите ее, оставайтесь у шлагбаума и ждите прямо там, у всех на глазах. Николай, ты будешь изображать меня, старшего лейтенанта Москалева. Это все слышали? – спросил Федор и подал ему полиэтиленовый пакет, в котором лежал в несколько раз свернутый лист. – Это пропуск. Кофур, ты его переводчик, не отходишь от старшего лейтенанта! Понятно? Молодец! Мансуров останется со мной.

– А вдруг афганцам на пропускном пункте знакомо ваше лицо? – спросил Иванько.

– Запачкай его пылью, – с усмешкой посоветовал Федор. – Опусти край панамы ниже. Что мне тебя учить! Короче, Кофур, как мимо будет проезжать какая-то арба или афганцы проходить, ругай меня. Говори по-таджикски, обращайся при этом к Шершу. Он похож на таджика. Мол, заколебал командир, целый день пролазили по горам, ночью заставил бежать через перевал, а теперь вспомнил про технику. Шерш, а ты спросишь, куда он торопится.

– На русском? – спросил Шершнев.

– Боец, не валяй дурака. Кофур скажет, как проговорить это по-таджикски. А ты, Ниязов…

– Да, слышу вас, товарищ старший лейтенант.

– Ты ответишь, мол, душман, ждавший его у перевала,