Тайна о сорняках - Кирилл Олегович Светланов

в лохмотья рваная была, — пояснил Леонид Дубинин, когда послышались шаги хозяйки дома № 9, — хорошо, что семь лет назад после того самого случая в отделениях полиции наших диспетчеров понатыкали, а то нам с тобой так сразу и не сообщили бы. Возможно, ошибочка вышла, а клиент и не из наших вовсе, но лучше уж перебздеть.

— Поддерживаю, — кивнул Виктор, когда перед двумя сотрудниками тайной государственной организации со скрипом распахнулась калитка.

— Здрасте, — навстречу мужчинам вышла закутанная в выцветшую мастерку женщина лет пятидесяти, на лице которой читалось явное замешательство, — вы откуда?

— Мы оттуда, — тепло улыбнувшись, Леонид быстро провёл перед глазами обеспокоенной женщины поддельным удостоверением и спрятал его в задний карман потасканных джинсов, — полицию вызывали?

— Ага, вызывала, — с подозрением в голосе ответила хозяйка дома № 9, — дак уже ж целый час прошёл, чего так долго?

— Сегодня работы по горло, вызов за вызовом, — без малейшего промедления соврал Виктор, — ни черта не успеваем.

— О как, — плохо скрываемое недоверие женщины вполне оправдывалось тем, что ни высокий одетый в джинсовую безрукавку Леонид с мускулистыми руками, покрытыми татуировками скандинавской тематики, ни облачённый в чёрную кожаную куртку и берцы сероглазый Виктор совсем не походили на сотрудников полиции.

— Уважаемая, так что случилось? — спросил Дубинин, прервав тем самым череду возникающих в голове обеспокоенной женщины вопросов, — Диспетчер сообщил, что ваши соседи повздорили и без тяжких телесных, возможно, не обошлось. Верно? Расскажите, что вы видели?

— Значит так, — наморщив лоб, заговорила хозяйка дома № 9, — на заднем дворе я листву убирала, и вдруг слышу, что Юлька, соседка моя, визжит, будто резанная, а Вадик, жених её, на всю улицу чуть ли не рычит, аки зверь. Я к ограде, значит, подхожу, гляжу, а Вадик-то уже Юльку в лес тащит.

— Так-так, — с искренним интересом произнёс Виктор, — что происходило дальше?

— Ну, я испугалась, — женщина виновато потупила глаза, — хотела закричать, соседей на помощь позвать, но как Вадика увидела, так сразу сердце в пятки и ушло.

— Эт почему же? — понизив голос, спросил Леонид Дубинин, — Что ж Вы, уважаемая, там такого ужасного усмотрели?

— Я ж Вадика ещё совсем крохой помню, с родителями его иногда общалась, пока те не развелись, — затараторила хозяйка дома № 9, — мать у мальчишки, Ленка, гулящая была, у мужа своего кровь пила да пила, пока с каким-то массажистом в Москву не укатила, а девятилетнего сына на отца оставила. Тот хоть и упивался с горя, но Вадика вырастил, а когда парнишке девятнадцать исполнилось с инфарктом в больницу слёг да вскоре помер, царство ему небесное. Семь лет назад это было. Дом же Вадику в наследство достался…

— Ближе к сути, пожалуйста, — Леонид Дубинин одарил женщину извиняющейся улыбкой, — так что же Вас напугало?

— Значит, Вадик вырос совсем хилым, даже в армию из-за этого не попал, — продолжила хозяйка дома № 9, — Юлька его на целую голову выше, модель всё-таки… А сегодня я увидела, как Вадик тащит её в лес, словно куклу тряпичную. Высокий такой, длинноногий и страшный. Тащит и рычит чего-то. И одежда на нём в лохмотья изорвана, а у Юльки на сарафане бежевом — кровь. Аж жуть пробирает.

— Угу, — задумавшись, Дубинин погладил густую русую бороду, — скажите-ка, уважаемая, а в последнее время, до сего дня то бишь, в поведении своего соседа Вы ничего такого подозрительного не замечали?

— А как же, замечала, — воскликнула женщина, — значит, Вадим в модельном агентстве фотографом работал, там-то, кстати, с Юлькой и познакомился. Однако ж в последние пару месяцев он из дому редко выходил, вроде как заболел. Совсем худой да бледный стал. Балахон чёрный с капюшоном носить начал, аки сатанист какой-нибудь или наркоман. А на днях я видала, как у ограды ихней мужики из грузовика огромные бутыли с водой выгружали — штук двадцать. Куда ж ему столько?

— И то правда, — пожал плечами Виктор, — и ещё хочется знать, как, по-вашему мнению, складывались отношения между Вадимом и Юлией?

— Да как у всех, — отмахнулась хозяйка дома № 9, — ругались да мирились. Вадик- то, видите ли, совсем ревнивый, а Юлька — модель в агентстве престижном, так что поклонников у неё хоть отбавляй. Из-за этого, значит, меж собою и грызлись.

— Ясно, — кивнул Виктор и хлопнул Дубинина по плечу, — продолжай допрос, Лёня, а я пойду в дом и посмотрю, что к чему.

— Принято, — сказал Леонид и с добродушной улыбкой обратился к женщине, — кстати, как Вас, уважаемая, зовут-то?

Оказавшись напротив дома № 11, Виктор с облегчением выдохнул. За годы работы в отделе ликвидации он так и не научился достаточно убедительно притворяться сотрудником полиции и каждый раз, когда приходилось изображать из себя того, кем не является, испытывал дикую неловкость. Теперь же, дерзко и без стука проникнув за ограду частного дома, Виктор мгновенно избавился от непривычного образа и превратился в представителя той тайной государственной организации, службе в которой он однажды решил посвятить жизнь.

Выложенная из красной плитки дорожка извивалась от ограды до каменного крыльца двухэтажного дома, а затем сворачивала в ухоженный сад и терялась за свежевыкрашенными клумбами. Прислушиваясь и принюхиваясь, Виктор медленно прошёлся по участку и остановился напротив слегка приоткрытой двери, ведущей в дом. Сотрудник отдела ликвидации вытер берцы о коврик и шагнул внутрь.

Эльмира, супруга Виктора, впервые оказавшись в холостяцком жилище будущего мужа ужаснулась от вида старых ободранных обоев, одноместной скрипучей кровати с продавленным матрасом, пыльных окон и покосившегося шкафа, в котором помимо мятых вещей хранилась старая дрель с заклинившим патроном, свёрла, молоток, плоскогубцы, гитарные струны, паяльник с медным жалом и прочий хлам. И тогда Эльмира поставила себе цель — любой ценой навести в логове Виктора хотя бы минимальный порядок. На достижение необходимого результата у молодой девушки ушло почти трое суток с учётом перерывов на учёбу, сон, секс и сериалы. Эльмира до бела вычистила электрическую плиту, убралась в ящиках, вымела из-под шкафов и тумбочек пыль вперемешку с погнутыми железными крышками с логотипами пивных компаний, саморезами и шелухой от семечек, вместе с будущим супругом поклеила новые обои. Виктор помогал Эльмире превращать в реальность каждую её задумку. При этом с лица молодого человека никак не сползала глуповатая улыбка. Изредка он выражал наигранное недовольство из-за безжалостно депортированного за пределы квартиры драгоценного хлама, включающего гремящие банки из-под кофе, пережившие множество поломок и починок магнитофоны, плееры, наушники, исцарапанные диски с музыкой и стрелялками и коробки со старой, но когда-то любимой одеждой, от которой Виктор, в детстве лишённый изобилия в вещах, не сумел бы просто так избавиться. Таким образом, вторжение Эльмиры обернулось превращением