Тень Тота - Михаэль Пайнкофер

— Эй ты!

Широкоплечий кучер в плотной накидке, защищаясь от липкого ночного холода, низко опустил поля шляпы.

— Ты мне?

Изумленная Грейс оглянулась, но поблизости никого больше не было.

— Кому же еще? — Кучер пригнулся к ней. — Ищешь работу?

— Но… да.

— Мой хозяин, — он кивнул на экипаж, в темном окне которого отражались улица и дома, — желает поразвлечься. И мне кажется, ты ему подойдешь.

— Думаешь? — Грейс смущенно пригладила волосы и поправила дырявую шаль, прикидывая, сколько же готов выложить такой благородный господин. Может, десять пенсов, а вдруг шиллинг…

— Точно. — Под шляпой не было видно глаз кучера, но рот и борода расплылись в улыбке. — Согласна на флорин?

— Фло… флорин? — Грейс не поверила своим ушам. Так много она еще никогда не получала. — Конечно, согласна.

— Тогда залезай. Хозяин ждет.

— Премного благодарна, — выдохнула Грейс.

Она не могла понять, за что судьба делает ей такой щедрый подарок. Ей даже захотелось обнять кучера. С бьющимся сердцем Грейс направилась к экипажу, в темных окнах которого мелькало лишь ее собственное отражение. Дверца с легким скрипом открылась, но скудный свет фонаря словно отказывался проникать внутрь.

— Сэр? — робко осведомилась Грейс, осторожно вытянув голову и заглянув внутрь экипажа.

Ей в лицо дохнул ледяной холод; она почувствовала, что кто-то пристально смотрит на нее. Грейс очень захотелось убежать, но мысль о флорине, обещавшем в ближайшие дни сытость и крышу над головой, удержала ее на месте.

— Мне войти, сэр? — шепотом спросила она.

Ответа не было. Экипаж дернулся. Послышалось легкое шуршание ткани и звук металла. Казалось, звякнул колокольчик. Но это было не дребезжание колокольчика, а звон остро наточенного стального лезвия.

Грейс Браун не успела испугаться. В темноте сверкнул блестящий клинок, и ее глотка была перерезана одним взмахом. Поток крови залил ее грезы, страхи и надежды, еще прежде чем в далеком Вестминстере отзвучал Биг-Бен.

Глава 2

Дневник Сары Кинкейд

«Опять он мне приснился, странный сон, вот уже сколько времени преследующий меня. Мне так хочется думать, что это просто ночной кошмар. Но видения, тени, впечатления слишком реальны, чтобы их можно было считать обычным следствием плохо переваренного ужина. Они пугающе знакомы, и все-таки я не могу вспомнить, чтобы когда-либо в реальности видела нечто подобное. Почему?

Может, за этим сном все-таки скрывается нечто, произошедшее со мной в действительности? Или истоки его нужно искать в том темном прошлом, которое отец назвал tempora atra — „сумерки“? И та и другая возможность неприятно пугает меня, так как мне бы хотелось забыть прошлое. Столько месяцев спустя события в Александрии стоят у меня перед глазами и все еще мучает вопрос, могла ли я спасти отца. Чем больше я об этом думаю, тем отчетливее ощущаю, что придет день, и прошлое нагонит меня…»

Имение Кинкейд, Йоркшир, 1 ноября 1883 года

Когда карета с эмблемой Королевского научного общества подъехала к усадьбе, солнце уже опустилось за горизонт, окрасив облака в бледно-розовый цвет. Кажущиеся нереальными холмы, возвышавшиеся среди суровой болотистой местности, были залиты мягким снегом. Лошади, которых безжалостно подгонял кучер, фыркая, остановились, и к ним поспешили двое конюших, лихие ухватки которых выдавали в них йоркширцев.

Доктор Мортимер Лейдон никогда не скрывал, что не разделяет пристрастия своего старого друга Кинкейда к сельской жизни. Он не понимал, что Гардинер находит в далеком Йоркшире, вдали от благ прогресса и цивилизации, не говоря уже о таких удовольствиях, как ежедневные газеты и клубы. Однако после длительных научных экспедиций Гардинер Кинкейд нуждался, как он любил говорить, в «пристанище», где без помех мог предаться своим занятиям. Этого романтика интересовало не настоящее, а прошлое. Не случайно он назвал имение, пожалованное ему королевой в благодарность за заслуги на поприще археологии, «манор Кинкейд», как земли, которыми суверены некогда наделяли нормандских рыцарей. Любовь к прошлому в конце концов и стоила старому Гардинеру Кинкейду жизни.

Здание с двумя флигелями и прилегающая конюшня давно уже не были фермой, хотя Кинкейды и сдавали земли в аренду земледельцам, а их в этой пустынной местности, годной только для разведения овец, осталось не так уж и много. Истинное богатство поместья состояло не в землях, а в собранных здесь его владельцем знаниях. Никто, добираясь сюда по болотам и каменистым холмам, не догадался бы, что старые стены скрывают не только солидную библиотеку, но и крайне необычное собрание античных памятников.

Гардинер Кинкейд посвятил свою жизнь разгадкам древних тайн, посещая самые отдаленные уголки империи, за что и был возведен ее величеством во дворянство. И после его смерти, крайне опечалившей Мортимера Лейдона, имение оставалось сокровищницей знаний. Ибо дело Гардинера Кинкейда продолжила способная ученица…

Поскольку поблизости не было больше ни одного жилища, не говоря уже о приличном постоялом дворе, доктор захватил с собой все для ночлега, и сейчас его поклажу несли в дом слуги. Два дня назад он сообщил о своем приезде курьером, как того требовал этикет. Хотя Лейдон знал, что здесь, на севере, эти правила соблюдали не так строго и дочь Гардинера унаследовала неприязнь отца к формальностям общества, он все же не хотел свалиться ей как снег на голову.

Открывший дверь швейцар в ливрее столь же старомодной, как и все в этом доме, величественно поздоровался с доктором. Свет украшавших холл свечей в канделябрах (газовое освещение еще не добралось до имения Кинкейд) позволил Лейдону рассмотреть старинные статуи и картины, оружие самых разных эпох, мечи в зазубринах и ржавые шлемы — наследие куда менее цивилизованных времен.

— Сэр, — с йоркширским акцентом обратился швейцар к гостю, принимая у того пальто и шляпу, — если позволите, я провожу вас в каминную. Леди Кинкейд ожидает вас.

— Будьте так любезны, — ответил Лейдон.

Доктор, белый как лунь, невысокий, в бакенбардах, подошел к зеркалу в позолоченной резной раме. Он остался не очень доволен своим отражением. В высших лондонских кругах его помятый после долгой поездки сюртук уже не годился бы для визита к даме, но здесь, где нравы не такие строгие, его, пожалуй, можно и не менять. Кроме того, Лейдон выполнял срочную миссию, не терпящую промедления и освобождающую от соблюдения этикета.

Слуга неторопливо провел его через холл в коридор. В конце приветливо горел огонь. Скоро Мортимер Лейдон уже стоял в каминной. Низкий потолок обшит темным деревом, балки украшены богатой резьбой. Насколько было известно Лейдону, все эти элементы отделки попали сюда из старого покинутого аббатства. Гардинер приобрел их и тщательно отреставрировал. Вдоль стены стояли полки, доверху наполненные книгами. Но это лишь малая часть той сокровищницы знаний, что хранится в имении Кинкейд. Намного больше книг в расположенной в восточном крыле библиотеке, которую старый Гардинер берег как зеницу ока. В камине весело плясали языки пламени, перед ним, спинной к Лейдону, стояло высокое, обитое темной кожей кресло.