Потерянный ключ - Агата Кристи

Донован с удивлением посмотрел на свою руку и послушно вышел из комнаты. Через некоторое время он позвал Джимми.

— Сильно поранился? — спросил тот, входя в ванную комнату.

— Да совсем не поранился, — ответил Донован.

В его голосе было нечто такое, что заставило Джимми с удивлением на него воззриться. Донован показал ему ладонь, и Джимми не увидел на ней ни одного пореза.

— Странно, — нахмурившись, сказал он. — Было столько крови. Откуда же она взялась?

И тут до него вдруг дошло то, о чем уже догадался его более сообразительный друг.

— О Господи! — воскликнул он. — Это должно быть… из той квартиры. А ты уверен, что это была… кровь? Может, краска?

Донован покачал головой.

— Это была кровь, — ответил он и поежился. Они посмотрели друг на друга и одновременно подумали об одном и том же. Джимми первым решил прервать молчание.

— Послушай, — неуверенно начал он, — может нам следует снова… ну, в общем, спуститься в ту квартиру и… посмотреть, что же, там случилось… Убедиться, все ли в порядке…

— А как быть с девушками? — Давай пока ничего не будем им говорить. Пат переодевается — она вроде бы собирается готовить нам ужин.

Мы вернемся еще до того, как они нас хватятся.

— Ладно, пошли, — согласился Донован. — Жутко не хочется, но… лучше сходить. Надеюсь, там не произошло ничего серьезного…

Однако в его голосе не было никакой уверенности. Они снова взобрались на платформу и спустились этажом ниже.

На этот раз они быстро достигли гостиной и включили свет.

— Должно быть, именно здесь я… я запачкался, — сказал Донован. Ведь на кухне я ни до чего не дотрагивался.

Приятели осмотрелись и недоумевающе нахмурились.

Все выглядело таким опрятным, таким будничным, что невозможно было допустить и мысли о том, что тут произошла какая-то трагедия…

Вдруг Джимми схватил приятеля за руку:

— Смотри!

Донован посмотрел туда, куда был нацелен дрожащий палец Джимми, и тоже вскрикнул. Из-под тяжелых репсовых портьер высовывалась нога — женская нога, обутая в лакированную туфлю.

Джимми подошел к портьерам и рывком их раздвинул; в оконной нише на полу лежало скрюченное тело женщины. Возле него темнела небольшая лужица. Женщина была мертва — в этом не могло быть сомнений. Джимми хотел поднять ее, но Донован жестом его остановил.

— Не трогай ее. Пока не приедет полиция, лучше ни к чему не прикасаться.

— Полиция? Ну да… конечно. Скверное дело, а, Донован? Кто она, как ты думаешь? Миссис Эрнестина Грант?

— Похоже, что так. Во всяком случае, если в квартире есть кто-то еще, то он сохраняет поразительное спокойствие.

— А нам-то что делать? — спросил Джимми. — Поднять шум, чтобы соседи вызвали полицию, или позвонить самим из квартиры Пат?

— Думаю, лучше позвонить самим. Пошли, теперь можно выйти и через дверь. Не будем же мы всю ночь кататься на этом вонючем лифте.

Джимми согласился. Когда они были уже у двери, он в нерешительности остановился.

— Подожди. Тебе не кажется, что одному из нас нужно остаться здесь подождать, пока не приедет полиция?

— Да, пожалуй, ты прав. Давай, оставайся, а я побегу звонить.

Он бегом поднялся по лестнице и нажал кнопку звонка. Дверь открыла раскрасневшаяся Пат. На ней был передник, который был ей очень к лицу. Ее глаза широко раскрылись от удивления.

— Ты? Но как ты здесь ока… Донован, что это значит? Что-нибудь случилось?

Он осторожно взял ее руки в свои.

— Все в порядке, Пат… Только… понимаешь, там трагедия, этажом ниже. Там в квартире мертвая женщина.

— Ой! — От испуга она на мгновение потеряла дар речи. — Какой кошмар! У нее был приступ или что-нибудь в этом роде?

— Нет. Похоже… ну, словом, это больше похоже на убийство.

— Ой, Донован!

— Я понимаю, это так неприятно.

Он все еще держал ее руки в своих. Она не отнимала их и даже слегка прильнула к нему. Милая Пат! Как он любил ее! Неужели он ей совсем безразличен? Иногда он думал, что нет, а иногда боялся, что Джимми Фолкнер… Вспомнив о Джимми, оставшимся наедине с убитой женщиной, он почувствовал угрызения совести.

— Пат, дорогая, мы должны позвонить в полицию.

— Мосье прав, — раздался голос из-за спины Донована. — А пока мы будем их ждать, может быть, я смогу вам быть полезен?

Донован и Пат, услышав эти слова, выглянули на лестничную площадку. Несколькими ступенями выше стоял какой-то человек; он спустился и подошел к дверям. Оторопевшие от неожиданности. Пат и Донован молча его разглядывали. Незнакомец был невысок, с воинственно торчащими усами и яйцеобразной головой. На нем был великолепный халат и очень красивые вышитые домашние туфли.

— Мадемуазель, — сказал он, обращаясь к Пат и галантно ей кланяясь, я, как вам, возможно, известно, снимаю квартиру над вами. Мне нравится жить так высоко — простор, прекрасный вид из окна. Я снимаю квартиру под именем О'Коннора, но я не О'Коннор. И потому я осмелюсь предложить вам свои услуги. Прошу вас.

И он с торжественным видом достал визитную карточку и вручил ее Пат.

— Мосье Эркюль Пуаро! О! Тот самый мосье Пуаро? Знаменитый детектив? Вы и вправду поможете нам?

— Да, я очень этого хочу, мадемуазель. Признаться, я хотел предложить вам свою помощь немного раньше.

Пат посмотрела на него в недоумении.

— Я слышал, как вы не могли попасть в свою квартиру. У меня есть целый набор отмычек, и мне бы ничего не стоило открыть вашу дверь. Но я боялся, что вы можете не правильно меня понять.

Пат засмеялась.

— А теперь, мосье, — обратился он к Доновану, — умоляю вас, скорее звоните в полицию. А я спущусь в ту квартиру.

Пат отправилась с Пуаро. Джимми был на своем посту, и Пат представила ему знаменитого сыщика. Джимми вкратце поведал им, как они с Донованом попали в эту квартиру. Пуаро слушал очень внимательно.

— Дверца на кухне была не заперта, вы сказали? Вы проникли туда, но свет не включался? — Продолжая говорить, он прошел в кухню и щелкнул выключателем. — Tiens! Voila се qui est curieux![1] — воскликнул он, как только вспыхнул свет. — Все в полном порядке. Любопытно.

Туг он поднял палец, призывая к молчанию, и прислушался. Слабые звуки нарушали тишину; в них безошибочно можно было узнать храп спящего человека.

— А! — сказал Пуаро. — Chambre de domestique.[2] — Он на цыпочках пересек кухню и вошел в маленькую темную буфетную, откуда еще одна дверь вела в комнату прислуги.

Он открыл дверь и включил свет. Комната больше была похожа на собачью конуру, нежели на человеческое жилье. Почти все пространство занимала кровать, на которой спала розовощекая девушка. Ее рот был широко раскрыт, и она безмятежно храпела.

Пуаро выключил свет и торопливо вышел.

— Спит, — сказал он. — Не будем ее будить до приезда полиции.

Он возвратился в гостиную, Донован уже был здесь.

— В полиции сказали, что сейчас же выезжают, — сказал он. — И чтобы мы ничего не трогали.

Пуаро кивнул:

— А мы и не будем. Просто посмотрим, и все.

Он двинулся в комнату. Милдред спустилась вместе с Донованом, и теперь все четверо стояли в дверях и, затаив дыхание, наблюдали за Пуаро.

— Я вот что не могу понять, сэр, — обратился к нему Донован. — Я и близко к окну не подходил — как же кровь оказалась у меня на руке?

— Мой юный друг, ответ прямо перед вами. Какого цвета скатерть? Красного, не так ли? А вы, несомненно, рукой дотрагивались до стола.

— Да, так, значит… — Донован запнулся.

Пуаро кивнул и наклонился над столом, указывая пальцем на темное пятно, расплывшееся на красной материи.

— Именно здесь было совершено преступление, — торжественно объявил он. — Тело перенесли к окну потом.

Он выпрямился и медленно обвел взглядом комнату.

Он ничего не трогал руками, но молодым людям казалось, будто каждый предмет в этой комнате со спертым воздухом открывал его внимательному взгляду все свои тайны. Наконец Эркюль Пуаро удовлетворенно кивнул.

— Ясно, — вполголоса сказал он.

— Ясно что? — с любопытством спросил Донован.

— Ясно то, что было, без сомнения, ясно и вам: в комнате чересчур много мебели.

Донован печально усмехнулся.

— Я действительно пообивал себе все бока, — признался он. — Конечно, здесь все совершенно не так, как в комнате Пат, и я никак не мог сориентироваться.

— Не совсем все, — возразил Пуаро.

Донован вопросительно посмотрел на него.

— Я имею в виду, — мягко пояснил Пуаро, — что планировка квартир, расположенных одна над другой, такая же, и двери, и окна комнаты расположены так же.

— Кому нужны эти подробности? — спросила Милдред, и в ее голосе мелькнуло легкое разочарование.

— Нужно всегда быть точным. Это моя, как любите говорить вы, англичане, маленькая слабость.