Мечта идиота. Миниатюры-пятиминутки - Ольга Клен

День начинался обычно-тоскливо. Будильник. Душ. Завтрак. И всё второпях, всё по однообразному кругу. Словно вечером она заводит будильник, а утром будильник заводит её. С обреченностью взглянув на листки рукописи на письменном столе (впрочем, кому нужен её очередной роман, если их не берёт ни одно издательство!), Анна отправляется на службу. Именно на службу, потому что работа в художественной мастерской города не приносит ей удовлетворения. Да, она хорошо рисует, несколько картин даже нашли своих покупателей, но… Не её это дело, не её. С каким бы удовольствием она работала со словом, а не с кисточкой!

Любимая «маздочка» с привычным урчанием везла Анну в трудовой день. Вдруг в зеркале заднего вида мелькнуло что-то непривычное. Взглянув, Анна с изумлением увидела в нём себя. На первый взгляд ничего удивительного: глядя в зеркало чаще всего видишь именно себя. Но зеркальная Анна не сидела в машине и не пялилась в своё изображение! Она стояла на перекрёстке в совершенно незнакомом платье и собиралась перейти улицу. Правда, в руке она держала что-то маленькое и блестящее на солнце, что-то похожее на зеркальце. А сбоку на неё неслась какая-то неуправляемая машина.

От нереальности увиденного, Анна забыла об управлении автомобилем. Мазда на скорости врезалась в придорожный столб.

аннА с трудом пошевелилась на больничной койке. После того, как на перекрёстке на неё наехал какой-то лихач, каждое движение доставляло ей боль. Но врач сказал, что, слава Богу, всё обошлось малой кровью: небольшой раной на ноге, несколькими синяками и легким сотрясением мозга. Голова тоже болела. Наверно, так болят сотрясённые мозги. И как она не увидела эту машину? Могла бы отскочить в сторону. Но в этот момент она на мгновение взглянула в маленькое зеркальце и от неожиданности увиденного в нём потеряла ориентацию в пространстве. В отражающем кругляшке аннА увидела своего двойника. Или двойницу? Как там будет правильно? Она ведь филолог, журналист, писатель. Или филологиня, журналистка, писательница? Фу ты! Совсем мозги сотряслись! Ладно, об этом потом. Так вот, в зеркальном отражении была она сама, но не она сама. Та, другая, ехала в автомобиле и таращилась на неё с огромным изумлением, совершенно забыв где она находится. Через мгновение изображение в зеркальце покрылось трещинами и… Больше аннА ничего не помнит. Движение рукой вернуло в действительность. Больно. Но аннА всегда была оптимисткой, всегда старалась во всём найти хорошее. Значит, ей несколько недель не придётся ходить на ненавистную работу. Редакция литературного журнала обойдётся без своей сотрудницы, издательство какое-то время не будет доставать её со сдачей очередного романа. А сама аннА в это время со спокойной совестью сможет заняться любимым делом. Рисованием. За окном, наверно, отличная натура для пейзажа.

Прошло три недели. За это время к Анне в больницу приходили какие-то странные люди из редакции литературного журнала, из издательства. Они всплёскивали руками и громко выражали сожаление, что янА выбыла из строя на некоторое время, что они очень ждут её на работе, что издательство просто загибается без её нового романа. А потом пришла совершенно незнакомая её лучшая подруга аллА, и они вместе поехали домой. Оказывается она, Анна, работает в престижном журнале и по совместительству является модной писательницей. Анне как-то не захотелось никого разуверять в этом. Ведь сбывалась её мечта. А с рисованием было покончено. Теперь она для всех, – аннА, а для близких, – янА.

Синяки прошли быстро. аннА с удовольствием уходила в больничный парк рисовать. Всё было бы просто прекрасно, если бы не посетители, которые толпами приходили к ней, рассказывали всякие новости из богемной жизни городских художников, цокающе оценивали её новые работы и говорили, что Аня находится на творческом подъёме. Домой её привезла подруга Алла, которая по дороге рассказала, что в городской художественной галерее скоро открывается выставка полотен известного художника. И этот художник, – она, аннА. Пусть так и будет! Покончено с литературой. Теперь она для всех, – Анна, а для друзей, – Аня.

Жизнь постепенно входила в свою колею. Однажды в зеркале появилось два лица, очень похожих друг на друга. Аня и янА смотрели друг на друга. Обе вдруг улыбнулись и одновременно покачали головами из стороны в сторону: нет, не надо, пусть всё остаётся как есть.

Исповедь Нюрки

Меня зовут Нюркой. Недавно мне исполнилось 34 года. Самый прекрасный возраст для женщины. С раннего детства я жила в семье пусть и не богатых, но добропорядочных котов. Меня любили, холили, но баловства не допускали. Свою маму я не помню по прошедствии лет. Единственное, что сохранилось в памяти, так это её ярко-рыжие волосы и наполненные слезами глаза, когда она прощалась со мной. Я очень похожа на нее, по крайней мере, из-за такой же копны солнечных волос я и осталась в живых. Остальных моих братьев и сестёр, блондинов и шатенов, вскоре после рождения отправили в мореплавание. Я долгое время не знала, что это обозначало, а когда узнала, ужас обручем сдавил мою грудь. Их просто утопили в ближайшем пруду: популяцию людей нужно как-то регулировать.

Да, так о чём это я хотела рассказать? Мои новые хозяева хотели именно рыжеволосую девочку, вот они меня и получили. Отец семейства кот Василий к людям относился нейтрально, он меня и не замечал, пока я сама ему под лапы не попадусь. Вот тогда я могла получить оплеуху: не маячь перед глазами, знай своё место! Хозяйка, жеманная и заточенная только на своей красоте кошечка Маня, меня любила. Часто даже звала к себе на диван, похлопывая по нему лапкой с отточенными коготками, мол, иди сюда, помурлычем вместе. Вот кто доставал меня в первые годы жизни, так это их дети! Котята, два будущих кота и кошечка, всё время ползали по мне, заставляли играть с ними в прятки, царапали и кусали, дёргали за уши. Особенно изощрялись особи мужского пола: то привяжут к ноге звенящие пустые банки, то закинут на крышу дома.

Конец ознакомительного фрагмента.