Максимальный риск - Шантель Шоу

Они расстались, и дом продали, но, так как они много задолжали банку, Джина уехала ни с чем. У нее не было никаких накоплений, и поэтому ей пришлось взять такой большой кредит, чтобы купить квартиру. Но теперь ей казалось, что остается только продать новый дом, пока банк не конфисковал его.

Жизнь складывалась не так, как она планировала. Джина всегда ждала, что после нескольких лет, посвященных карьере, она выйдет замуж и родит двоих детей — мальчика и девочку по имени Мэтью и Шарлотта. Карьеру она сделала и побывала замужем, но выяснилось, что дети не появляются по заказу, как бы сильно их ни хотели, и что брак не всегда заключается на всю жизнь, и не важно, как отчаянно вы стараетесь его сохранить.

Ее рука бессознательно прикоснулась к длинному тонкому шраму на щеке, который начинался возле уха и опускался к шее, и Джина вздрогнула. Она никогда не думала, что в двадцать восемь лет окажется разведенной, безработной и, вероятно, бесплодной. Последняя мысль вызвала привычную боль внутри. Весь ее большой план на жизнь распался на кусочки, а квартира, которую ей, возможно, придется продать, станет последним штрихом в картине полного краха.

Она настолько погрузилась в свои мысли, что подпрыгнула, когда возле ее уха раздался голос.

— Как думаешь, все хорошо? — напряженно спросил Алекс. — Их устраивает выбор канапе? Я попросил повара приготовить двенадцать разных видов, включая три вегетарианских.

— Вечеринка отличная, — заверила его Джина с улыбкой. — И прекрати так волноваться. Ты слишком молод, чтобы поседеть.

Алекс засмеялся:

— По-моему, я уже заработал несколько седых волос с тех пор, как стал здесь менеджером. Ланзо ди Козимо требует поддержания очень высоких стандартов в своих ресторанах, и мне необходимо произвести на него хорошее впечатление сегодня.

— Я считаю, ты проделал отличную работу. Все замечательно, и гости счастливы. — Джина помолчала, а потом осторожно проговорила: — Я не знала, что глава холдинга тоже будет здесь.

— Ланзо приезжает в Пул два-три раза в год. Если бы ты чаще навещала нас, когда жила в Лондоне, то могла бы время от времени видеть его здесь. Он приезжает на гонки, а около года назад он купил фантастический дом на Песках. — Он улыбнулся. — Удивительно, что маленькая полоска песка в Дорсете считается одним из самых дорогих мест для проживания в мире. — Он неожиданно напрягся. — А вот и он.

Посмотрев поверх плеча Алекса, Джина почувствовала, как сжалось сердце, когда она увидела, как Ланзо идет по направлению к ней. Она неожиданно почувствовала себя так же неуверенно и неуклюже, как и десять лет назад, когда летом работала официанткой в этом самом ресторане.

Его глаза гипнотизировали, может, потому, что они были такого неожиданного цвета, подумала она, глядя на его лицо. С его смуглой кожей и черными волосами, глаза должны были бы быть карими, но вместо этого они блестели зелеными изумрудами, окруженные густыми черными ресницами.

Время сделало невозможное и улучшило совершенство. В двадцать пять Ланзо был стройным красивым мужчиной, который все еще сохранял мальчишеский дух. Через десять лет он стал суровым, сексуальным и великолепным мужчиной с ровными чертами лица, широкими скулами и полными губами.

Много лет назад он держал ее в своих объятиях, и ей казалось, что он единственный мужчина на свете. С тех пор многое произошло. Она избавилась от неудачного брака и поняла, что она сильная и может сама позаботиться о себе. Но на мгновение ей захотелось, чтобы Ланзо снова прижал ее к груди, заставив ее почувствовать себя защищенной и любимой, как десять лет назад.

Конечно, Ланзо никогда не любил ее, напомнила она себе. Это все было лишь иллюзией, частью глупой фантазии о том, что он может влюбиться в нее так, как она любила его. И как и большинство фантазий, она обернулась пылью.

— Вечеринка великолепная, Алекс, — сказал Ланзо своему менеджеру, по-прежнему глядя на женщину рядом с ним. — Еда отличная, как и ожидают наши гости от ресторана ди Козимо.

Алекс расслабился:

— Спасибо, я рад, что вам нравится. — Он вдруг понял, что Ланзо не полностью сфокусирован на нем, и повернулся к Джине. — Позвольте представить вам моего хорошего друга — Джиневра Бейли.

— Джиневра — итальянское имя, — мягко проговорил Ланзо.

Его заинтриговало, когда девушка нехотя протянула ему руку, и он почувствовал, как дрожат ее пальцы, опустившиеся в его ладонь. Ее кожа, мягкая и бледная, ярко контрастировала с его загаром, и он неожиданно представил ее обнаженной, представил, как молочно-белые бедра переплетаются со смуглыми. Он поднял ее руку и коснулся губами костяшки, почувствовав острый укол желания, когда ее зрачки расширились и потемнели.

Джина освободила руку, вздрогнув, когда электрический разряд прошел от пальцев до плеча.

— Моя бабушка — итальянка, и меня назвали ее именем, — спокойно пояснила она.

Ей повезло, что за те годы, которые она работала на очень требовательного директора международной сети торговых комплексов, она научилась скрывать свои мысли от посторонних. К счастью, никто не мог догадаться, что близость Ланзо заставляла ее сердце бешено колотиться.

Его зеленые глаза сверкали, и Джина поспешно отвернулась, заверяя себя, что он не мог прочитать ее мысли. Он чуть нахмурился, изучая ее. Она чувствовала, что он заинтересован ею, но не собиралась напоминать ему о том, что когда-то они были любовниками. Десять лет — долгий срок, и за это время в его постели перебывало бесчисленное количество женщин. Хорошо, хоть и немного обидно, что он не узнал ее. И не его вина, что, в отличие от нее, которая так и не смогла забыть то лето, он, возможно, ни разу не вспомнил о ней с тех пор, как в конце августа, десять лет назад, беспечно сообщил ей, что возвращается домой в Италию.

Глаза Ланзо сузились, когда он рассматривал Джиневру Бейли. Что-то в ней вызывало смутные, но слишком расплывчатые воспоминания. Его взгляд скользнул по ее фигуре, идеально подчеркнутой голубым платьем из шелка и джерси, которое обтягивало ее изгибы. Он был уверен, что, если бы они встречались прежде, он бы не смог ее забыть.

Она была невероятно красива: лицо идеальной овальной формы, гладкая как фарфор кожа и голубые глаза почти такого же цвета, как и платье. Что-то на подсознательном уровне снова всколыхнулось: отдаленное воспоминание о глазах такого же насыщенного голубого цвета, как и океан, но он больше ничего не мог вспомнить. Он знал очень многих женщин, и, возможно, Джиневра Бейли напоминала ему о какой-то бывшей любовнице, чьего имени и внешности он уже не мог вспомнить.